Ну вот и всё.
Настало время последней битвы.
Общеизвестно, что концовки читателю никогда не нравятся.
Тут автор пережал, там недожал, гарем маленький, МОЩЬ — немощная, Империю обустроили не так, плюшек герою дали маловато, зло победили, уронив ему на голову рояль...
Так что на этом моменте автор решил умыть руки и снять с себя любую ответственность.
Теперь выбор делает читатель.
Просто кликните на заголовок понравившегося вам варианта — и получите свой собственный личный финал истории.
А если вдруг читаете без интернета — просто выберите понравившийся вам вариант в оглавлении.
Конечно, вы можете прочитать и все варианты финалов. Уверен, что большинство читателей так и сделают. Но по мне это как-то неспортивно :)
Впрочем, решать вам и только вам.
Просто помните, что путь к цели — не всегда прямой :)
Итак, кто же такой на самом деле Крокодил?
И что выберет наш Нагибин?
Я сделаю это. Я полечу к Солнцу и заблокирую весь солярис. Всего на пару минут, последние пару минут моей жизни... Но и жизни Либератора тоже.
Я обменяю свою смерть на смерть чудовища.
Я избавлю мир от монстра, пожертвовав собой, как и велит мой долг.
Я навечно останусь спасителем в памяти всех народов Земли, и матери будут тысячелетиями рассказывать легенды обо мне своим детям.
Долг — превыше всего. Мужчина просто не может выбрать иное.
Крокодил — это стоп-кран магии, единственное лекарство от всемогущих тварей.
Я и стану этим лекарством. Я — доктор, исцеляющий весь мир. Ценой моей жизни.
Я встану в один ряд с величайшими героями человечества. Я достоин, и я готов. Мое сердце не дрогнет.
Откровенно говоря, все варианты — полное дерьмо.
Если я сунусь к Солнцу — оно меня сожжет. Сунусь к Либератору — он меня наверняка убьет. Сунусь к Перводерву — оно меня или убьет, или не убьет.
Но я не намерен рисковать, в любом случае.
Варианты спасать разнообразных бабищ я даже не рассматриваю.
Бабищ еще нарожают, а вот у меня жизнь только одна.
Я никогда не был героем, я всегда хотел лишь золота и власти. И раз мне их не предлагают... Что ж.
Я буду спасать свою жизнь. В конце концов, Аркариус прав. Либератор алчет моей смерти, но на моего братца ему плевать.
Так что тело братца — идеальное укрытие для меня.
А на Крокодилов и спасение отвратительных мирков я плевать хотел.
Я воспользуюсь заклинанием Аркариуса и поменяюсь душами с моим братом-близнецом Петей.
Петя сейчас в глубинном Китае, туда люди Либератора доберутся лет через сто, я к тому моменту уже успею помереть от старости. В окружении золота, вина и прекрасных куртизанок.
Ибо своя задница дороже всего, кто бы не утверждал обратное и какие словесные кружева при этом бы не плёл.
Я отказываюсь играть в эти игры и быть Крокодилом. Я просто хочу жить. И кто посмеет осудить меня за это? Если кто и посмеет — останется без зубов.
Что тут думать?
Клан — это всё. Дети — это всё. Родичи — это всё.
Я не Крокодил, я прежде всего Рюрикович.
Я потомок Рюрика, но я же его отец...
Клан закольцевался на мне, игры судьбы сделали меня и потомком Рюриковичей, и их же прародителем.
И я не собираюсь бросать моего сына или подвергать опасности его жизнь.
Как там говорил Соловьев? Рюриковичи — судьба России?
Пусть так. Но прежде всего Рюриковичи — моя судьба. Ибо на моем гербе сокол. И я не предам родную кровь и не буду жертвовать сыном. Никогда.
Я объединюсь с Алёной и спасу её. Пусть она безумна, но она мать моего ребёнка.
С ней мы сразим Либератора. А после мой сын возьмет власть, ибо она его по праву крови и магии.
Крокодил есть чистая ЯРОСТЬ. Наслаждение пожирания.
Когда я вообще был счастлив в этом мире?
Явно не тогда, когда кувыркался в постели с Машей Головиной, и уж тем более не тогда, когда ублюдки навешивали на меня самоубийственные миссии...
О, нет. Лишь когда я поедал сердца АРИСТО — лишь тогда я испытывал настоящее наслаждение. Чистый первозданный кайф. Ничем не замутненный и не отравленный. В такие моменты я был в раю, когда моя рука разрывала грудины магократов и извлекала их сердца.
Впитывать ауру — вот цель и смысл Крокодила. Первобытное удовольствие, что выше всего на свете.
И с этой точки зрения — мне нечего делить с Либератором.
Гностический Либератор хочет убивать магократов, и я хочу того же...
У нас с ним одна цель.
Меня просто поссорили с Либератором, меня толкали на войну с ним, как безответного оловянного солдатика.
Но я вам не солдатик. Я КРОКОДИЛ.
И мне незачем умирать или рисковать своей жизнью. Я могу жрать магократов еще тысячу лет, пока они не кончаться на Земле.
Не того же хочет и Либератор?
Так что я отвергаю все ваши гнилые варианты. Я выбираю кайф. Я перехожу на сторону Либератора. Зло — это круто, в конце концов. Зло — это МОЩЬ.
Ну и кроме того, клан Нагибиных всегда служил Либератору...
Спасение мира? Да вы верно шутите.
Зачем мне это, если у меня есть две потрясающие девушки, причем одна из них красавица, а вторая — лучшая в постели во всей Империи.
Само собой, я буду спасать принцессу Ладу и Таю Кабаневич.
Ибо мир без моих жен мне просто нахрен не нужен. Этот мир был бы слишком ужасен...
А вопрос с Либератором решим после.
Аркариус же сказал, твердо и четко — МИР СПАСЕТ ЛЮБОВЬ.
Кто я такой, чтобы не верить шеститысячелетнему философу?
Ну и самое главное: защитить жен — мой долг, как мужа.
Сначала семья, а уже потом глобальные миссии.
С Таей и принцессой мне ничего не страшно. Я даже готов умереть, но только если при этом буду в постели с обеими красотками, разумеется.
Про Машу Головину говорили много гадостей.
Да, она страшна, как атомная война.
Да, её характер — хуже, чем у покойного князя Глубины и Гностического Либератора вместе взятых.
Да, её гордыня превосходит самого Павла Вечного.
Но... Я люблю Машу. И всегда любил, с момента нашей самой первой встречи.
Просто сейчас, глядя в лицо смерти, я наконец могу честно и открыто в этом признаться. Как и положено мужчине, который не стесняется сказать о своих чувствах.
Маша умна, Маша находчива, Маша дерзка. Маша — это женский вариант меня. Моя половинка.
И я не желаю жить без неё.
Я спасу Машу. Просто потому что о любом другом выборе я буду жалеть всю оставшуюся жизнь. А об этом — нет.
Нет ничего важнее Маши.
Немецкий философ Вебер когда-то сформулировал концепцию «расколдовывания мира».
По Веберу именно это пережил наш с вами родной мир, когда закончилось Средневековье и началось Новое Время.
Мы тогда все стали рационалистами, мы перестали делать ставку на магию, мы изгнали волшебство и сказки из нашей жизни. Может быть и этому миру пора пройти через тот же этап...
Короче: МАГОКРАТИЯ ДОСТАЛА.
Меня тошнит от АРИСТ.
Видеть их больше не могу — всех этих шизофреников, отморозков, садистов, князей, заговорщиков и прочую падаль.
Магократия должна умереть. Вместе с магией.
Аркариус абсолютно прав.
Кроме того, уничтожить Перводрево — это самый безопасный лично для меня способ сразить Либератора.
Ибо при столкновении с Физическим Древом я вполне возможно и выживу. Словенов вроде вообще говорил, что это Древо боится меня.
Зачем нападать на Солнце или тем более лично идти против Либератора, когда можно уничтожить Перводрево?
Либератор умрёт, когда я пожру Перводрево, как и вся магия в мире.
И мир от этого станет только лучше.
Я ненавижу магократию, я уничтожу их Перводрево. Ибо такова судьба и цель Крокодила. Он не гоняет Либераторов, он гоняет саму магию.
Варианты выбора? Ха! И еще раз ха!
Я плевал на Аркариуса с его вариантами и ограничениями.
Кто он вообще такой, чтобы давать советы КРОКОДИЛУ?
Никто. Просто какой-то пранкер...
У меня уже есть наставник — Словенов. И я уважаю его. И верю ему.
А Словенов сказал мне две вещи.
Первое. КРОКОДИЛ ПОЖРЁТ СОЛНЦЕ. Не погасит на пару минут. ПОЖРЁТ.
Второе. Божественное всемогущество лежит в синтезе, в соединении Духовного и Материального Перводрева.
Духовное Перводрево у меня уже есть. Осталось только куснуть Материальное, благо, я теперь знаю, где оно.
А отведав от двух Древ, я отправлюсь к Солнцу и ПОЖРУ ЕГО.
И мне плевать, что там болтал Аркариус о нехватке времени. Крокодил никуда не спешит. Крокодил НЕ ПОЗВОЛИТ его торопить.
Правда, Словенов говорил мне, что я не смогу полноценно усвоить ни Духовное, ни Физическое Древо...
Но и это меня не волнует.
Пусть мое всемогущество, данное Древами, будет кратким, но мне хватит его, чтобы съесть Солнце — этот огромный трикоин, этот гигантский раскаленный блин чистого соляриса.
КРОКОДИЛ ПРИЧАЩАЕТСЯ СОЛНЦЕМ.
И тем освещает себя.
У меня нет никаких аргументов за это вариант. Да, вероятно я умру. Да, скорее всего это будет мое последнее безумство.
Но оно МОЁ. Вот это важно. Моя душа просит этого, просила с тех самых пор, как я стал Крокодилом.
Ныне же я совершаю свой прыжок веры. Ибо если откажусь от него — никогда себя не прощу.
«Он, став на златой колеснице, багряными правит браздами
И мчится по своду согнутому неба в чертог Океана.
Приветствую, царь благодатный! — из праха тебе я молюся:
Да жизнь мне пошлешь и устроишь приятную, ясную в мире!
Тебя прославляя, прославить потщуся великих тех смертных,
Тех, в подвигах коих нам боги себя показать восхотели!»
Греческий гимн Солнцу, приписывается Гомеру, VIII век до н.э.
Перевод Алексея Мерзлякова, 1826 г.
— Прощай, Таня, — бросил я сестре.
И всё. Не было ни обнимашек, ни целовашек, на них просто не было времени.
Я даже не сказал сестре, куда я отправляюсь...
Я просто в последний раз глянул на сестру, с её разбитым мною носом и вывихнутой мною же рукой...
Потом я кастанул на себя Полётовское заклятие. Сейчас проверим, как оно работает на тысячном ранге.
Оказалось, что заклятие работало отлично. Оно работало так, что даже Гагарин с Армстронгом бы позавидовали.
Я взмыл в небеса со скоростью света.
Я летел вверх, только вверх... Катер внизу за мгновение превратился в точку посреди черного океана.
Я увидел с высоты свой флот — россыпь игрушечных корабликов возле берега, потом флот Либератора, он был больше моего раз в сто, потом всю Гренландию — целиком, как на гугл карте.
Где-то на южной оконечности острова сиял фиолетовым мой защитный купол...
Через пару минут он падет, вместе с моей смертью. Но тогда и Либератор падет, и в куполе больше не будет нужды. Этими флотами больше некому будет командовать.
Теперь я уже видел целиком всю Европу, а вскоре показалась и Азия, и кусок Африки...
Я прорвался сквозь атмосферу.
А Гагарин-то не соврал. Земля и правда круглая...
Наверное она даже на самом деле вертиться, вот только я этого верчения уже не увижу.
Я не дышал, в этом не было больше нужды. Обладателям Духовного Перводрева дышать необязательно, это удел смертных.
И космос меня тоже не погубил, я теперь перестал был плотью, я состоял из некой фиолетовой полупрозрачной субстанции. Я теперь был свободен от оков материи.
Я мчался сквозь черные бездны космоса, оставляя за собой яркий сине-фиолетовый шлейф...
Вот остатки взорванных Либератором спутников, некоторые еще летают вокруг планеты, но они теперь просто космический мусор...
А вот Солнце. Здесь за пределами атмосферы, на которую Либератор навесил свои демонические фильтры, оно не было ни красным, ни маленьким. Оно сияло чистой царственностью и божественной силой.
А вот Луна — моя духовная мать.
Огромная, такой я её еще не видел.
Луна выглядела чуждой и жуткой. В этом мире на неё даже не ступала нога человека, на ней даже американский флаг не торчал...
Конечно, я бы не смог разглядеть этот флаг, даже если бы он там был. Но Луна этого мира все равно казалась мне дикой, ибо эта Луна так и не покорилась человеку.
Оказывается, что звезд во Вселенной гораздо больше, чем их видно с Земли...
Звезды были повсюду, и где-то далеко среди них мерцали мои звёзды — Созвездие Ящера.
И Венера была рыжей, как громадный сырный шарик. А Солнце...
Солнце теперь было циклопическим пылающим шаром. Я сейчас верил средневековым астрономам, утверждавшим, что Солнце — центр Вселенной.
Оно и правда было центром, для меня, для всех магов...
Источник магии, источник МОЩИ, источник самой жизни!
Я чувствовал потоки соляриса, исходившие от него. Они сейчас питали меня и делали еще сильнее...
Пир Крокодила! Последний пир...
Теперь, мчась сквозь черные безвоздушные бездны, я наконец всё понял.
Я осознал, зачем Рюрик скормил себя Крокодилу. Рано или поздно, каждый сильный маг достигает этого уровня — уровня БЕСПРЕДЕЛЬНОЙ власти...
И тогда выбор невелик.
Ты можешь получить такую власть, что станешь чудовищем, твоя власть пожрет и перемолет тебя самого, сведет с ума... Это путь Либератора.
Абсолютная власть развращает абсолютно.
Но Рюрик был мудр, он выбрал иной путь.
Он породил Крокодила. Стоп-кран для богов, естественный ограничитель...
Ибо Крокодил — не существо. Просто функция. Функция ограничения власти.
Крокодил защищает мир от всемогущих тиранов. И в свое время он защитил Рюрика от него же самого. Рюрик дал Крокодилу убить себя, чтобы не стать Либератором. Рюрик отлично понимал, что лучше принять смерть, чем стать безумным диктатором планеты.
И теперь все повторится...
Вечный миф всегда повторяется, так говорил Словенов.
Крокодил снова активирован, его знак вновь в небесах Вселенной.
Только теперь я и Рюрик, и Крокодил в одном лице. И я сейчас уничтожу себя самого вместе с Либератором, и тем самым спасу мир от смерти.
Священная жертва — вот чем был Крокодил. А еще он был Тенью самого Рюрика, отрицанием власти... Тень Либератора я уже видел, но ведь и у Рюрика была своя Тень! И лишь сейчас я осознал, что этой Тенью все это время был я сам.
Рюрик был мудрецом, возможно величайшим в мире.
Он знал, когда нужно остановиться, знал, когда уйти, чтобы не стать демоном.
И он вложил в мир Крокодила — свою собственную совесть, освещающую и спасающую весь мир. И самого Рюрика тоже.
И чтобы не сойти с ума от собственного всесилия — Рюрик никогда не приходил в мир без Крокодила. Так было тысячу лет назад, и так было и сейчас, когда Рюрик вновь воплотился в моем сыне.
Вот почему в погребальной ладье Рюрика лежала фигурка Крокодила. Не потому, что Крокодил — родич Рюрика. О, нет. Крокодил — не родич. Он часть Рюрика, самые глубины его души...
Крокодил — это лучшее, что есть в Рюрике. Это его готовность жертвовать, высший героизм. Крокодил — живая ответственность за мир.
Древнейший триггер, останавливающий ЗЛО.
И ныне этот триггер сыграет...
Я больше не боялся. Всё было просто и понятно. Крокодил должен погибнуть. Нельзя отрицать себя и свою сущность.
Смертник есть смертник.
Да и как может жить победитель Солнца? Это просто немыслимо, ведь у всего на свете есть своя цена. И за пожирание Солнца нельзя заплатить ничем, кроме собственной жизни, остановить непобедимое Солнце даже на пару минут — это оплачивается только жизнью, и никак иначе.
Я промчался мимо Меркурия...
Солнце теперь было совсем рядом, звездный свет померк, больше не было ничего, кроме меня и светила.
Солнце заполнило собой мир целиком, мои чакры трепетали. ГОЛОД был таким, что рвал меня на части...
И я дал ему волю. Наконец-то. Впервые я вообще не сдерживал его.
Я стал чистым ГОЛОДОМ, я раскинул руки, приближаясь к Солнцу, будто хотел обнять нашу звезду...
И великое ПОЖИРАНИЕ началось!
Две минуты, мне нужно продержаться всего две минуты...
Но чакры внутри меня уже горели и пылали, я не ощущал боли, только чистый восторг, но этот восторг был восторгом смерти...
Миллиарды частиц соляриса входили в меня каждую секунду — чистейшего и ничем не замутненного.
Я причащался безднам магии, а чакры внутри меня взрывались, одна за другой...
Я больше ничего не видел, я впитывал божественный свет и сам становился этим светом. Это был запредельный опыт, для которого даже нет слов в человеческих языках...
И Солнце не гасло, не меркло, ибо я вышел на бой с самой бесконечностью.
У меня больше не было тела, я давно сгорел дотла, и лишь мой Дух парил среди потоков соляриса...
А на Солнце вдруг появилось темное пятно. Оно росло и внутри него крутились магические водовороты.
И я почувствовал, что здесь сейчас не только мой ГОЛОД.
И тогда ужаснулся.
Оно было живым!
Солнце не было механизмом, не было просто звездой или материей, у него была своя душа...
И эта душа сопротивлялась мне. Она не хотела, чтобы я жрал солярис. Она противостояла мне!
Господи...
Золотая магия крутилась внутри солнечного пятна, а оно само все росло и росло на глазах, оно уже было больше любой планеты нашей системы...
Солнце делало что-то осмысленное. И это было страшно.
Мыслящее Солнце! Древний бог говорил со мной, я вступил в бой с богом, которого испокон веков почитали все народы мира!
Это была величайшая битва в истории Вселенной... Духовная брань, какой еще не видел космос.
И мои секунды растягивались в миллиарды лет.
Я больше не думал, как человек, я перестал быть человеком.
Теперь я стал богом, дуэлянтом самого Солнца...
Я стал самой бесконечностью, я сам стал чистым светом, частью Непобедимого Солнца!
И галактики разлетались вокруг нас, и черный космос, злой брат-близнец Солнца молчал, созерцая эту битву...
А Солнце отторгало меня, отталкивало от себя.
Но потом оно изменило тактику. Вихри соляриса внутри солнечного пятна крутились все быстрее, и я понял, что Солнце решило ответить мне тем же, с чем я сам пришёл к нему.
Оно ПОЖИРАЛО меня.
Втягивало внутрь себя, чтобы переварить...
И вот солярис начал меркнуть, а черное пятно надвигалось на меня, пытаясь заглотить...
Внутри Солнца тоже была тьма, у Солнца тоже была своя ТЕНЬ!
И черные водовороты поглотили меня, ибо я был юным богом, куда мне победить светило — величайшего мага нашего мира...
Я утонул в черно-золотых вспышках.
Я не знал, смог ли я выполнить свою миссию, да я об этом уже не думал.
Всё исчезло. Вся моя память сгорела, вместе с душой и телом.
Я ощущал лишь экстаз, восторг, ужас, единство со светом...
И еще бессмертие.
Смерти нет! Её никогда не было...
Гностический Либератор пребывал на вертолётной площадке за дворцом.
С норильских небес валил хлопьями снег, но Либератор не видел его...
Он вообще был неспособен видеть мир, как видят его люди. Он слишком долго прожил в адских мирах, где нет ничего кроме ярости и ужаса, поэтому и видел мир так — как вспышки ненависти, страха, боли, власти, страдания...
Либератор был подобен летучей мыши, его взгляд на мир не имел ничего общего с жалким человеческим. Ибо люди обращают внимание на ерунду, Либератор же — никогда.
Его не интересовало ничего кроме СПРАВДЕЛИВОСТИ, никогда. С того самого момента, как его брат Рюрик отобрал у него Перводрево. Ибо Либератор первым нашёл Священное Древо тысячу лет назад, оно было его по праву! Но Либератору дали лишь куснуть Перводрево, ему не отдали его всё, целиком...
И тогда Либератор дал страшную клятву посвятить свою жизнь СПРАВЕДЛИВОСТИ, и с тех пор ни разу не отступил от неё.
Гностический Либератор знал, что люди не любят СПРАВЕДЛИВОСТИ, но человеческие хотелки его не волновали никогда.
Кто не хочет справедливости — тот умрёт. Мучительно. Ибо месть — неизбежная часть справедливости...
Либератор ненавидел мир, ибо мир несправедлив, но он был готов перестроить его...
Теперь с Либератором было Духовное Перводрево, он получил его.
Велесов был мертв. Голова князя, из которого Либератор извлёк последние Тайны либеральных масонов, просто взорвалась, не выдержав натиска Либератора.
Велесов валялся где-то рядом, но он был теперь просто трупом. А трупов Либератор не видел. Как собака не способна воспринимать живопись, также и Либератор был неспособен воспринимать мертвецов.
Ибо мертвецы не страдают. Да и СПРАВЕДЛИВОСТЬ для них уже свершена. Так что Велесов просто исчез из картины мира Либератора.
Не было в этой картине ни снега, ни дворца, ни сгоревших вертолётов, уже засыпанных снегопадом...
Либератор видел лишь Алёнку, стоявшую перед ним на коленях — непокорную богиню, лишь ВРАГА — её сына, который укрылся в своих непроницаемых коконах магии, лишь Лейб-Стражниц, которые теперь стали послушными Либератору животными...
Но что-то было не так.
Что-то происходило. Что-то очень плохое. НЕСПРАВЕДЛИВОЕ.
Его Солнечные фильтры, те самые, которыми Либератор укрыл магию от магократов, как будто слабели...
Либератор физически ощущал, как эти фильтры мечутся в небесах, как они гибнут, как ломаются один за другим...
А потом он ощутил, что теряет магию!
Красный защитный купол над Павловском вдруг дрогнул. А через мгновение заморгал... И город, парящий город, вдруг медленно стал опускаться вниз.
Магия исчезала! Даже его магия, адская магия Либератора...
И Гностический Либератор перепугался.
У всего происходящего могла быть лишь одна причина...
Он воздел руку и развеял снеговые тучи в небесах. И в просвете между ними узрел кусок темно-синего неба и Солнце, вот только Солнце было черным...
Поверх светила распласталась циклопическая темная фигура. Силуэт ящера закрыл собой солнечный диск!
Затмение!
Крокодил!
Крокодил выключил Солнце, как Чингисхан выключил Луну восемьсот лет назад. Тогда Лунные маги лишились своих сил и стали беззащитны. А теперь сил лишатся маги Солнечные...
И Либератор взревел от ярости. Ибо и сам был солнечным магом, как и все, и в этом мире его сила не работала без Солнца, и даже в адских мирах он всегда опирался на черные солнца адов...
Но сейчас звездная сила таяла, солярис просто исчезал из мира, и Павловск падал вниз все быстрее, прямо в Норильскую тундру.
Планета лишалась магии прямо на глазах.
КАК?
Как Крокодил сделал это? Нагибин не мог полететь к Солнцу, просто не мог, физически...
Но черный силуэт зубастого Крокодила на фоне Солнца говорил сам за себя.
Силы Либератора таяли, он развоплощался...
И он понял, что нужно действовать.
Настало время ПОСЛЕДНЕЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ.
Красный ошейник вокруг шеи пленной Алёнки уже почти рассеялся, но богиня была изранена, она соображала с трудом.
Он успеет! Воистину, он успеет!
— СУКА! — взревел Либератор.
Он разорвал Алёну Оборотнич на куски одним ударом, даже не двигаясь с места. Либератор ведь не мог ходить, этот мир сковывал его материей...
В воздух брызнули фонтаны крови, от богини остались лишь колотые в пыль кости, лишь окровавленные ошметки кожи...
Блеснула последняя искорка черно-золотой магии, теплившаяся в девушке, но и она тут же умерла.
С богиней покончено.
Теперь Рюрик...
У Рюрика магия тоже тает!
Так и было. Магический кокон божественного ребёнка задрожал, заметался вихрями, уже через секунду он стал развоплощаться, внутри Либератор узрел черное тельце мальчика, его перепуганные золотые глазки...
— Музиш! Музиш! — закричал в слезах маленький Рюрик.
— ТВОЯ МАТЬ МЕРТВА! — заорал Либератор.
И ударил Рюрика.
Остатки кокона смягчили удар, но последнюю магию Рюрика разорвало в клочья. Черное тельце ребенка полетело в стену дворца, ударилось об неё с такой силой, что на камне осталась вмятина...
Потом Рюрик упал на землю, с переломанными костями, со свернутой шеей...
Но ВРАГ еще попискивал! Враг еще был жив!
Красная вспышка. Еще красная вспышка...
Вспышки были, а вот эффект от них отсутствовал.
Либератор терял магию, его тело начинало превращаться в жидкость, его чакры растворялись, он оплывал, как свечка...
А Павловск все падал и падал вниз, прямо в норильскую тундру, разгоняясь все быстрее.
— УБЕЙТЕ РЮРИКА! — отдал Либератор приказ громовым голосом, — УБЕЙТЕ РЮРИКА! УБЕЙТЕ ВСЕХ ДРУЗЕЙ НАГИБИНА, ВСЕХ ПЛЕННИКОВ! УБИТЬ ЕГО ЖЕН! УБИ-И-И-ИТЬ!
Радикальные масоны уже бежали к Рюрику, выхватывая кинжалы, но и у них больше не было магии...
Вот теперь всё. Последние искры соляриса на планете гасли, Либератор чувствовал это.
А без соляриса он существовать не сможет.
Стражницы освободились от его контроля, обессиленные девушки оседали на землю, ничего не понимая и не соображая.
Как же так?
КАК ЖЕ ТАК?
— Я ХОРОШИЙ! — завизжал Либератор, — Я ХОРОШИЙ! А МОИ ВРАГИ — ПЛОХИЕ! КАК ЖЕ ТАК? НЕСПРАВЕДЛИВО, НЕСПРАВЕДЛИВО!
У него больше не было тела, его каменные сапоги обратились в крошево, а сам он стал лужей дерьма и гноя в снегу...
И Либератор умер.
Пушкин просидел в подвале галереи Павловского дворца все последние сутки.
По крайней мере, он сам так думал. Считать время здесь было нелегко, ибо с днем и ночью творилось нечто непонятное.
Пушкин периодически выглядывал наружу через маленькое окошко, но темнота и свет сменяли друг друга на небе совершенно хаотично, без всякого порядка.
Пушкин даже сначала решил, что Либератор поломал сам ход времени. Но потом до него дошло, что дело не в этом. Либератор просто отправил Павловск в полёт, заставив город лететь через кучу разных часов поясов, метаясь туда-сюда над землей, поэтому день с ночью и перепутались.
Это подтверждалось еще и тем, что в Павловске сильно похолодало...
Связи у Пушкина не было, его смартфон погиб еще в бою за Павловский дворец. Порошка телепортации у него тем более не было. Он вообще рассчитывал на то, что они свергнут Павла Стального, а потом он поедет в бордель...
Но не фортануло, все случилось совсем не так.
О том, чтобы шариться по Павловску, который теперь кишел радикальными масонами, не могло быть и речи. Тем более, даже если Пушкин вдруг доберется чудом до края города — не прыгать же ему вниз, в самом деле...
Такого прыжка он явно не переживет. Павловск парил в километре над землей, это тебе не из окошка дворца прыгануть.
Так что Пушкин решил просто сидеть в подвале. Этому решению способствовало два факта.
Во-первых, в этом подвале хранились Императорские запасы сыра и вина. Так что Пушкин последние сутки занимался в основном тем, что слушал громовой глас Либератора, оравшего на вертолётной площадке, да еще вкушал элитные сорта сыра, запивая двухсотлетними винами с лучших виноградников Франции. Пушкин практически не просыхал, но зато был сыт, а еще Либератор своими криками плотно держал потомка поэта в курсе происходящего в мире. Так что Пушкин знал и о том, что мир встал на колени перед Либератором, и об отключении всей связи на планете, и о том, что Нагибин укрылся где-то в Гренландии...
Вторым плюсом подвала было то, что радикальные масоны сюда не заглядывали. Разве что зашли один раз и утащили себе пару сырных голов и еще ящик вина. Но Пушкин, когда она приходили, просто спрятался в пустой бочке из-под сидра.
Так что можно было сказать, что Пушкин неплохо провел время. Только вот у него началась изжога от неумеренного потребления вина и сыра...
В любом случае, сейчас потомок поэта решил наконец вылезти из подвала. Через окошко он видел хмурые небеса, которые свидетельствовали, что на дворе позднее утро. Ну или ранний вечер. Пушкин понятия не имел, в каком часовом поясе сейчас Павловск, он даже не знал, что сейчас на земле под городом. Судя по дубаку — какая-нибудь Антарктида...
Но все это было сейчас и неважно. Важно было иное — Либератор явно сдох, это было очевидно по его бешеным крикам, которые вдруг резко стихли.
Пушкин не знал, отчего скопытилось Его Темнейшество, но и это тоже было второстепенным вопросом. Важно было то, что теперь кто-то должен взять Империю в свои руки и восстановить порядок. И Пушкин, как действительный член Тайного Совета и министр путей сообщения, был готов...
