— Нет! — слетает с моих губ. — Нет! — повторяю и прикрываю глаза.
Она говорит бред, который не имеет право на существование. Ложь, у которой нет и малейшего шанса стать правдой. Слова без шанса на жизнь.
Кажется, я пришла на приём к непрофессионалу, не умеющему отличить беременность от какого-нибудь заболевания. Возможно, симптомы похожи, но не определить мою особенность…
— У вас просто заглючил аппарат! — слова даются с трудом. — Я не могу быть беременна… — выдыхаю на последнем слове.
Сохранить эмоции и слезы в себе становится всё сложнее и сложнее.
Особенно если знать, как сильно я хочу быть беременной. Стать матерью, в конце концов.
Да, я еще молода, но повидала больше своих сверстников.
Даю себе несколько секунд собраться. Прийти в себя и продолжить конструктивный разговор с врачом. Если она, конечно, врач, а не уборщица, которая решила её заменить. Как в анекдотах.
Но нет… это именно тот врач, к которому я пришла. Видела её фото и заслуги на стенде. Поэтому её выбрала. Она профессионал по бумагам, а на деле… непонятно кто.
А сейчас она просто ошибается!
Перепутала с кем-то!
Но… в руках у неё моя карта.
— Как такое могло случиться? — строго интересуюсь у женщины, пытаясь быть, как и прежде, спокойной. Не показывать, как она меня сломала всего одной фразой. Одной невозможной новостью. — Четыре года назад меня прооперировали и отняли способность родить. Я не могу быть беременна. Никак! Перепроверьте! У вас ошибка в анализах.
— Карина Альбертовна, здесь нет ошибки! — ворчит она, недовольно взглянув в мою сторону. Кривит губы.
Поправив на переносице очки, углубляется в мои анализы.
Я же, тяжело дыша, ожидаю момента, когда она скажет, что…
Не знаю я чего именно хочу, чтобы она сказала.
За эти четыре года я смирилась с мыслью, что у меня никогда не будет детей. Я — пустоцвет. Пустышка. Красивая оболочка, внутри которой всегда будет тьма…
Но не малыш...
Я хочу всё же оказаться беременной. Почувствовать это чудо. Но тогда… будет беда. Со мной, малышом и всеми, кто мне дорог.
Даже не знаю, что лучше услышать от неё сейчас.
— У меня многолетний стаж, девушка, — продолжает врач, убедившись в своих словах. — Я могу отличить беременность от не беременности. Если вы не верите мне, то можете пойти в другую любую клинику, и они подтвердят мои слова, — возмущается.
Грубо закрывает мою тонкую медицинскую карту и почти швыряет в меня. Успеваю схватить её за пару секунд до того, как она прилетит мне в лицо.
— Следующий, — кричит в коридор.
Намекает, чтобы я уходила.
Но ноги не идут. Не слушаются совсем. Кое-как встаю и иду на выход. Чувствую, как внутри меня всё ломается на миллиард кусочков. Как и я сама.
Я мечтала о том, чтобы однажды случилось чудо, и я оказалась беременной.
Но знала!
Чуду не быть!
Не успела ещё окрепнуть после ЕГО предательства, как он ударил вновь. Сильнее. Болезненнее. С кровью. Огромной дырой в душе. Сердце. И моей собственной жизни.
— Карина Альбертовна, я не знаю, о какой операции шла речь, — заговаривает врач в тот момент, когда я уже собираюсь выйти, — но УЗИ показало беременность. Одиннадцать недель. Ошибки быть не может. Можете сами взглянуть на результаты УЗИ.
Зато я знаю, о какой операции идёт речь. Той, которую мне пришлось сделать, чтобы… ОН выжил. Чтобы спасти ЕГО.
Маленькая была. Глупая. Влюбчивая. Влюбилась в принца, а он оказался… последней тварью. Лучше бы судьба нас вновь не сводила. Никогда!
Он предал меня! Убил! Говорил красиво. Смотрел так, что бабочки в животе начинали порхать, и я доверилась… Отдала ему то, что нельзя было. Себя.
Он взял предложенное. А затем разбил меня и мои чувства на крошечные осколки, которые уже не склеить. ОН растоптал всё прекрасное, что зародилось во мне после нашей первой встречи.
И теперь мне нужно будет ответить за свои ошибки. За свою глупость перед всеми. А ОН… ему ничего не будет.
Ненавижу его!
Хочу его смерти!
— Это точно? — спрашиваю дрожащим голосом, не оборачиваясь к ней. — Ошибки нет? Не может быть? Меня ни с кем не перепутали?
— Нет ошибки… Я проверяю досконально.
Но как?
— Куда мы всё же собираемся? — в который раз интересуюсь у родителей.
Оглядываю себя в огромное зеркало, расположенное в гостиной.
Поправляю лямки воздушного розового платья до колен. Открывающее мои изящные плечи, доставшиеся мне от матери.
Аккуратными движениями убираю длинные русые волосы за ухо и поворачиваюсь к маме и папе. Стоило накрутить локоны, но у меня сломалась плойка, а новую родители ещё не скоро купят.
Нужно самой куда-то на лето устроиться, даже к отцу в компанию, но родители не разрешают. Говорят, что мне там делать нечего. Брат иногда даёт денег, но мне стыдно просить у него.
Да и без локонов нормально.
Мама уже несколько часов сидит у туалетного столика и наносит макияж. Отец злится оттого, что не может определиться с галстуком и завязать его. Это всегда делаю либо я, либо мама.
Так как мама занята, а я уже собралась, решаю помочь. Иначе так и не узнаю, куда мы собираемся такие нарядные. Явно праздник какой-то. А такие праздники у нас не каждый день.
— Бери вот этот, — показываю папе пальцем на тёмно-синий в его правой руке. — Он отлично смотрится с рубашкой.
— Думаешь? — с сомнением интересуется и, подойдя к зеркалу, приставляет его к себе. — А ты права, Кариночка. Он идеален! Завяжи, — приказывает, развернувшись ко мне. Протягивает мне элемент своего гардероба и выжидающе ждёт, пока я выполню приказ.
Бывший военный как-никак. Привык командовать всем и всеми.
Улыбнувшись, забираю галстук и вяжу его на шее отца. Всё ещё не понимаю, куда мы собираемся и почему такие красивые.
Эта встреча планировалась целую неделю и всё это время от меня скрывают правду. Лишь намекали, что лучше надеть и как нужно накраситься.
— Тимур, а почему ты не собираешься? — спрашиваю брата, который развалился с ноутбуком на диване. — Или ты не идёшь? Мам, пап, а почему Тимур не идёт?
— Не собираюсь участвовать в этом бреду, — раздражённо бросает старший брат. — И тебе не советую идти. У наших родителей крыша поехала. Совсем кукуха тронулась. Раздевайся и давай фильм посмотрим.
Хоть брат меня всю эту неделю отговаривал идти, я почему-то думала, что если я пойду, то и он пойдёт. Он редко оставляет меня одну.
— О чём ты? — непонимающе спрашиваю брата.
Подхожу к нему, ожидая ответа, но он, поймав строгий прищур отца, ещё больше упирает взгляд в ноутбук.
Явно что-то скрывают от меня, и мне это очень и очень не нравится.
— Тимур, — окликаю его и дотрагиваюсь до его плеча. — Объясни мне, что происходит? Почему ты против того, чтобы я шла?
— Наша семья решила помириться с Хасановыми, — коротко объясняет. — Очень уж отцу нужна поддержка Хасана и его вложения в наш бизнес. И наплевать ему, что ради этого придётся сделать.
— И всё?! — восклицаю, улыбаясь. — Ты просто не хочешь мириться с Хасановыми и считаешь это спектаклем. А не идёшь, потому что там твоя бывшая девушка будет? Ты, как всегда в своём стиле, брат. Вообще, не понимаю, из-за чего началась эта война. Ну, повстречались. Ну, не сошлись. Зачем столько крови? Почему мы больше не общаемся с Хасановыми, пап? Из-за бывших отношений Тимура и Майи? Глупости такие, если честно. Детский сад. Хасановы прекрасные люди. У них прекрасные дети и сами они очень добрые.
Перед глазами тут же возникает лицо Артура Хасанова. В своё время я была влюблена в него. Мне было тогда всего четырнадцать, но те моменты вспоминаю с трепетом и теплом на сердце.
Именно это чувство помогло мне пережить один ужасный момент в моей жизни. Разделивший мою жизнь на ДО и ПОСЛЕ.
— Сними розовые очки с глаз, Карина, — раздражённо прерывает меня брат. — Не существует хороших людей. Есть только монстры, которые прячутся за масками благодетелей.
— Ты просто обижен на весь мир, Тимур, — дарю ему улыбку и целую брата в макушку. — Надо радоваться каждому моменту, а не сидеть целыми днями в своём ноутбуке. Дома. Двадцать четыре на семь. Выходи иногда на улицу и смотри, как прекрасен мир. Может, познакомишься с новой девушкой.
— Посмотрю я, как ты заговоришь после примирения, — бросает и надевает наушники. Избегает меня. Оставляет одну.
— Папа, мама, о чём он? — оборачиваюсь к родителям, но те сразу делают вид, что чем-то заняты.
Если бы тогда я знала...
— Альберт, Моника, — вежливо приветствует моих родителей Лиола Хасанова, хозяйка огромного дома, в который мы приехали в гости. — Карина, как ты выросла! Настоящая красавица! Взрослая какая…
— Спасибо, — смущённо отзываюсь, чувствуя, как щёки покраснели от смущения.
Мама с папой так и не ответили на мои вопросы насчёт примирения с Хасановыми. Сказали, что я обо всём узнаю позже. А сейчас не должна нервировать их. Мне следует вести себя как взрослая уравновешенная девушка, а не как избалованный, взбалмошный ребёнок.
Пришлось смириться и подчиниться, чтобы не спровоцировать очередную истерику мамы и крики отца, что я несносная девчонка и по мне плачет его ремень. И плевать ему, что я уже давно переросла ремень и порку.
Лиола Хасанова, как всегда собрана, аккуратна, вежлива и мой личный пример для подражания. Её манера говорить, держаться, идти и даже дышать — меня всегда восхищает.
В детстве я мечтала быть похожей на неё. Уметь контролировать себя настолько, что никто не догадается, что мне больно, обидно, неприятно. Чтобы ни один человек не мог коснуться моей души и узнать, что творится внутри меня.
Именно моё лицо и мимика всегда сдают меня с потрохами. Говорит родителям, когда я что-то натворила, сделала что-то без их разрешения. И когда считаю их неправыми в чём-либо.
А вот этого папа не любит. По его мнению, прав лишь он один. Даже маме никогда не уступает.
В силу своего мягкого характера, чаще всего я соглашаюсь с родителями и стараюсь не спорить. Но опять же я сама себя выдаю, чем заслуживаю громкую, поучительную лекцию.
Моё лицо играет против меня. Потому что я не умею контролировать его, как Лиола.
— Лиола! — в ответ восклицают родители и протягивают женщине коробку с тортом. — Мы не с пустыми руками!
— Проходите, господа, — хозяйка дома, улыбнувшись, делает шаг назад, пропуская нас внутрь своего жилища.
И не скажешь, что ещё недавно Хасановы воевали против нас, а мои родители против них.
Следуя за родителями, по пути разглядываю интерьер. Здесь почти ничего не изменилось после моего последнего визита. Скорее обновлено, но всё на прежних местах.
На сердце вмиг становится тепло. Всё в душе отзывается на приятные воспоминания, связанные с каждым уголком этого дома. Раньше я бывала здесь очень часто.
Тимур был одноклассником и лучшим другом Эмиля, старшего сына Лиолы и Керима Хасановых. Средний их ребёнок — Майя на несколько лет младше моего брата. Когда-то у Майи и Тимура даже были отношения, но всё закончилось неоднозначно. Мне не рассказывают.
Эмиль, Тимур и Майя были намного старше меня, держались всегда втроём и никогда не разрешали мне зависать с ними. Играть со мной тоже не желали. Потому что они якобы большие, и мне в их игры играть нельзя. Вредничали они, проще говоря. Пытались казаться круче.
