Коли речь зашла о ярких картинках давних отношений России и Англии, не могу обойти вниманием еще один колоритный эпизод, исследованный совсем недавно шотландцем Джереми Ховардом из университета Ст. Эндрюз.
Относится этот эпизод ко времени царствования первого Романова — Михаила Федоровича, с которым вел дружественную переписку король Яков I, желавший «установить теснейшие отношения с Россией» в духе «Договора о дружбе».
В этот период к царю прибыл с намерением получить работу известный шотландский часовщик, строитель и механик Кристофер Галовей, которому царь поручил за солидное вознаграждение соорудить надстройку над Царскими воротами (Фроловской башней) при въезде с Красной площади в Кремль. Ворота эти были возведены еще в 1491 году миланцем Солари. В течение 1624—1628 годов под руководством Галовея бригада мастеров установила корону, шпиль и часы, заменившие ударный механизм конца XVI века.
Надстройка Галовея превратила башню в изысканную архитектурную композицию, сочетающую исконно русские и европейские черты. Башня стала на века главными воротами в Кремль для царских и триумфальных шествий, крестных ходов. Даже после основания Петром I новой, северной, столицы коронования неизменно проводились по-прежнему в Кремле, и процессии следовали через эту башню.
Речь идет о Спасской башне Кремля, ставшей символом России, подобно «Биг Бену» в Лондоне или Эйфелевой башне в Париже. Для россиян она имеет, пожалуй, даже более важное, духовное значение.
Но было одно занимательное обстоятельство, касавшееся часов Спасской башни, суть которого раскрыл в письме, посланном в Лондон своему другу Роберту Бойлю, английский лекарь царя Алексея Михайловича Сэмуел Коллинз. Он писал: «У наших часов стрелка движется по направлению к цифре. В России же наоборот — цифры движутся по направлению к стрелке. Некий господин Галовей, весьма изобретательный человек, придумал первый циферблат такого рода. Объясняет он это следующим образом: «Так как они (русские) поступают не так, как все другие люди, то и произведенное ими должно быть устроено соответственно...»
Этот пассаж вызывает массу ассоциаций. Могло ли выше отмеченное обстоятельство быть известным Джонатану Свифту, опубликовавшему в начале XVIII века книгу «Путешествия Гулливера», в которой описано немало диковинок из далеких заморских земель. И еще: догадывались ли о феномене русских — «поступать не так, как все другие люди» — те российские марксисты-ленинцы-сталинцы, которые попытались поставить на них свой «великий коммунистический эксперимент»?
В XX веке, после того как Кремль был превращен в оплот и символ коммунизма с красными флагами и красными звездами, православная Россия, придавленная большевистской диктатурой, нуждалась в своем историческом символе, и со временем таковым стал по-русски лубочный и праздничный храм Василия Блаженного.
Построенный в 1555 —1561 годах в правление Ивана Грозного, повелевшего ознаменовать победу над Казанским ханством, этот храм олицетворял силу и могущество крепнувшего Российского государства. Возвели его всего за пять с половиной лет русские зодчие Барма и Постник (Яковлев), и назван он был Покровским собором, что на рву. Имя Василия Блаженного храм обрел в народе после того, как в него были перенесены мощи легендарного в ту пору московского юродивого Василия, причисленного к лику святых, и пристроена к собору в 1588 году небольшая церковь его имени.
Это уникальное сооружение из восьми столпообразных храмов, группирующихся вокруг центрального девятого (шатрового) столпа, необычно само по себе и столь же необычно размещено на едином основании. Первый ярус — это подклет и церковь Василия Блаженного. Второй — целый ансамбль из девяти церквей, объединенных внутренней и наружной галереями. Купола, венчающие главы храма, всем хорошо знакомы — разнофигурные, многоцветные. Центральная церковь Покрова увенчана шатром. Согласно легенде, царь Иван был столь восхищен красотой выстроенного храма, что спросил у зодчих, могут ли они построить другой такой же. Услышав утвердительный ответ, монарх по-своему оценил талант созидателей: велел выколоть им глаза, чтобы подобная красота не была повторена нигде и никогда...
Снизу, от Москвы-реки и Замоскворечья, храм смотрится особенно величественно, маня яркими куполами к древним стенам Кремля и обещая, подобно увертюре в опере, новый праздник красок за этими строгими стенами и на Красной площади. В то же время внутри храм строг и суров, как и подобает месту поминовения павших русских воинов и всех святых.
Здесь, у стен Кремля и перед встающей дыбом Красной площадью храм всем своим видом создает ощущение природной гармонии — подобно семейке грибов-боровиков, расположившейся у основания могучего дерева на краю солнечной поляны. Возможно, этот образ покажется кому-то неточным, но должно же быть объяснение тому обаянию, которое исходит от храма Василия Блаженного, ставшего теперь «визитной карточкой» России! Я для себя объясняю его так.
