«существенные и неотъемлемые права человека должны уважаться даже в ходе превратностей войны» (вторая мотивировка)209.
В Декларации о защите женщин и детей в чрезвычайных обстоятельствах и в период вооруженных конфликтов Генеральная Ассамблея ООН провозгласила в 1974 г., что
«женщины и дети, принадлежащие к гражданскому населению и оказавшиеся в условиях чрезвычайных обстоятельств и вооруженных конфликтов [. ], не должны лишаться крова, пищи, медицинской помощи и других неотъемлемых прав в соответствии с положениями ВДПЧ, Международного пакта о гражданских и политических правах, Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, Декларации прав ребенка или других актов международного права» 210.
В ст. 75, п. 8, Дополнительного протокола I также может быть усмотрена ссылка на нормы, призванные обеспечить защиту прав личности. В ней, в частности, говорится:
«Ни одно из положений настоящей статьи не может быть истолковано как ограничивающее или ущемляющее любое другое более благоприятное положение, предоставляющее. большую защиту в соответствии с любыми применяемыми нормами международного права».
Со своей стороны, Институт международного права заявил в 1985 г. в ст. 4 своей резолюции, которую мы цитировали ранее (см. выше, п. 1.5):
«Наличие вооруженного конфликта не дает ни одной из сторон права в одностороннем порядке ни прекращать действие положений какого-либо договора о защите человеческой личности, ни приостанавливать их применение, если только в договоре это не определено
2
иначе» .
В 1999 г. на своей берлинской сессии Институт принял резолюцию о «применении международного гуманитарного права и основных прав человека в вооруженных конфликтах, в которых принимают участие негосударственные образования» (курсив автора), где указывалось:
«Все стороны в вооруженных конфликтах, в которых участвуют негосударственные образования, независимо от их юридического статуса, равно как и Организация Объединенных Наций, региональные организации и другие компетентные международные организации обязаны соблюдать международное гуманитарное право и основные права человека» (ст. II) (курсив автора).
Определив в ст. 4 и 5 Устава Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии и в ст. 2 и 3 Устава Трибунала по Руанде, что геноцид и преступления против человечности фигурируют среди «серьезных нарушений гуманитарного права, допущенных на территории бывшей Югославии» и «Руанды» 211, Совет Безопасности неявно признал, что элементарные нормы, относящиеся к правам личности, составляют часть права, применяемого в условиях международного вооруженного конфликта.
Наконец, в Консультативном заключении относительно законности угрозы ядерным оружием или его применения (1996) Международный суд отмечает, что
«защита, обеспечиваемая Международным пактом о гражданских и политических правах, не прекращается во время войны, за исключением действия ст. 4 Пакта, согласно которой во время чрезвычайного положения в государстве допускается отступление от некоторых его положений» 212.
1.20. Естественно, оценить сферу действия данных формулировок непросто. Касаются они всех прав, которые можно квалифицировать как права личности, или только каких-то отдельных? Ст. 75, п. 8, Дополнительного протокола I и формулировка Института предполагают очень широкую сферу действия, а положения оговорки Мартенса и резолюции 237 (1967) и 2675 (XXV), а также резолюция, принятая Институтом международного права в 1999 г., напротив, ограничиваются, по всей видимости, только основными правами личности. Как бы там ни было, дух этих текстов подразумевает, что, если воюющей стороне и придется приостановить действие определенных договоров, она не должна жертвовать прежде всего теми из них, которые касаются прав личности.
Это тем более ясно, что война, несмотря на всю серьезность ситуации, которую она создает, не всегда представляет для ведущего ее государства угрозу, достаточную для того, чтобы послужить предлогом для приостановки действия, скажем, любого положения, относящегося к защите прав личности.
