Еще больше, чем по достатку, наемники и рыбаки различались поведением по эту сторону уютных стен. Вольнонаемный воин просто не прочь был успокоить душу и потешить тело кружкой-другой после очередного трудного дня с кровопролитием и усталостью. Рыбак же, посидев день в отсыревшей лодке, срочно жаждал согреться — и согревал себя изнутри, стараясь влить побольше как можно более дешевого и крепкого пойла.
И если наемники, устав сражаться за хлеб насущный, в тавернах вели себя тихо и скромно, то рыбаки, напротив, отмечались целой гаммой звуков — начиная с отрыжки и кончая нарочито громкой просьбой «принести еще». Для крайних случаев подле дубовой стойки находился вышибала, похожий на орка: такой же коренастый и с угрюмым туповатым лицом. Надо сказать, что он редко оставался без работы.
Что же касается Даррена, то он предпочитал не шуметь и вообще не привлекать к себе внимание. Сидя в дальнем, полутемном углу, он не спеша потягивал пиво… да вот еще беседовал с каким-то типчиком, подсевшим за его столик. Типчик показался более-менее миролюбивым и приветливым; он попросил наемника рассказать какую-нибудь интересную историю о его «подвигах»… а потом еще одну и еще. Даррен не возражал, ибо за удовольствие послушать наемничьи байки типчик угощал его пивом за свой счет. И рассказывал, нередко уподобляясь вышеупомянутым рыбакам в преувеличении собственной доблести. И только случай с говорящим троллем Даррен описал без прикрас. Очень уж удивительным он показался наемнику; добавлять же что-то сверх оного было излишним.
— Интересно, интересно, — в очередной раз промурлыкал типчик, а затем выражение его лица внезапно изменилось: из вальяжного стало по-деловому сосредоточенным, — что ж, я думаю, теперь можно и о делах поговорить.
— О делах? — тупо повторил за ним Даррен, прикладываясь к кружке и глотая оставшееся на ее дне пиво, — о делах…
Тут он заметил, что собеседник, как говорится, «ни в одном глазу». И что он уже который час сидит и поцеживает одну и ту же кружку пива, в то время как Даррен уже основательно набрался. И не было в этом открытии ничего приятного: ведь когда ты пьян, а твой собеседник трезв, добра ждать не приходится.
Впрочем, непохоже было, чтобы типчик намеревался причинить какой-либо вред Даррену: обмануть его, ограбить или убить.
— О делах, — кивнул он наемнику и продолжил, — как я понял из твоих рассказов, ты вполне подходишь… для одного дела.
Даррен не сдержал вздоха облегчения. Что ж, и на том спасибо: незнакомец, угощавший его пивом, оказался всего-навсего вербовщиком. Из тех, кто бродит по пыльным дорогам Таэраны и отыскивает наемников для особо важных (и дорогостоящих для нанимателя) миссий. С этими людьми Даррену до сих пор пришлось иметь дело лишь дважды… однако он успел убедиться, что вербовщики — народ изобретательный, и что выявить их раньше времени почти невозможно.
Кто-то из вербовщиков провоцирует приглянувшегося наемника на драку. Кто-то ни к селу ни к городу заводит с ним разговор об оружии, задавая нарочито глупые вопросы, будто свидетельствующие о дремучем невежестве. Кто-то прикидывается богатым купцом, у которого разбойники отняли весь товар, кто-то — знатной дамой, нуждающейся в защите по дороге домой. Последнее тоже не редкость, как не является редкостью существование вербовщиков-женщин.
В общем, вербовка наемника считалась почти искусством — чем-то средним между торговлей и колдовством. И без таланта на данном поприще делать было нечего.
— Ах ты падаль хтоническая! — ругнулся, правда беззлобно, Даррен, — я еще думал: чего тебе мои байки… Ладно, рассказывай. Не зря ж деньги тратил.
Наемник чуть ли не по привычке вновь припал к кружке… но убедился, что пива не осталось даже на донышке и, вздохнув, поставил ее на стол.
— Заказчику нужен кто-то, способный сопроводить его представителя в Рах-Наваз…
— Чего?! — Даррен аж поперхнулся, едва услышав это название.
— Рах-Наваз. Город магов, расположенный в пустыне на юго-западе Таэраны, — ответил вербовщик с толком и с расстановкой; ни дать ни взять, прилежный ученик на экзамене.
— Я знаю, что такое Рах-Наваз, — от нетерпения наемник повысил тон, — и где он… расположен. Ты мне вот что объясни: какой недоношенный ублюдок, упавший с печи вниз башкой и изнасилованный… тремя орками сразу… какой, короче, пожиратель драконьего дерьма вздумал переть в гости к магам? И какому… куйгуку могло прийти в его башку отправлять кого-то в Рах-Наваз?
Орочье ругательство «куйгук» переводилось как «сын свиньи и свинопаса»; проще говоря существо, зачатое противоестественным путем. За это слово в землях орков легко можно было расстаться с жизнью. Но вот на вербовщика красноречия Даррена не произвели ни малейшего впечатления. Он был опытным работником, прямо-таки знатоком своего дела, так что наслушаться успел всякого.
— Если интересно, поясню, — последовал его предельно спокойный ответ, — нанимателя зовут Морандор, его представителя… точнее, представительницу — Ирайа.
— Баба? — Даррен нахмурился еще больше. Деньги деньгами, а отправляться отнюдь в не увеселительную прогулку в компании с женщиной его не прельщало. Ибо понимал он: защитить и уберечь ее будет гораздо труднее, чем мужчину. А уж позволить какой-то глупой бабе помыкать собой на правах нанимателя… Одна мысль об этом приводила наемника в уныние.
