— Вот так, моя хорошая. — Прошептал он, склонившись над ухом, медленно и аккуратно выводя из меня пальцы. — Вот мы и поговорили. А теперь посмотри на меня.
Я упивалась своей истерикой и не хотела слышать, не хотела понимать его слов, тогда Шах, жёстко схватив за подбородок, буквально заставил повернуться.
— Открой глаза, Галя. — Шипел сквозь зубы, не позволяя отбросить его руку. — Открой глаза и посмотри на меня. Давай. — Выговорил едва ли не по слогам, ударил легонько по щекам, приводя в чувства и глаза я открыла, реально не понимая, где нахожусь. Увидела его глаза. Удивительные, светлые, а в них та же уверенность, что и при первой встрече и он ведёт меня в своей игре. Умело, предугадывая ходы, планируя наперёд, заставляя поверить.
— А теперь слушай, — добившись ровного дыхания, шептал он. — Я не могу быть нежным, и не хочу быть грубым. Всё, на что я сейчас способен — это насилие. Потому что ты меня на него провоцируешь. — Я попыталась издать звук, но он сжал пальцы на подбородке крепче. — Не перебивай! Я не хочу обидеть тебя, не хочу унизить, но сейчас нам лучше разойтись по разным углам. Потому что мы вдвоём на эмоциях. Мы вдвоём на нервах. Ты не понимаешь меня, не хочешь понять, потому что всего не знаешь. А я не уступлю тебе. Не уступлю тебя. Как хочешь понимай, но будь со мной. Рядом. Я ничего не буду требовать, не буду контролировать, не заставлю тебя изменить свою жизнь. Но я хочу знать, что ты меня услышала. Просто услышала и сделала так, как я сказал.
Посмотрел в мои глаза, скривился, не увидев там того, что хотел.
— Послушай, Галь, тебе сейчас трудно, но и мне не легче. Я понимаю, что мы чужие друг другу люди, что у нас не так много общего, чтобы вот так просто взять и тихо-мирно сойтись, но я ведь и не требую этого от тебя. Ты меня не знаешь…
— Не я в этом виновата. — Проговорила со злом и Шах выдохнул. Устало, тяжело, даже глаза закрыл, чтобы перетерпеть.
— Просто дай мне шанс.
Он меня отпустил, и я тут же с кровати спрыгнула, к двери приблизилась.
— Я не знаю, чего ты от меня хочешь, Дим.
— Я хочу, чтобы ты любила меня…
— Брось… тебе не идёт просительный тон.
— Галь, я ведь могу заставить. Но если есть хоть один шанс добиться тебя…
— У тебя нет этого шанса, Дима. Уже нет.
И пока он втягивал сквозь зубы раскалённый воздух, я выбежала из комнаты, чтобы добраться до своей, чтобы закрыть дверь на замок и разрыдаться. Так, как не могла при нём. Не хотела, чтобы он видел это. Метнулась к душевой кабине, врубила воду на всю мощность, на ходу сбрасывая опостылевшую одежду, вжалась в дальний угол и выла в голос, пытаясь перекричать шум воды.
Не знаю, сколько мне понадобилось времени, чтобы прийти в себя, но из-под душа я вышла с охрипшим голосом, воспалёнными глазами и распухшим носом. Чёрные потёки под глазами вытерла пушистым полотенцем, насухо промокнула лицо, тело, закуталась в халат, который так и лежал на полу, дожидаясь своей очереди, и с таким видом рухнула на постель, с желанием немедленно отключиться. Только немедленно не получилось, в голову без очереди и порядка лезли мысли, воспоминания, сказанные и не сказанные слова.
Сквозь сон я слышала тихие голоса двух людей, мужчины и женщины, но чем дольше они звучали в моей голове, тем больше я осознавала, что это не сон, не может быть сном, но и заставить себя проснуться не могла, отсыпаясь после первого в своей жизни экзамена. Голоса не удалялись и не приближались, но настойчиво доказывали что-то друг другу.
— Но так нельзя! — Возмутилась женщина, её голос был слишком знаком, чтобы спутать с чьим-то другим.
— Люди придумали эти правила. — Парировал мужчина.
— Она не готова. Нет. Это невозможно. Я никогда, слышите, никогда…
— А разве я спрашивал ваше мнение?
— Вы в своём уме?! — Громкий восклицательный шёпот, который заставлял меня хмуриться.
— Я просто хочу, чтобы вы знали о моих намерениях.
— Но так не делается. Это не правильно. Она ещё ребёнок…
— У меня нет времени ждать, пока она подрастёт.
— Она ни за что не согласится, нет, нет и ещё раз нет.
Бабушка… это точно она. Можно было расслышать, как дружно звякнули браслеты на её запястье. Такое всегда происходит, когда она ударяет кулачком об стол.
— Оставьте этот вопрос мне.
— Что вы собираетесь делать?
— Ничего противозаконного, если вы об этом.
— Покиньте наш дом, оставьте нас в покое…
— Вы же понимаете, что я слов на ветер не бросаю?
— Не нужно мне угрожать!
— И не собирался. Я не прошу помогать, хотя бы не мешайте.
— Что вы мне предлагаете?!
— Вы прекрасно понимаете, что следует за моим предложением.
— Поверьте, я не против, но если это будет по обоюдному согласию.
— Других вариантов я даже не рассматриваю.
— Но вы говорите, что нужно спешить.
— Это вовсе не значит, что я всё брошу.
— Это безумие!
— Всего лишь соблюдение старинных традиций.
— Чего вы от меня хотите? — По голосу стало слышно, что бабуля будто сдалась, и все звуки исчезли.
Проснулась я от хлопка входной двери. Оглянулась, словно могла увидеть сквозь стену, что же происходило в соседней комнате, но, опомнившись, выскочила туда в одной пижаме, ничуть не заботясь, что незнакомец может увидеть меня в таком виде. Бабушку я встретила на кухне, она с беззаботной улыбкой взбивала жидкое тесто на тонкие блины.
— Ба, а кто приходил? — Улыбнулась я, макнув палец в белое месиво. — Сладко.
— Брысь! Никто не приходил, с чего ты взяла? — Бабуля отвернулась к плите, выливая на разогретую сковороду растопленное сливочное масло.
— Я слышала, как ты с кем-то разговаривала.
— Тебе показалось.
Оставалось только пожать плечами. Ну, показалось, так показалось… в конце концов у бабушки тоже могут быть свои тайны. Последнее время стало катастрофически не хватать денег, пенсии слетели на «нет», ей пришлось восстанавливать клиентскую базу для работы на дому. Всем необходимым снабжали любимые ученицы, а умелые руки вряд ли кто-то может заменить. Вот и были у нас посетители едва ли не круглые сутки.
— Ба, а почему ты не спросишь меня, что я хочу на день рождения? — Задорно улыбнулась я, хватая с тарелки горячий блин, только что снятый со сковороды.
— Можно подумать, я не знаю, чего ты хочешь. — Усмехнулась она, наливая очередную порцию теста. — Видела я то платье. Ни к чему тебе его носить.
— Но оно красивое, ба. — Склонила я голову, пытаясь заглянуть в тёплые глаза.
— Оно неприлично короткое.
— Так все сейчас носят. Мне, между прочим, замуж скоро, а на примете ни одного достойного жениха нет.
— А с этим платьем ты найдёшь его? — Скептически скривилась бабуля. — Тем более достойного.
— Ну, хотя бы обычного. Нужно же с чего-то начинать. — Рассуждала я, размахивая масляными руками. — Ты в свои восемнадцать уже замужем была.
— Нашла, что вспомнить. Так я в свои восемнадцать ещё и ударницей социалистического труда была.
— Ба, ну, какого труда? Так и скажи, что со студ. отрядом на картошку ездили. — Поддела я бабулю и скрыла победную улыбку.
— И не только на картошку. — Строго заметила она. — Я была отличницей…
— Ага, а ещё комсомолкой и просто красавицей. Знаю, ба. Так и мои знания не хромают на обе ноги. Скажи, кстати, почему на меня никто не смотрит?
Я села на стул, подтягивая к себе второй блин, а бабушка укоризненно посмотрела и покачала головой.
— Так уж и никто? — Не стала она комментировать моё до жути неприличное поведение.
— Да говорю тебе! — Не прожевав как следует, бросилась я доказывать. Ещё бы в грудь бить стала.
— А может тайные поклонники?
— Да какие тайные? Никто кроме Пашки и платье новое не похвалит.
— Какого такого Пашки? — Глянула на меня бабуля своим фирменным проницательным взглядом.
— Того самого, ба. Не бандит он, сколько раз тебе говорить?
— Ага, сейчас они, кажется, бизнесменами называются.
— Просто человек умеет зарабатывать себе на жизнь, что в это такого?
— Я говорила тебе не общаться с ним?
— Да когда это было-то? — Изогнула я брови, но на всякий случай от бабули подальше отошла. Мало ли, блинным половником по голове шмякнет, на него и покосилась.
— Так он вроде не живёт уже здесь. С матерью его разговаривала. Тоже, надо сказать, не самая приятная особа.
— Ну, да, он в новостройках живёт в соседнем районе. Да ты видела наверно, там они зелёненькие такие.
Бабушка пристально на меня посмотрела.
— А ты откуда знаешь?
— Не волнуйся. В гостях не была. Он приглашал, конечно, но ты же меня знаешь…
— Скорее, ты знаешь меня. Учти!
Тут она вдруг изменилась в лице и смолкла. Знаю эту её присказку, чтобы я замуж без высшего образования не собиралась. Словно оно там поможет. Хе! Бабуля наивняк!
На сим наш разговор был практически завершён, ну, если не считать ещё десяти минут нотаций. А потом мы пошли примерять то самое платье, которое было до ужаса неприличное, но такое красивое и манящее. Бабуля долго кривилась и плевалась, но характером я, видимо, в неё и удалась, поэтому не уступила. Да и выглядела в нём сногсшибательно.
Правда, гроза, та самая, судьбоносная, которая разразилась на следующее утро, не позволила насладиться праздником, вечером… и платьем. Никто кроме троих подружек его и не увидел. Бабуля странно поглядывала за окно и говорила, что, наверно, так и должно быть. Что именно, и как должно, не уточняла, да и я особо не вникала в её старческие странности. Занималась своими делами, которых именно в этот день всегда скапливалось невероятное множество.
