Зрители – преимущественно мелюзга – зашлись в восторге. Пеле пождал мне руку, следом за ним Муха, Сява и Дюша. Бугор выражал свое ликование в рамке, по-обезьяньи повиснув на перекладине и дрыгая ногами. Якиманские удрученно качали головами, все еще не веря, что я мог такое продемонстрировать, а их предводитель в чувствах сплюнул в сторону.
Матч так и завершился нашей победой с минимальным счетом. После игры соперникам пришлось выполнять уговор, встав, как говорится, к лесу задом… То есть к нам. Впрочем, мы старались особенно сильно не лупить, жалея поверженного врага.
– Нужно будет как-нибудь попробовать на тренировке проделать такой же трюк, – задумчиво произнес Пеле, когда мы покидали импровизированный стадион. – Слушай, Штырь, а как называется этот прием?
Я чуть было не ляпнул: «финт Зидана», но вовремя спохватился. В это время Зинедина, наверное, еще и на свете-то нет.
– Название пока не придумал, – ответил я, скромно пожав плечами.
– Назовем его финтом Штыря, – встрял Сява и тут же получил подзатыльник от Бугра. – Не, а че?! Раз Штырь его придумал, пусть в его честь прием и называется.
– Тогда уж финт Мальцева, – поправил Муха.
На том и сошлись, к моему великому стыду. Вот, первую вещь из будущего я уже украл. Правда, пока не песню, а всего лишь футбольный финт, но это же вещь заразительная! А в будущем, мать его за ногу, будет немало удивительных и интересных вещей.
Выяснилось, что доморощенного Пеле на самом деле звали Володей Козловым. Ну точно, а я-то голову ломаю, кого он мне напоминает… Тот самый, что был воспитанником армейской футбольной школы, взрослую карьеру начинал в «Локомотиве», а расцвет пришелся на годы игры в московском «Динамо». И если память мне не изменяет, то в дебютном матче за бело-голубых забил единственный гол. По-моему, мы с батей как раз были на той игре против земляков из «Торпедо».
Кстати, наши пути пересеклись буквально через пару дней, когда мама отправила меня в магазин за развесной сметаной, снабдив деньгами, авоськой и полулитровой банкой. Не успел встать в очередь, как почувствовал хлопок по плечу. Обернулся – Пеле.
– Привет, Штырь!
– Здорово! Тоже за сметаной?
– Ага. Слушай, я про тебя своему тренеру рассказал, и финт продемонстрировал, который ты показывал против якиманских. Он заинтересовался, хочет тебя увидеть. Может, подойдешь на тренировку?
Да уж, а говорят, что дважды в одну воронку снаряд не падает. В той жизни в детской футбольной школе занимался, и сейчас что-то такое наклевывается. Правда, не в динамовской, но все равно «кони» и «мусора» всегда, что называется, дружили домами, потому как оба клуба представляли силовые ведомства. Нет, ну а что, лето еще длинное, делать по существу особо нечего, не с Бугром же и Сявой сивуху за сараями распивать. А так, глядишь, воплотится моя мечта стать футболистом. Хотя и музыку однозначно забрасывать нельзя. В конце концов, что мне мешает «сочинять» песни и играть в футбол?
– Мальчик, тебе сколько завешивать?
Блин, оказывается, пока думал, моя очередь подошла.
– Наливайте полную, – и повернулся к Пеле. – Хорошо, можно и подойти. Только заранее предупреди, когда у вас тренировка и где. А лучше зайди за мной.
– Договорились… Гляди, – кивнул в сторону огромной витрины Пеле, – Любка ваша чапает.
Опуская банку со сметаной в авоську, я кинул взгляд на улицу. Точно, Любка, ни дна ей ни покрышки, идет, одна рука в кармане юбки, из другого кармана семечки достает, шелухой по сторонам сплевывает… Да-да, была и такая форма одежды у девчонок эпохи оттепели – юбки с карманами. А лузгать семечки были приучены все – это как в будущем жвачку жевать.
С Любкой и Натахой я познакомился на следующий день после памятного футбольного матча с якиманскими. Оказывается, эти две девчонки периодически присоединялись к нашей дворовой компании, когда им было нечего делать или просто хотелось пофлиртовать с парнями. В тот вечер так и получилось, заглянули «на огонек», то есть на бутылочку «Портвейна» и покурить. Натаха сразу стала ластиться к Бугру, я так понял, что она его подруга, а вот Любка почему-то свое внимание сосредоточила на моей персоне. Заметив, как Муха мне подмигивает, я отозвал его в сторонку и потребовал объясниться.
– Так ведь Любка на тебя глаз давно уже положила, а ты, похоже, и запамятовал, после того, как тебя током шибануло, – едва сдерживая улыбку, заявил дружбан. – Вы с ней даже как-то целовались, думали, что никто не видит.
Тут он уже не смог удержаться и прыснул в сторону. Я отвесил Мухе шутливого пенделя, а сам не на шутку призадумался. Честно говоря, эта Любка не вызывала во мне никаких чувств, в смысле, тех, на волне которых хочется не только целоваться, но и поставить бабу в позу. Это я уже рассуждаю с позиции повидавшего немало на своем веку человека, в чьей постели побывало немало как симпатичных, так и не очень женщин. Любка выглядела не совсем уж страхолюдиной, но… не было в ней той загадки, что ли, той неприступности, которая заставляет мужиков рвать рубаху на груди и совершать ради прекрасной дамы порой немыслимые поступки. А тут подходи и бери… И еще не факт, что Любка все еще девочка, может, там ведра со свистом пролетают. Тьфу!
