Уронив документ обратно, я неторопливо вернулась на кухню, присела за стол и подпёрла ладонью подбородок, глядя на вечерний город, мигающий огнями. Что я чувствовала? Пустоту и разочарование, пожалуй. И немножко больно было. В душе шевелились обида и злость, так и тянуло сделать какую-нибудь пакость в духе дешёвой мелодрамы. Например, разбить телефон об стену, или одежду там испачкать… На худой конец, просто подлить в чай слабительного и выставить за дверь. Хм. Я задумчиво прищурилась, последняя идея зацепилась, и в голове закрутилась фраза из любимой песенки: «А я маленькая ме-ерзость, а я маленькая гнусь…» Не надо обижать женщину, а то она в ответ как обидится на вас, мало не покажется! Нет, ну а что он так со мной, это же нечестно! Маленькая девочка внутри требовала отмщения, но я ведь взрослая женщина, даже вдова, хотя местами и чересчур наивная и доверчивая.
Ладно, не буду скандалить и устраивать пошлые разборки. В конце концов, Василий был мне просто симпатичен, не более, ни о какой любви речи не шло. Шум воды прекратился, а через несколько минут я ощутила, что не одна на кухне. Спустя мгновение нос уловил хвойный аромат - любимый гель мужчины.
- Анечка, а что у нас на ужин сегодня? - весело поинтересовался Вася, приобняв за плечи.
Я же, плавно повернув голову, посмотрела ему в глаза и непринуждённо ответила:
- Вась, я не знаю, что {у вас} на ужин, а у меня - запеканка из картошки и поджаренного в сливках куриного филе, - и на моих губах появилась улыбка. - А тебе, наверное, надо у жены спросить, что она на ужин приготовила.
Он непонимающе поднял брови, видимо, посчитав, что я так несмешно пошутила.
- У какой жены? - правдоподобно удивился он, и ни тени раскаянья или вины в глазах.
Вот ведь жук, а. Может, всё-таки напоить чайком?.. Я встала, аккуратно отступив на шаг, и терпеливо разъяснила временно потерявшему память Василию:
- У гражданки Анны Фоминой, Вася, к которой ты сейчас и пойдёшь ужинать, - с ласковой улыбкой произнесла, ещё и указала на дверь для большего понимания. - Давай-давай, милый. Прошла любовь, завяли помидоры.
И вот как-то сразу легко стало, хотя обида ещё скреблась в глубине, тихонько поскуливая. Вспомнилось, как с мужем жили душа в душу, я вышла за него в двадцать пять, влюбившись без памяти. И пока он не умер во сне от тромба, считала себя самой счастливой женщиной. Только вот с детьми не успели, и это грустно. Сглотнув ком и прогнав желание шмыгнуть носом, я вернулась в настоящее. Не отводила взгляда от Василия и не опускала руки, желая, чтобы обманщик как можно быстрее убрался с моей территории.
Вася моргнул и всё же попытался что-то сказать.
- Иоанна, послушай…
О, как. Даже по имени назвал.
- Не-не-не, соколик, не буду, - тут же перебила его. - Давай, помылся - одевайся и домой. Тебя там заждались.
А меня запеканка заждалась, и при мысли о еде аж рот слюной наполнился. Вася ещё несколько томительных мгновений смотрел, но видимо понял, что я не переменю решения. Молча развернулся, едва заметно пожав плечами, и скрылся обратно в ванной. Вышел через некоторое время, покосился через проход - я ни слова не сказала, скрестив руки на груди и непримиримо вздёрнув подбородок. И только уже открыв входную дверь, бросил одно слово:
- Зря.
После чего вышел. Из моей квартиры и жизни тоже. Нет, не зря, Вася, даже не надейся. Решительно удалив его номер, вернулась на кухню и занялась запеканкой, отвлекая себя от грустных мыслей. Всё-таки, полгода встречались, я привыкла, и нравился он мне, да… Ладно, пройдёт. Долго хандрить я тоже не умела, это занятие мне быстро надоедало в силу природного жизнелюбия и лёгкого характера. А утром на работу, и там-то точно о Василии некогда будет вспоминать. Я работала в частном детском саду поваром. Готовить любила и умела, только в ресторанах не прижилась, там мало простора для творчества, и в конце концов, устроилась в частный детский сад несколько лет назад. Платили прилично, рабочий день до трёх - красота.
Поужинав запеканкой, я, подумав, достала из морозилки любимое крем-брюле, положила в креманку, залила всё малиновым вареньем и посыпала миндалем. Вот так, имею право побаловать себя, в конце концов, я только что выгнала любовника и вроде как мне полагается погрустить немножко. Ложась спать, уже почти успокоилась, а вот следующий день принёс ещё один сюрприз, гораздо более неприятный, чем крах личной жизни.
- Иоанна, понимаешь, ты очень хороший специалист, и я уверена, без работы не останешься, - вещала улыбчивая Маргарита Владиславовна, директор садика, глядя на меня добрыми голубыми глазами. - Можешь даже не отрабатывать две недели, я выплачу тебе всё, и премию за этот месяц тоже. И рекомендацию дам, - мне придвинули чистый лист бумаги и ручку.
Казалось, я сплю и вижу дурной сон, в котором меня вот так, резко, увольняют только потому, что дочь директора вышла из декрета и ей нужна работа. Конечно, внука Маргарита Владиславовна взяла в свой садик, и дочку решила тоже, чтобы все под присмотром и при деле. А меня можно и за порог, я же женщина взрослая, самостоятельная и одинокая. И ведь не поскандалишь, это частная лавочка, и порядки здесь устанавливает владелец. Именно, Маргарита Владиславовна. Пришлось стиснуть зубы, загнать желание высказать всё этой даме в лицо поглубже и написать заявление. Наверное, не будь вчера предательства Васи, я легче пережила бы - ну найду другую работу, вдруг даже получше нынешней. Но сейчас стало так горько и обидно за себя, что аж глаза защипало от навернувшихся слёз. Несправедливость в жизни я всегда переживала тяжело.
Я медленно шла, куда глаза глядят, ничего не видя перед собой - окружающее расплывалось от слёз, в груди жгло, и в голове метались растерянные мысли, как дальше жить. Нет, ну понятно, что снова искать работу, снова, наверное, пытаться наладить личную жизнь… И вообще, завтра утром я даже и не вспомню о своих сегодняшних страданиях, погрузившись в недра интернета и форумов с резюме и вакансиями. Но сейчас было очень жалко себя и обидно, и следовало немного отвлечься. Надо посидеть, выпить кофе с пироженкой, выдохнуть, и всё будет хорошо, всё наладится, обязательно.
