Шестой том «Всемирной истории» охватывает период от 1789 до 1871 г. — от Великой французской буржуазной революции и до Парижской коммуны. В. И. Ленин отмечал, что это была «эпоха подъема буржуазии, ее полной победы», «эпоха буржуазно-демократических движений вообще, буржуазно-национальных в частности, эпоха быстрой ломки переживших себя феодально-абсолютистских учреждений».[1]
Возникновение капиталистического способа производства относится еще к XVI в. Однако развитие капитализма в первый, мануфактурный, период его существования (XVI—XVIII столетия) происходило медленно. Длительный, «инкубационный», по выражению Маркса, этап машинного производства только в конце XVIII в. привел к промышленному перевороту, да и то лишь в Англии. Совсем иные темпы характерны для последующего периода, когда революционизирующее воздействие крупной машинной индустрии обнаружилось со всей силой. Если в начале промышленного переворота ручной труд был вытеснен только в одной отрасли промышленности — хлопчатобумажном прядении, то в последующие десятилетия процесс замены ручного труда машинами распространился почти на все отрасли промышленности. К 1870 г. в передовых странах Европы и в Соединенных штатах Америки прочно установилось господство крупной машинной индустрии.
Капитализм содействовал развитию производительных сил не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве. Еще в начале XIX в. даже в передовых странах — Англии, Голландии и др. — все основные операции в сельском хозяйстве (посев, уборка, обмолот, сенокошение и т. д.) производились, за редким исключением, при помощи ручного труда. Во второй трети XIX в. началось на первых порах очень медленное, но постепенно все более быстрое внедрение машин в сельское хозяйство; одновременно с этим впервые стали применяться химические удобрения.
Благодаря использованию пара огромный скачок произошел в области транспорта. Лишь в 30-х годах XIX в. железнодорожное строительство вышло из стадии технического экспериментирования. В 1840 г. длина мировой железнодорожной сети не превышала 9 тыс. км. К 1870 г. железнодорожные пути протянулись не только по всей Европе, но начали строиться и в Азии, связали атлантическое и тихоокеанское побережья на американском континенте, а общая их протяженность достигла 210 тыс. км.
К середине XIX в. парусные суда составляли 9/10 общего тоннажа флота. Как промышленные предприятия до появления паровой машины должны были строиться около рек и зависели от наличия воды, так и парусное судоходство при всех его успехах свидетельствовало о большой зависимости человека от сил природы. Развитие мировой торговли, стремительное расширение сферы капитализма, «золотая лихорадка» в связи с открытием золотых приисков в Калифорнии и Австралии, превращение Тихого океана в один из важнейших торговых путей обострили потребность в более надежном и быстром судоходстве. С середины столетия, особенно после введения гребного винта вместо колеса, начинается вытеснение парусного флота паровым. Усовершенствование транспорта ускорило торговый оборот, дальнейший рост производства и мирового разделения труда, расширение мирового капиталистического рынка и в целом явилось важным фактором развития производительных сил. Со своей стороны развитие железнодорожного строительства, а затем и пароходства вызвало огромный спрос на металл, особенно на сталь. Производство стали явно отставало: в 1860 г. мировая выплавка чугуна составляла 7 млн. т, выплавка стали — всего 250 тыс. т. Превосходство стали над чугуном и железом побуждало искать способы удешевления и ускорения ее производства. Открытие Бессемером нового способа получения стали непосредственно из чугуна и плавка ее в отражательных печах по методу Мартена содействовали значительному увеличению производства стали: в одной только Англии за пятнадцать лет (1856—1870) выплавка стали возросла в 6 раз. По мере развития капитализма тяжелая индустрия занимала все более важное положение в промышленном производстве.
Переход от мануфактурной стадии развития капиталистической промышленности к господству крупной механизированной индустрии породил не только технические, но и глубочайшие социально-экономические перемены, крутой перелом в развитии общества. В передовых капиталистических странах происходит окончательное отделение города от деревни, рушится строй цехового ремесла, крупные капиталистические предприятия вытесняют кустарную светелку и ремесленную мастерскую, возникают огромные фабричные города. Вместе с централизацией капитала и ростом промышленной буржуазии впервые в истории появляется индустриальный пролетариат — в дальнейшем главная сила всемирно-исторического процесса.
«Буржуазный период истории, — писал К. Маркс, — призван создать материальный базис нового мира: с одной стороны, развить мировые сношения, основанные на взаимной зависимости всего человечества, а также и средства этих отношений; с другой стороны — развить производительные силы человека и обеспечить превращение материального производства в господство при помощи науки над силами природы. Буржуазная промышленность и торговля создают эти материальные условия нового мира подобно тому, как геологические революции создали поверхность земли».[2] Между 1789 и 1871 гг. в этом направлении были сделаны решающие шаги. Именно в этот период произошло окончательное утверждение капитализма в Европе и Северной Америке.
Главным препятствием на пути к победе капиталистических отношений являлись феодально-абсолютистские порядки. В конце XVIII в. почти повсеместно сохранялась феодальная зависимость крестьянства в форме личной зависимости (крепостничества) в Восточной Европе или в форме держаний на феодальном праве в Западной Европе. Сохранение феодально-крепостнической зависимости, сосредоточение в руках дворянства государственной власти, политическая раздробленность, особенно ощутимая в центре Европы, мешали развитию капитализма. Несмотря на свою историческую обреченность, правящие классы феодально-абсолютистских государств проявляли исключительное упорство в стремлении сохранить власть и доходы. Крушение феодализма сопровождалось поэтому чрезвычайно напряженной и острой классовой борьбой, многочисленными и бурно протекавшими буржуазными революциями. «Движение буржуазии против феодально-абсолютистских сил» было в этот период, по определению Ленина, «главной пружиной» исторического процесса, его «объективным содержанием» по крайней мере в континентальной Европе.[3]
Почти все буржуазные революции происходили при участии широких народных масс — крестьянства, «плебейских низов», рабочих. От степени активности народных масс, от силы их напора, от их способности оказывать влияние на ход буржуазных революций зависела та или иная степень успешности этих революций, их результаты, более или менее решительный характер ликвидации феодализма и его пережитков. Ленин поэтому всегда отличал революции буржуазно-демократические «типа 1789 г.» от буржуазных революций другого типа, в которых «масса народа, громадное большинство его активно, самостоятельно, со своими собственными экономическими и политическими требованиями... заметно не выступают».[4]
