Сергей Монастырский

Живем-живем, и не замечаем, как идут годы. И только какой-нибудь случай вдруг напоминает – жизнь-то прошла. Жить хотелось для себя и для других. И дорога, на которую вступила Анна, выйдя замуж, обещала быть радостной и светлой. Такой виделась и судьба. Но судьбу ей кто-то сверху назначил совсем другую, и пришлось свернуть с этой радостной дороги, и нести свой крест всю оставшуюся жизнь.

Долгая пробка на дороге. Случайный разговор из открытых окон соседних машин. Он и она, мужчина и женщина, случайная встреча, разные жизни. Но разговор объединил их. Им показалось, что они и дальше могли бы пойти по жизни вместе. Что-то похожее на прелюдию любви витало в воздухе. Но пробка двинулась. Машины поехали. И они уехали каждый в свою жизнь.

Рассказ без сюжета. Вовка был не особо одарен интеллектом. Но человек он был хороший. Мы все так считали. Ну, что ж проживет как-нибудь! Потом, когда мы все прожили как-нибудь, мы узнали о том, что он сделал в своей жизни. И это было удивительно!

Темным зимним утром зажигаются окна больницы. И за каждым из них начинается своя жизнь, своя история, своя драма, свои печали и радости. Это свой мир, отделенный от мира, окружающего город. Пациенты, то есть временные обитатели этих палат, постоянно меняются и поэтому их истории бесконечны. После того, как ушла из жизни старая медсестра, работавшая здесь с основания, в ее столе нашли книгу. Оказывается, эти истории записывались…

Он не собирался оставаться в этом доме. Так, легкий роман с молодой женщиной, не к чему не обязывающие отношения. Но проведенная ночь с ней и ее больной дочерью, своими пальчиками до утра не выпускающей его руку, вдруг изменила его судьбу. Но счастья не случилось. А прошла уже половина жизни.

В этом тихом городском дворе прошли их детство и юность. И здесь была их первая любовь, которая оказалась единственной в их жизни. Но жизнь, их пошла у каждого своей дорогой.

История банальная. Жена и любимая женщина. И он между ними. И выбрать что-то одно нельзя, нужно как-то жить.

Жизнь должна иметь смысл и цель. А процесс приносить удовольствие. Так бежал по жизни Петр Егорович. Не всегда добегал. Но бежал.

Когда – то герои этого рассказа начинали свою жизнь, ночуя у друзей, которых обходили с матрасом под мышкой. Они всего добились. Все состоялось. Но почему-то самым счастливым временем было тогда, с матрасом …

Вся проблема как-то разом свалилась на счастливую прежде семейную жизнь героини этого рассказа. Решение этих проблем выстроились в однообразные, нелегкие дни. Она сумела сделать их все же счастливыми для себя. И в один из таких дней ей предлагают кардинально решить ее проблемы разом.

Как молоды мы были, как верили в себя! Эти слова относятся практически к каждому человеку, начинающему жизнь. И вот она закончилась. Автор, переживший почти всех своих друзей молодости, размышляет о том, с каким финалом они пришли к концу жизни.

Год назад умер муж. Горе проходило трудно, и, казалось, жизнь остановилась, хотя прожита была меньше, чем наполовину. И как-то утром она проснется в незнакомой обстановке, в палатке на краю лесной поляны.

Пьеска была банальная. И актеры банальные, и их игра. Не банальной была сама жизнь этих актеров, и игра с ними режиссера. И вскоре уже никто не понимал: где игра, а где сама жизнь. Все перепуталось, перемешалось.

На этом перроне спустя два долгих года должна была быть долгожданная встреча. Два долгих года, две зимы, два новых года, два дня рождения, Друг без друга. Два года назад оборвалась их любовь, их только начинающаяся жизнь. Но перрон был пуст.

Как хорошо мы плохо раньше жили… И потому из давно привычного сегодняшнего иногда нестерпимо хочется вернуться в то далекое, теплое, сладкое детство. На минуточку! Посидеть на той скамейке, посмотреть…

Жизнь была тогда, когда она была нужна всем: семье, детям, а потом внукам. Когда кто-то умер, а кто-то пошел своей дорогой, жизнь кончилась. Она была еще молода, но для чего и кого теперь было жить — нет ответа. Для себя — оказалось не интересно. А жить предстояло еще долго.

Ночь. Клиника. Нейрохирургия. Луна заглядывает в палаты, в которых лежат те, у которых болезнь разделила жизнь на до и после. То, что после, уже вроде бы, и не жизнь. Но жить надо. У каждого из них своя дорога, после той роковой черты, свои трагедии, свои проблемы. И у тех, что в палатах, и у дежурного врача, и у медсестры. И ничего их уже не объединяет, кроме большого коридора, который за десятки лет уже ничему не удивляется…

Такая была простая и незатейливая жизнь! Но надо же было задуматься о смысле жизни! И начал Иван мучиться. Явился ему во сне ангел. И рассказал, так уж и быть, о том, что на самом деле будет в его судьбе и как он поступит! — Ну, нет! — сказал Иван ангелу. Теперь-то я знаю, как не надо поступать и как надо! И обрету великий смысл! — Да ты что?! — изумился ангел. — Я уже стер в твоей памяти все. что рассказал. И будешь ты жить, так, как будешь! Иван проснулся. Об ангеле он ничего не помнил. И жил...

Жизнь не удалась. С детства она была нелюдимой, неразговорчивой, с массой комплексов. Так и выросла. Не было ни друзей, ни любви, ни чего-нибудь близкого, что скрашивало бы жизнь. Никто не виноват. Детское прозвище «Бука» прилипло к ней навсегда. И даже ребенка, который бы был ее единственным счастьем, она не могла себе завести. Для этого нужен был мужчина. А они сторонились ее. Да и просто не хотели. Ну что делать с букой? Тогда осенила идея…