От этих слов мне стало неловко. Я почувствовал, что краснею, опустил глаза и как-то весь сжался. Это, естественно, не укрылось от генерала.
— Извини, но тут можно и дого…
— А можно было и не говорить, — перебил я его.
— Ладно, извини старика, я же по привычке, ты для меня все тот же. Я даже иногда теряюсь, когда разговариваю с тобой. Я чувствую, что передо мной Сергей, а поднимаю глаза — вижу совсем другую картину. И что тут стесняться? Это все естественно.
Наступила пауза.
— Да, вот еще что, — продолжил генерал. — Сегодня опять заезжал к Терехову, завозил твое досье, «то» досье. Зачем-то оно ему понадобилось. Дал тебе два месяца на восстановление, так что постарайся к концу сентября быть в Москве. Вот еще, — он положил на стол банкоматовскую карточку, — это что-то вроде подъемных. Также распорядился выделить тебе автомобиль из моего отдела. Заедешь завтра в гараж к Михалычу, он в курсе, подберете что-нибудь. Ну, вроде, все сказал. С Верой тоже потом решим, пусть девчонка тока придет в себя после пережитого. Но заниматься пусть не забывает.
— Спасибо Вам, товарищ генерал. И еще, можно мы еще ночку у Вас побудем?
— Само собой, куда вы сейчас поедете, уже стемнело. Будут вопросы — звони Андрею, он сейчас официально мой зам. И еще, связь будет пока по старым каналам, ты их помнишь?
— Естественно, я же их и придумывал для нас с Вами.
— Что еще? Ах да, Марина твоя остается в нашей структуре, сейчас их отправили в спец. лагерь в Сибирь. Ты там тоже был, в тайге. Может, после этого передумает.
— Нет, она не передумает, она же упрямая.
— Вся в папу, — мы засмеялись.
— Ну что, — продолжил он, — пойдем отдыхать, а то сутки уже не спал.
Разговор получился быстрый, через пятнадцать минут мы уже покинули кабинет. Вера уже была в комнате, да и я не стал задерживаться, поднялся наверх. Не хотелось, чтобы т. Маша опять начала меня наставлять. Зайдя в комнату, я увидел, что Вера уже спит. Будить не хотелось, я просто поцеловал ее в приоткрытые по-детски пухлые губки и вышел на балкон, прихватив сигарету.
Видимо, они уже нашли мне применение, только вот интересно, в какой сфере? На каком направлении? Да и с Верой не все чисто, не зря же он привез ноут, отправляет на мед. комиссию, а то, что это будет полная мед. комиссия, а не простой осмотр у гинеколога или у венеролога, я не сомневался. Видимо, Дед в курсе моих сексуальных похождений уже и в качестве женщины. Или он просто так думал: раз школа шлюх, рабынь, значит там только сексом и занимаются. А я сам себя выдал.
Вот черт! Тут я вообще схватился за голову, вспомнив Новосибирск. Наверняка они восстановили всю картину, и тот грязный секс, естественно, мог всплыть. А если он знает, что я еще и минет с удовольствием делал?
Вот черт! Я почувствовал, что весь горю: от пяток до макушки. Даже в зеркало не надо было смотреть, чтобы определить, что я весь красный. Мне нужно было переключиться на другую тему, но мысли упорно не уходили, а другие не приходили. Я закурил еще сигарету и попытался переключиться на другую тему. Но эффект оказался обратный. Я вдруг почувствовал, как внизу живота что-то зашевелилось. Это, наверное, матка сокращается. Там еще что-то пульсировало с такой силой, что я издал тяжелый вздох. Это влагалище…
Вот черт! Я и забыл про такие слова, верней, что имею к ним отношение. А там уже разгорелся настоящий пожар, там было так горячо, что, казалось, обжигает. Я чувствовал как разбухли половые губы, даже как напрягся клитор. Грудь налилась и приподнялась. Соски, и так казавшиеся большими, стали еще больше и приняли боевую стойку. Я чувствовал, что трусики уже давно мокрые, как будто я сходил в туалет, не снимая их.
— Все, девочка готова к употреблению, — вполголоса произнес я. И тут же подумал: «Какую девочку я имею в виду, киску или себя? Скорее, девочки готовы к употреблению».
Снимая на ходу одежду, я прошел в душ и включил только холодную воду. Это помогло, но не сразу. Постепенно жар затих, соски сжались, кровь отлили от головы и груди, а пульсации влагалища постепенно стали затухать.
— Вот, Серега, привыкай к таким неожиданным порывам, — произнес я. И тут же:
«Алина, зачем ты так меня мучаешь? Я же принял тебя как себя».
«Видимо, и это придется принять как свое. Ну а что тебе не нравится? Приятно ведь. Разве ты такое испытывал, будучи мужиком?»
«Согласен, нет. Просто, Алиночка, мне это все чуждо. Понимаешь, это — не мое».
«Нет, Сережа, это твое, теперь все твое. И я хочу, чтобы ты не забывал про меня, что в тебе живет женщина, просто женщина, и у нее есть тоже свои потребности, я просто хочу, чтобы ты обо мне тоже иногда думал».
«Ну, я и так думаю».
— Сережа, где ты думаешь? Ты не принял меня всю, ты принял только то, что тебе выгодно. Разве ты не понимаешь, что пока ты не примешь меня полностью и без остатка, пока полностью мною не станешь, я и буду тебя мучить. Поверь, это не мучения, это наслаждения.
«Я знаю, но только для этого нужно время и место».
«Согласна, но это не мы с тобой такие, это нас сделали такими. Согласись, нам приходится мириться. Неужели ты думаешь, что Алина, зубрилка и отличница, могла быть такой развратной? Я даже девочкой еще была».
«Я что, с ума схожу? Разговариваю сам с собой!»
«Вот видишь, ты даже не можешь подумать о себе, как о женщине. Думаешь все в мужском роде, да и с Дедом говоришь от лица мужчины. Ты женщина, так веди себя также».
Холодная вода наконец-то сделала свое дело. «Я действительно схожу с ума», — выходя из душа, думал я.
Уснул я моментально, стоило мне только дотронуться до подушки. Засыпая, успел еще подумать, что группа, посланная Дедом проверить джип, так и не отзвонилась.
Проснулся я от сильного жжения и зуда где-то между ног. Несколько секунд пытался понять, что это все значит. А потом почти бегом кинулся к унитазу. «Все не могу привыкнуть к сильным позывам мочеиспускания», — сидя на унитазе, подумал я.
Да что там говорить, я еще иногда пытаюсь стоя пристроиться, да и подтираться только начал, и то иногда забываю. Как хорошо было раньше: захотел на улице — уголок всегда найдешь, быстренько достал, сделал, встряхнул, и все дела. А что сейчас делать, если на улице захочу? Я еще как-то не сталкивался с такой ситуацией. Но Вера, наверное, знает. А что там знать — туалет искать. Да что там говорить, я еще саму киску-то не как свою воспринимаю: когда дотрагиваюсь до нее, сначала чувствую ее рукой, а потом уже чувствую руку там.
