Ветерок налетел, шевельнул тонкие ветки, поиграл с чахлыми деревцами, жалкими остатками некогда могучего леса. Судя по всему, давным-давно материк представлял собой одну сплошную чащобу, но за тысячелетия энергичной эксплуатации от монстра биосферы остались жалкие крохи. Тем удивительнее, что здесь – несмотря на жесточайший дефицит мачтового дерева и регулярные битвы за древесину - по сию пору не додумались до искусственного лесовосстановления. Видимо, сказывалась вековая инерция мышления: лес это стихия, которой пользуются, как дарами океана, его не возделывают, словно пахотную землю.
Неожиданно Елене подумалось, что, при некотором везении, она могла бы занести островным флотоводцам идею рекультивации лесных массивов через плановые посадки и график вырубки. Теперь, когда семья Алеинсэ управляет империей, проблем с землей у нее быть не должно. Два-три поколения и… здесь логика споткнулась о практику. Да, видимо, поэтому и нет рекультивации как идеи. Печально. Хотя ей то какое дело по большому счету?
- Мастер задал вопрос относительно дуэли, - сказала ученица, откинув сторонние мысли. – В какой ситуации два благородных человека могут скрестить мечи на всеобщем обозрении, вне суда и божественного присмотра. Но при этом сохранят безупречную репутацию и не подвергнутся преследованию... или расследованию. В общем… - она качнула головой и поправилась. – Таким образом, я должна разрешить казус «дуэль или суд». Так назвал его мастер Ульпиан.
- Любопытно, - кажется, вопрос заинтересовал Пантина. – И что ты сказала на это?
- Ничего, - с явным неудовольствием ответила Елена. – Иначе задачи не было бы. Я думаю.
- Проблема юрисдикций, - сказал фехтмейстер. – Например.
- Что?
Елена опять представила, как выглядит для стороннего наблюдателя – с глуповато разинутым ртом и выпученными глазами.
- Проблема юрисдикций, - терпеливо повторил Пантин. – Допустим, повздорили два человека чести, каждый из них вассал своего графа. Допустим ради большей очевидности примера, что графства расположены в разных губерниях.
Елена отметила архаизм, проскользнувший в речи наставника. Пантин использовал очень старый оборот, который даже звучал «инаково», как вставка из церковнославянского, наверное, так называли королевства в ту пору, когда тетрархи еще были назначаемыми губернаторами с правом ограниченного наследования.
- Что говорит нам закон об этом? – спросил Пантин.
- Э-э-э… - Елена с трудом удержалась от искушения хлопнуть себя по губам. – Я полагаю, закон говорит нам… разное.
- Вот именно. Конфликт юрисдикций. Где и по чьим правилам будет вестись разбирательство. Не говоря уж об императорском суде, который время от времени пытается доказать свое верховенство и обязательность. При этом проигравшая сторона будет взывать к сюзерену, жалуясь и требуя защиты. Не раз, не два и даже не сотню по такому вот поводу начинались частные войны, ибо господин должен вступаться за вассала. Закон – всего лишь буквы, написанные рукой человека, Честь же дана дворянину самим Пантократором, который разделил всех людей на высших и низших, отмерив привилегий и повинностей сообразно.
Елена отметила, как фехтмейстер наполнил эту фразу непередаваемым сарказмом. Кажется, воин-маг испытывал к институту дворянства такое же отсутствие пиетета, как его ученица. Пантин же закончил объяснение:
- Поэтому лучше для всех, если два благородных человека решают свои разногласия… в частном порядке. Без апелляции к господам и тем более к правосудию императора. Стремление сделать это публично свидетельствует о не слишком крепком уме, но глупость – не порок, а повод для жалости.
- Противоречит закону, - подхватила мысль Елена. – Но устраивает всех. А поскольку нет жесткой, обязательной для каждого системы правосудия с ясными правилами…
Она снова замолкла, поняв, что для эффектного завершения опять не хватает ума, точнее наработанной практики красивой речи.
- Да, - Пантин либо не заметил паузы, либо (что вернее) милосердно игнорировал ее. – Раньше это называли поэтично: «широко закрытые глаза правосудия». Взгляд открыт, но слеп. Как сейчас… даже не знаю. Можешь спросить у мастера Ульпиана.
- Спасибо за науку, - Елена обозначила поклон, приложив к сердцу вооруженную руку. – Забавно… - она слегка улыбнулась. – Когда-нибудь здесь войдут в моду настоящие дуэли. Даже не «когда-нибудь», а скоро, за считанные десятилетия, может и годы. А потом их будут запрещать.
- Здесь?.. когда-нибудь?.. – приподнял бровь Пантин.
Повисла немая и до крайности неловкая (во всяком случае, для Елены) пауза.
- На сегодня достаточно, - смилостивился, наконец, фехтмейстер и сразу, без переходов задал вопрос. - В чем твоя слабость? Что нам должно исправить в следующие недели?.. Хотя, думаю, тут и неделями не обойтись.
На этот раз ученица подавила готовое уже вырваться мычание «э-э-э…» и предположила:
- Слишком медленно? Все нужно делать быстрее?
- Нет. У тебя принципиальная слабость в защите от финтов. Кстати, как мы защищаемся от них?
- Тремя способами. Парирование и контратака, - заученно отчеканила Елена. – Контратака без защиты, во время финта, на опережение. И отступление.
- Вот именно, - наставник поднял меч и отмечал слова, взмахивая им, как дирижерской палочкой. – И если только предоставляется возможность, ты всегда отступаешь. Всегда шаг назад. Это предсказуемо, это опасно. Следи за собой.
- Я думала, умение держать дистанцию для меня главное, - пробурчала Елена.
- Да, так и есть, - согласился фехтмейстер. – Когда у тебя хватает пространства для Шагов. Но рано или поздно случится так, что его не будет, это неизбежно. А неуместное действие убивает столь же верно, как и отсутствие действия. Не забывай этого.
