Николай Климонтович

Хорошая, качественная проза в наше время — редкость. Проза Климонтовича как раз и является такой редкостью. Впервые повесть была опубликована в журнале «Октябрь» 2000 № 4

Женская судьба иной раз проделывает такие кульбиты, что всё, и в самом деле, встаёт с ног на голову и движется против часовой стрелки, вопреки логике и здравому смыслу. Однако поразительно другое — женщина обретает в этом счастье.

Повесть для девочек, бабушек и говорящих собак наверняка окажется интересной и для мальчиков, мам и пап, и, само собой разумеется, для дедушек.

Вокруг «Цветов дальних мест» возникло много шума ещё до их издания. Дело в том, что «Советский писатель», с кем у автора был заключён 25-ти процентный и уже полученный авансовый договор, испугался готовый роман печатать и потому предложил автору заведомо несуразные и невыполнимые доработки. Двадцатисемилетний автор с издевательским требованием не согласился и, придравшись к формальной ошибке, — пропущенному сроку одобрения, — затеял с издательством «Советский писатель» судебную тяжбу, — по тем...

Если бы этот роман был издан в приснопамятную советскую эпоху, то автору несомненно был бы обеспечен успех не меньший, чем у Эдуарда Лимонова с его знаменитым «Это я — Эдичка». Сегодня же эротичностью и даже порнографией уже никого не удивишь. Тем не менее, данное произведение легко выбивается из ряда остро-сексуальных историй, и виной тому блистательное художественное исполнение, которое возвышает и автора, и содержание над низменными реалиями нашего бытия.

Многие из этих рассказов, написанные в те времена, когда об их издании нечего было и думать, автор читал по квартирам и мастерским, срывая аплодисменты литературных дам и мрачных коллег по подпольному письму. Эротическая смелость некоторых из этих текстов была совершенно в новинку. Рассказы и сегодня сохраняют первоначальную свежесть.

Лирический роман об одиночестве творческого человека, стремящегося к простому житейскому счастью на склоне. Впервые опубликован «Октябрь», 2003, № 8

Эти очерки писались в самом конце минувшего века, в 90-х. Все они, льщу себя надеждой, очерки писательские, хоть и деланы были для газет и тонких журналов: для почившего в бозе «Русского телеграфа», для «Огонька», для «Общей газеты» и по иным адресам. Они — разные, это и очерки путевые, и этнографические, и очерки нравов не без психологии. Сегодня, в следующем тысячелетии, будучи извлечены из памяти компьютера, мне они показались не безынтересными. А ведь автору бывает куда как лень перечитывать...

Последние рассказы автора несколько меланхоличны. Впрочем, подобно тому, как сквозь осеннюю грусть его портрета в шляпе и с яблоками, можно угадать провокационный намек на «Девушку с персиками», так и в этих текстах под элегическими тонами угадывается ирония, основа его зрелого стиля.

«Спич» – история старого московского интеллигента, влезшего в долги из-за любовных проблем и вынужденного устроиться спичрайтером к известному суровостью олигарху, чтобы добыть деньги. Трагикомедия – фирменный жанр Климонтовича, и в этом произведении автор верен себе. Николай Климонтович – один из немногих писателей современности, мастерство которого позволяет ему самым обычным явлениям жизни придавать удивительную философскую перспективу и при этом не терять легкости и иронии стиля.

«Только остров» – своеобразный литературный «привет» незавершенному набоковскому роману «Solus Rex», тонкая игра с классикой, но в то же время – свободное от реминисценций повествование о судьбе умирающего от тяжелой болезни героя. В предсмертной простоте рождается ясность и перерождаются ценности. То, чем дорожил всю жизнь, может в мгновение лопнуть как мыльный пузырь. И, наоборот, случайное и неважное становится самым главным. Николай Климонтович – один из немногих писателей современности,...

Ни в одну историческую эпоху в России нельзя быть европейцем без последствий для собственного благополучия. Однако Йозеф Альбинович М. не робкого десятка свободолюбец. Он – анархист и гедонист – отправляется строить Соединенные Штаты в Украину, а на дворе – тридцатые годы ХХ века и либеральными идеями вымощена дорога в ад. История Йозефа заканчивается печально, но «вечные европейцы» до сих пор не перестают появляться и прожектировать будущее. Не парадокс ли это?