Джеймс и Николас носились по лесу. Через гряду стройных стволов сосен виднелось побережье. По выходным они любили играть, представляя себя группой учёных, вплотную подобравшихся к разгадке тайны падения метеорита. Пару недель назад в субботней газете писали, что в небе над Инсбруком пролетел метеорит. По сообщениям немногочисленных свидетелей, он упал где-то в окрестностях Бэйвью, одарив напоследок яркой вспышкой над лесом. Но то была летающая тарелка – в этом у ребят сомнений не возникало. Сюжет их игр постоянно менялся. Но вдоволь набегавшись по мху, пару раз промочив ноги в болоте и набив пару синяков, Джеймс и Ник выходили на пустынный пляж и смотрели на море. Было совершенно не важно, каков сценарий игры, – она неизменно заканчивалась на побережье, где ребята обменивались впечатлениями, а иногда болтали обо всём, сидя на трухлявой коряге и перебирая собранные ракушки. На то они и лучшие друзья.
Им нравилось играть вместе. Джеймс Асприн и Николас Грейвс были парочкой неразлучных сорвиголов. Если в городке случались какая-то диверсия – туалетная бумага свисала с ветвей яблонь у дома мэра, а почтальон в недоумении обнаруживал пропажу сумки с бесплатными газетами, – в городе знали, кого винить. Джеймс и Ник обязательно скрывались неподалёку, покатываясь со смеху. То были невинные шалости, но когда ребята стали тинейджерами, они были способны поставить родной Инсбрук на уши. Но по выходным они отправлялись в лес к побережью. Теперь инопланетной угрозы и чудовищ здесь не стало, зато было так же уединённо. Им никто не мешал болтать по душам на пляже. Теперь они говорили о девочках, а иногда строили планы на будущее – как закончат школу и отправятся вслед за братом Николаса в Сан-Франциско, где обязательно присоединятся к какой-нибудь банде.
Отец Джеймса писал исторические новеллы. По слухам, в тот год, когда президент Картер подвергся зверскому нападению кролика-убийцы и был вынужден отбиваться веслом, папаша Ника – Росс Грейвс – отличился, приняв участие в перестрелке с полицией. Опять же, по слухам, он был в банде. Но человек он был приятный – в этом сомнений не было. Рассказы Дилана Асприна печатали в местной газете. Не так давно упоминания о Россе Грейвсе, появлялись в криминальной хронике чаще, чем рассказы отца Джеймса. Со временем истории эти сошли на нет. Росс Грейвс окончательно отошёл от дел, став частью Инсбрука. Он исправно ходил в церковь, растил кроликов на ферме, открыл станцию подержанных авто (говорят, среди них можно было найти и краденые) и неплохо зарабатывал. Он возглавил городской совет, умел управлять и привык добиваться своего словом и делом – каким именно, не знал никто, но у него получалось исполнять желания горожан, отчего им было все равно, пускает ли Росс в ход криминальные таланты. Его побаивались, но любили. Несмотря на то что Росс стал человеком уважаемым и законопослушным, дети видели его авантюристом, готовым показать, по чём нынче пуд соли, не боясь пустить в ход кулаки или холодную сталь 45-го калибра. Ник хотел быть похожим на отца, но был робок и, в отличие остальных членов семейства, предпочитал, чтобы грязную работу выполняли другие.
Джеймс и Ник вышли на пляж. Грейвс перескакивал с камня на камень, будто бы белый песок был лавой. Асприн шёл следом. Плеск волн перебивал шум ветра. Надвигался шторм. Ветер поднимал песок. Ребята стояли на пути у этого потока, отвернувшись спиной, чтобы пыль не попала в глаза. Когда ветер стих, Джеймс начал отряхивать свои длинные взъерошенные волосы, Николас, чертыхаясь, в первую очередь стал отряхивать любимую жилетку из пиджачной ткани в мелкую полоску. Младший Грейвс гордился ею, словно носил на груди почётную ленту или, чего круче, пурпурную звезду.
– Ты как девчонка, залившая своё любимое платье кленовым сиропом! – рассмеялся Джеймс.
– Не нарывайся Джейми, – зашипел Ник, его глаза налились кровью. – Ты забыл, что случилось с Эдди Гаррисоном? Так я могу напомнить!
Джеймс помнил. Эдди подшутил над Ником. Злобно, конечно, но ребята из футбольной команды по-другому и не умели. На следующий день Эдди нашли за городом. Он лежал в канаве и не двигался. Он не был мёртв, но чертовски сильно ударился головой, а всё тело покрывали ссадины. Но самое страшное выяснилось позднее: врачи поставили неутешительный диагноз – травма позвоночника. Так, восходящей звезде школьной команды о футболе пришлось позабыть. Полиция предположила, что Гаррисона сбила машина, а её водитель испугался ответственности и в спешке скрылся. Виновного так и не нашли, а Эдди ничего не сказал о том вечере, когда случилась беда. На следующий день Ник находился в приподнятом настроении, а когда в классе сообщили новость о том, что Эдди несколько месяцев будет учиться дома, кончики его губ тронула едва заметная ехидная улыбка. «Что я могу сказать: не шути с Грейвсами», – загадочно намекнул на свою причастность к трагедии Ник, но больше ничего не сказал. Джеймс думал, что он просто рисуется, почивая на лаврах гангстера-отца, но проверять его слова не стал и никому об этом не рассказал. Но всё прекрасно помнил.
– Успокойся Ник, я пошутил. Пора двигать домой, если не хочешь насквозь промокнуть.
Ник продолжал отряхиваться, но его взгляд смягчился.
– Всё равно не понимаю, что ты так трясёшься из-за какой-то одежды, – заговорил Джеймс. – У тебя в волосах, кстати, застряла сушёная тина.
Ник смущённо вытащил коричневато-зелёный комок из волос и ответил:
–Точно такая же жилетка, – он провёл руками по гладкой ткани, – была у папы, когда он прибыл в Новый Орлеан. Он взял её у своего отца, и она принесла ему удачу. Он заказал мне такую же. Понимаешь?
Джеймс кивнул, но ему было всё равно. Это была обычная жилетка, какую мама заставляла его надевать в День труда, а иногда – в церковь. Она была неудобная – такие вещи носят ботаники. Они было поспешили домой, но тут что-то привлекло внимание Николаса.
– Подожди! – сказал он и побежал в сторону больших валунов, о которые бились волны.
– Что ты там нашёл? – окликнул Джеймс, издалека увидев, как Ник забрался на высокий волнорез и, присев на корточки, что-то разглядывал. Заинтересовавшись, тоже побежал к другу. Когда оказался поближе, Ник уже обзавёлся веткой, которой увлечённо тыкал во что-то. Джеймс стоял внизу и следил за ним, но не спешил подниматься.
– Ник, что там?
– Залезай да посмотри, – Ник обернулся. На его лице была такая же загадочная улыбка, как в день, когда с Эдди Гаррисоном случилась беда, но Джеймс не заметил этого. Он неохотно, но с любопытством забирался вверх по мокрым камням: волны не добирались до этого места, но моросящий дождь уже начал разукрашивать мир струящейся акварелью. Карабкаться было сложно. Кончиками пальцев он цеплялся за влажные камни, стараясь наощупь отыскать упор носками. Плоская подошва ботинок то и дело соскальзывала с уступа – и в один момент земля ушла из-под ног. Джеймс повис на одной руке, но ловко подтянулся и очутился на вершине. Он выпрямлялся и отряхнул руки, Ник же продолжал елозить палкой между камнями, не замечая ни друга, ни капель дождя на любимой жилетке.
Меж больших серых валунов виднелось что-то белое. Чтобы рассмотреть, во что тыкает палкой младший Грейвс, Джейми пришлось присесть на корточки. Он пригляделся. Нахлынула тоска. Джеймс встал и вырвал палку из рук друга. То был пеликан. Белый пеликан, залитый алой кровью: его крыло было перебито.
– Эй, Асприн, какого чёрта? – возмутился Николас.
– Что ты делаешь, Никки? Он – живой!
– Полегче, дружище, – он потянулся к Джеймсу, пытаясь вернуть палку, но мальчик отпрянул, – этой птичке уже ничем не помочь. Она всё равно умирает.
– Пусть так, но тебя это не касается, – он демонстративно зашвырнул палку подальше в воду.
– Не беси меня, Джейми-малыш! Я сам буду решать, что мне делать, а что – нет. Ты мне не мамочка.
– Вот и славно. Я пошёл домой. Сейчас ливанёт, а ты можешь найти другую палку и мокнуть под дождём, если тебе так нравится.
Джеймс посмотрел на Ника и увидел, как в его глазах вспыхнул огонёк.
