Напряженно вспоминая, когда она была в последний раз, с ужасом осознал, что как раз тогда, в башне, а потом… все.
— Что же там произошло? — схватившись за голову, застонал я, раскачиваясь на кровати и не понимая, что творится у меня внутри. Кишки, что ли, взбесились, войну устроили?
Как только мы приехали домой, я сразу отправился к бете. Лекарю уже сообщили, что я стал сам не свой. Но как только я вошел, меня так скрутило от боли, что не было сил даже что-то рассказать. Но мужчина, кажется, и сам догадался, что со мной происходит. Быстро вызвав крытую повозку, он уложил меня на нее и повез в свое загородное поместье, где и сообщил:
— Ты рожаешь!
Эта новость как громом поразила, и мое сознание в очередной раз отправилось в полет…
У меня родился прекрасный альфа, вылитый шейх. И сколько бы я на него ни смотрел, все никак не мог сообразить, как такое возможно, а главное — когда же я успел? Сколько ни думал, все сходилось на тех трех днях, когда я был заперт в башне, именно на тот момент у меня были провалы в памяти.
— Ты сообщишь Р'Адту, что у него сын? — спросил в один из дней лекарь, заходя ко мне в комнату, где я восстанавливался.
— Зачем? — удивился я такому вопросу. — Думаю, это ни к чему. Меня сейчас волнует другое, во-первых, почему я не почувствовал, что мой организм перестраивается под деторождение? Во-вторых, как и когда могло произойти то, что произошло? В-третьих, почему тогда шейх меня выгнал? И четвертое — самое главное — что мне сейчас делать? Я не могу оставить своего ребенка, но и растить его сам тоже не смогу, я — воин, а не нянька, да и глядя на него, все поймут, чей это сын, — я схватился за голову, растрепав волосы. И с мольбой уставился на бету. — Что мне делать?
— Пока есть время, подумаем, а сейчас надо все-таки разобраться с твоей памятью и состоянием организма. Ты прав, это ненормально, что ты ничего не почувствовал, любой омега, когда у него появляются дополнительные органы внутри, это чувствует, а тебя будто закрыл кто, еще и с памятью… Эти провалы меня больше всего беспокоят, — задумчиво произнес мужчина.
Следующие два дня меня поили травами, при этом бета постоянно что-то пытался рассмотреть в странном шаре, который у него стоял в закрытой комнате. Я же там сидел с какими-то пластинками на голове, руках и груди. Все это время внутри меня словно шла борьба. Сознание раздвоилось. Одна половина требовала прекратить заниматься ерундой и отправляться на тренировки, а вторая — все время ныла о том, как ей плохо без Р'Адта, и почему он так поступил: обрюхатил и вышвырнул вон. Обе половины сознания ругались между собой, доводя меня до бешенства.
Только на четвертый день таких мучений, Харг — я наконец спустя столько времени и сам узнал имя товарища, — хлопнул в ладоши и произнес:
— Вот! Теперь все встало на свои места. Тот ритуал, что проводил фаворит, сработал с обратным эффектом, именно из-за него на тебя пало заклятие, при котором ты должен был сначала покориться, а потом испытать одиночество. Этот омега наложил на тебя чары притяжения, которые испытывал сам, поэтому тогда в башне у тебя и было такое влечение, доходящее до сумасшествия, а шейх… — вот тут бета выругался: — Потайная дверь, о которой знал только он. А после сработало всего лишь проклятие. В душе Р'Адт сходит с ума, сам не понимая, почему ты его так отталкиваешь, когда он испытывает давнее влечение, — все это Харг выдал монотонно, а в конце добавил: — Нам предстоит кропотливая работа, снять с тебя всю эту гадость. А вот прощать ли восточного альфу — решать только тебе.
— А с ребенком как быть? — устало поинтересовался я, так как новость оказалась удручающей. Я точно не готов был к примирению с шейхом, он меня очень сильно оскорбил и унизил, моя гордость просто взбунтовалась, несмотря на то, что меня к нему тянуло со страшной силой.
— Ребенок останется здесь, есть кому за ним присмотреть. Малыш очаровательный, и желающих хоть отбавляй, — ответил мужчина, разом решив мою проблему.
— А что сказать моим товарищам? Они явно что-то заподозрили, — протянул я, с надеждой смотря на лекаря.
— Им будет не до расспросов, — печально ответил Харг. — И тебе, к сожалению, пора. Только большая просьба-совет: не наломай дров, слушай свой мозг, не поддавайся порывам души.
— О чем ты? И куда пора? — не до конца сообразил я, о чем говорит товарищ. — Объясни мне.
— Нет, ты все должен сделать сам, и осознать должен тоже сам. Иди. Тебя ждут, — махнул рукой лекарь.
Собрался я быстро. Самочувствие полностью было восстановлено. Во мне сейчас было столько сил, что, казалось, могу руками деревья вырывать с корнем. Поцеловав на прощание малыша, хоть и не хотелось с ним расставаться, я отправился обратно в казарму. Моего коня привел бета. По дороге во дворец мне встретился Ниер. Он скакал, вывалив язык на плечо. Увидев меня, тут же тормознул коня. Я последовал его примеру.
— Нарг, быстрее! — сходу начал он, разворачиваясь. — Я как раз за тобой скакал. Нашему королю объявили войну, осада идет уже несколько дней, нам все сложнее сдерживать напор, а все лучшие воины кто где. Хорошо, что до тебя добрался, остальные отрезаны.
