Много ночей мне пришлось проводить в джунглях, когда я подстерегал диких зверей. Но это была первая, когда я имел дело с тигром-людоедом. Дорога передо мной была залита ярким лунным светом, и нависшие над ней справа и слева деревья бросали большие тени. Ночной ветерок шевелил ветви, тени перемещались, и тогда мне казалось, что приближается целая дюжина тигров; я горько жалел об увлечении, которое отдавало меня на милость тигра-людоеда. У меня не хватало смелости вернуться в деревню, хотя я понимал, что был слишком напуган для того, чтобы выполнить задачу, которую сам себе поставил. Так я провел долгую ночь. Зуб на зуб не попадал и от страха и от холода. Серый рассвет, поднявшийся над видневшимися передо мной снежными вершинами, застал меня в полусне: я сидел, уткнувшись головой в колени. В такой позе застали меня пришедшие через час мои люди. Тигра я не видел и не слышал.

По возвращении в деревню я хотел попросить жителей (они были изумлены, как я остался живым в эту ночь) указать места, где нападал на них тигр. Желающих не нашлось. Крестьяне только показывали мне со двора те направления, которые вели к местам гибели людей. Последний случай произошел на склоне горы к западу от деревни; сюда меня все же проводили. Женщины с детьми (всех их было около двадцати) занимались сбором листьев для скота, когда одна из них была убита. С волнением передавали мне они детали этого происшествия. Женщины вышли из деревни часа за два до полудня. Пройдя около полумили, они стали влезать на деревья и срезать листву. Жертва людоеда и две другие женщины выбрали себе дерево, растущее у края оврага. В дальнейшем я выяснил, что овраг этот имел в глубину около четырех футов, а в ширину — от десяти до двенадцати. Срезав листья, женщина стала спускаться с дерева. Незаметно подкравшийся тигр схватил ее за ногу. Женщина после неимоверных усилий выпустила из рук сук, за который держалась при спуске, а тигр сбросил свою жертву в овраг. Когда женщина пыталась встать, тигр, схватив ее за горло, убил, а потом выскочил по склону оврага и исчез со своей добычей в густых кустах.

Все это произошло на глазах двух других женщин, находившихся на том же дереве, на расстоянии нескольких футов. Как только тигр со своей жертвой исчез из поля зрения, испуганные женщины и девушки побежали в деревню. В это время мужчины только что вернулись на обед. Вооружившись барабанами, металлическими кастрюлями — всем, чем можно произвести шум, отправилась спасательная партия — мужчины впереди, женщины сзади.

Дойдя до оврага, где была убита женщина, люди остановились и стали совещаться, как быть дальше. Но все споры прекратил тигр, громко заревевший в кустах, отстоявших ярдах в тридцати. Как один человек вся партия повернула и побежала в деревню. Когда отдышались, посыпались взаимные упреки: кто побежал первым, кто вызвал панику? Долго спорили, пока, наконец, кто-то заметил, что если никто не испугался и все были храбры, как утверждали, то зачем же терять время и почему не вернуться, чтобы попытаться спасти женщину.

Предложение было принято, и еще три раза спасательная партия приближалась к оврагу. На третий раз один из ее участников (у него было ружье) выстрелил — тигр в кустарнике опять заревел. После этого всякие попытки спасти женщину были «благоразумно» оставлены. На мой вопрос владельцу ружья, почему же он стрелял в воздух, а не в куст, последовал ответ, что тигр был очень разъярен и, если бы он, стрелок, к несчастью, попал бы в тигра, тот его, конечно, убил бы.

В это утро я три часа пробродил вокруг деревни, надеясь на встречу с тигром и в то же время ее опасаясь. Обходя кусты в лесистом овраге, я поднял стайку темноспинных серебряных фазанов, которые закричали. Сердце забилось в надежде на удачу.

Мои люди расчистили место под ореховым деревом, устроив там для меня столовую. После завтрака староста деревни попросил меня охранять жителей при уборке пшеницы. Он прибавил, что если урожай не будет собран в моем присутствии, то его совсем не соберут — население слишком напугано, чтобы выходить из домов.

Через полчаса все жители деревни с помощью моих людей горячо принялись за работу, а я с заряженным ружьем стоял на страже. Вечером урожай был собран с пяти больших полей, неубранными остались два небольших участка у строений; с ними, по словам старосты, нетрудно было справиться на следующий день.

Санитарное состояние деревни также улучшилось. Для моего личного пользования было отведено еще одно помещение. И в эту ночь, защитив от тигра открытую для вентиляции дверь плотно вкопанным кустом колючки, я смог, наконец, хорошо отдохнуть.