Удивительное дело! С одной стороны, мы страстно желаем продлить жизнь: и свою, и жизнь близких. А с другой стороны, мы не желаем вечной жизни. Мы согласны умирать. Нет, не сейчас, а когда-нибудь потом — мы согласны безоговорочно. Мы подчиняемся неотвратимости. И, мало того, всё наше существо даже возмущается изнутри, когда речь заходит о бессмертии тела, тем более, когда вдруг речь заходит о тотальном бессмертии для всех. Мы еще можем поговорить об этом, дать волю своим мечтам, но делать...
