Прямо за старой грядой, между заросшим крапивой яром и крохотной усыпанной цветами поляной, стоял ничем непримечательный замок. Его хозяин не любил гостей и редко распахивал перед ними кованные двери. Лишь с наступлением первых холодов старик проявлял благосклонность и откликался на скромный звонок, что висел при входе чуть ниже ржавого уличного фонаря. Сезон добытчиков длился всего одну луну и хозяин замка не хотел упускать возможность заполучить в свою коллекцию действительно стоящую вещь.
Шаркая ногами, он отпирал тугие замки и расплывался в улыбке завидев босоногих странников с заплечными мешками.
В такие дни мир замирал. Ветер прятался в кронах, а птицы теряли голос, укрываясь в дуплах и древесных щелях. Так начинался торг за уникальный артефакт.
Так случилось и в этот раз…
Нарушив осеннюю тишину, раздался стук в дверь.
— Иду, иду, — крякнул противный старческий голос.
Опираясь на клюку, по винтовой лестнице, спускался владелец замка. Его длинная седая борода, раздвоенная к концу, напоминала причудливые кисточки, которыми художники малюют свои бесчисленные, никому не нужные, шедевры.
Стук повторился, когда старец отпирал последний замок.
— К чему такое нетерпение? — продолжил бурчать старый маг.
Усыпанная ажурными заклепками дверь со скрипом отварилась. На пороге стоял пожилой человек. Его лицо было покрыто множеством давних, глубоких шрамов и порезов.
Гость скинул с плеча большой дорожный мешок и улыбнулся.
— Чего надо, бродяга?
— Товар! — незваный гость показал ладони в знак честных торгов, как это было принято в королевстве.
Разглядев среди дорожной грязи глубокий шрам — знак добытчика, старик зло сплюнул:
— Чего там у тебя? Показывай!
— Не знал, что торг уместен на пороге, — удивился гость.
— Для торга надобен товар. — Прищурившись, старик бросил взгляд на довольно-таки объемистый мешок. — Тебя как звать-то?
— Парте-бывший-мельник.
— Стало быть, бывший мельник, — задумчиво констатировал старик.
— Сомневаешься, что мельник может стать хорошим добытчиком?
— Сомневаюсь, что ты можешь предложить мне действительно нечто стоящее, — пояснил хозяин замка. Поэтому сразу скажу: — Эликсиры, руны и амулеты меня не интересуют.
— Ну что ж. Раз так, то есть кое-что посерьезней.
— Посерьезнее?! — недоверчиво нахмурился старик.
— Поверь, я тебя удивлю! Еще как удивлю! — Добытчик широко улыбнулся, обнажив пеньки гнилых черных зубов.
Старик ничего не ответив, впустил гостя.
Добытчик небрежно бросил дорожный мешок на огромный деревянный стол. Старик сел напротив.
Наслышан о твоей коллекции. Говорят она растет как на дрожжах.
Небольшой кабинет был заставлен обычными стеллажами, на которых красовались колбы, статуэтки, пузатые фолианты. Но у добытчика они не вызвали особого интереса.
— Это твой живот может расти как на дрожжах, а коллекции пополняются либо множатся, — заметил старик.
— Хе-хе, твоя правда. Но я, понимаешь, вот к чему клоню… — усмехнувшись, пояснил добытчик. — Другие добытчики, что предлагают? Один хлам. Говорящие картины, лампы с заточенными в них ифритами, предсказательные кубки, карты оракула или, на худой конец, клинки способные разрубить камень… Такое сторговал без всякой радости.
Старик устало зевнул:
— И что с того, Парте-добытчик?
— А ничего, — пожал плечами собеседник. — Просто мой товар придется поместит в особое хранилище. Если оно конечно у тебя есть. Иначе…
— Иначе? — старик внезапно захохотал. — Тебя хватает наглости выдвигать великому магу Олирису какие-то условия?! Да ты и вправду самый чудной добытчик, Парте-бывший-мельник.
— Чудной не чудной, но свое дело знаю хорошо, потому так и говорю. Иначе не убережешь ты мой товар.
В глазах старика блеснул злобный огонек. Парте тяжело вздохнул: видимо только сейчас понял, что перегибает палку, и еще одно слово может окончательно разгневать волшебника. Впрочем, серьезных последствий он не боялся. В таких случаях действовал строгий закон:
«Если маг или всякий иной волшебник пригласил к себе в жилище добытчика, то этот самый добытчик, обязан выйти из данных стен живым, иначе говоря: в первозданном виде, без увечий и видимых следов использования магии. В противном случае…»
В противном случае в законе шла длинная череда: за что и как будет наказан маг проявивший неповиновение законам Гильдии.
— Ладно, давай, показывай свой уникальный товар, — старик сменил гнев на милость.
Добытчик вымученно улыбнулся. Что ж, на этот раз ему повезло больше обычного. Олирис ограничился словами не став пугать колдовством. А ведь, по слухам, этот злобный старикашка терпеть не мог, когда разговор с ним вели подобным тоном.
Покопавшись в кармане, добытчик не разжимая кулак, положил на стол обычный стеклянный шар.
— Ха! Это что, оно и есть? — на этот раз без всякой злобы осклабился хозяин.
— Маленькие вещи таят в себе большие дела, — ответил Парте.
Шар был не больше куриного яйца. Переливаясь всеми цветами радуги, он завораживал и пленял, поражая своей миниатюрной красотой. Но вместо положенного восхищения, старый маг лишь злобно крякнул:
— Ты что мне принес, олух?! Шутиху, наполненную раскрашенным туманом? Что за безвкусица! Жалкое подобие алхимии.
— Странно, я думал ты умеешь зрить в корень, а не плевать на вершки, — удивился добытчик. На этот раз старик оставил слова гостя без внимания, — и лишь тяжело вздохнул:
— Дурень ты. Да чего тут зрить?! И так понятно, что подделка.
— Уверен.
— Да как ты смеешь!
— Так сам посмотри.
Парте слегка развернул шар к старику.
Тот долго вглядывался в наполненную туманом пустоту, но ничего и не увидел. И вот, когда его терпению пришел конец, Олирис заметил, как среди разноцветной пелены мелькнула отчетливая зеленая картина. Туман рассеялся, и за хрупким стеклом возникла крохотная поляна. Потеряв дар речи, старик воззрился на малюсенькую, не больше мизинца, деревеньку.
И чем дольше он изучал миниатюрный мир, тем больше подробностей открывалось его взору.
— Это тоже самое, что держать ручных муравьев, — как бы промежду прочим произнес добытчик, добавив: — Хотя, наверное, живой шарик куда занятней. А лучше заказать увеличительное стекло. Уследить за этими лилипутами не так-то просто.
Старик молчал.
— Да, кстати — там целый мир. Впрочем, скоро ты сам все увидишь.
— Кости драконов! Где ты достал эту вещь? — пересохшим голосом, поинтересовался Олирис.
— Не спрашивай… все равно не отвечу! Мое дело найти уникальную вещь, а твое — пополнить коллекцию. Ни больше, ни меньше. Так ты берешь? А то я уже собирался предложить ее Энглу Тугоуху, тому что проживает на Западном фьорде.
— Нет! Даже не думай! — взревел хозяин. — В горнил, всяких глухих маразматических Энглов. Я беру! Чего ты за нее хочешь?
— Ну, вот и славно, — согласился добытчик. — Одна монета! Большего не потребую за то, что нашло своего владельца. По рукам?
— По рукам! По рукам! — в спешке затараторил старик, не оценив слов добытчика.
Парте спокойно улыбнулся, снял потрепанную шапку, отдаленно напоминающую боевой шишак, — и откланялся.
— Рад был услужить. Желаю здравствовать… ну и прочее.
— Погоди, — остановил его старик. — Ответь, шельмец, ведь ты знаешь, как это происходит?
— Что происходит? — не понял Парте.
— Как существует этот шар? Без магии, без шарлатанства! Немыслимо, невозможно. Но он все-таки существует.
— А шут его знает. Наверное сам по себе, — пожал плечами добытчик, — Ветер крутит колесо, а то вращается приводя в движение жернова. С этого все и начинается. Главное, верить.
Подмигнув, Парте покинул замок и побрел своей дорогой.
— Верить. Просто верить… — задумчиво повторил Олирис.
Волшебник не спал третью ночь: трясясь от злости, он продолжал изучать маленький, переливающийся радужными цветами, шар. Желание разгадать загадку мир за стеклом, превратилось в навязчивую идею. Главный смысл всей его жизни.
Он мучился, не находил себе место, но не приблизился к разгадке даже на дюйм. Тогда, старик решил просто расколоть шар напополам и вытрясти оттуда этих гадких, маленьких человечков, которые как ни в чем не бывало, продолжали работать и веселиться, не обращая внимания на своего тайного соглядатая. Подняв руку вверх, волшебник замер. Через пару минут злость улетучилась, и он положил шар на место. Одна мысль, что он может лишиться этого удивительно мира, повергла его в ужас.
Лежа на огромной резной кровати, старик ворочался и вздыхал, а затем вставал и до утра бродил по комнате. Перед его глазами мелькали крохотные постройки за стеклом. Удивительный мир, неподвластный ни одной известной ему магии.
