Добредя до панорамы битвы за Сталинград, он сел на одну из широких лавочек, обращенных в сторону реки Волги. Над водой клубился туман и создавал причудливые формы.
Сегодня четырнадцатое октября две тысяча десятого года. С завтрашнего дня начинается запуск отопления. А это означает, что всем слесарям и ему конкретно придётся знатно позаниматься любовью с всякими задвижками, трубами и прочими прибамбасами.
Встав с лавочки, он начал разминаться. Примерно недели две назад ему захотелось бегать по утрам. Теперь он каждый день приходил в парк на пробежку. Обусловлено это тем, что у него за два года работы сантехником из-за рваного ритма жизни и отсутствия нормального питания стал появляться небольшой живот. Он и так был крупным малым. До армии он занимался тяжёлой атлетикой и армреслингом. После армии он, не имея лишнего веса, переваливал за центнер. А сейчас, забросив занятия, уже весил за сто десять килограммов.
Добежав до ресторана маяк на улицы Краснознаменская, он достал из рюкзака полотенце и бутылку с водой. Этой водой он умылся, обтёрся полотенцем и поспешил на работу. Сегодня из-за подготовки к пуску отопления всех вывели на работу. Кроме работников АРС (аварийно-ремонтной службы). Те и так работали сутки через трое, и хреначили все двадцать четыре часа в сутках. Лишь ночью поток заявок стихал, и им удавалось отдохнуть хотя бы пару часов. Но такое происходило не всегда. Иногда им приходилось проводить на ногах круглые сутки.
В слесарке ему первым повстречался его новый напарник Серго Годеридзе. Старый грузин был небольшого роста и тучноватого для своего роста телосложения. На тёмном закопчённом лице были видны морщины и старые шрамы от мелких ожогов — неизменных спутников сварщика. На носу покоились очки с толстенными диоптриями. Волосы у него были кудрявые и тёмные с седыми прогалинами — они топорщились вверх из-за снятой шапки. Его старая брезентовая роба была в решето от искр. Ему до пенсии оставалось доработать всего девять месяцев.
— Привет, Стас. Понедельник… Ну, готовься — сегодня будет жопа!
— А то я не знаю, — печально вздохнул он. — Привет, Серго.
Наша начальница Оксана Дыдина, взяла его доработать до пенсии, так как понимала, что почти пенсионеру очень тяжело устроиться на работу. Опыт у Серго огромный. После армии он сразу устроился в «Горгаз» газо-электросварщиком и проработал там тридцать четыре года. Когда же ему оставался всего год до пенсии, его бригаду расформировали и сократили, так как воровство денег из бюджета государства требовало жесточайшей экономии на рабочей силе.
Заиграла противная мелодия на рабочем телефоне — детский смех хи-ХИ-хи на рабочем смартфоне «нокла»:
— Алле, — ответил Стас.
— Записываете заявку, — он узнал голос женщины-диспетчера. — Краснознаменская шесть. Шум воды в подвале, — она тут же бросила трубку.
— Ну, вот и начало понедельника, — тяжко вздохнул Стас. — Слышал?
— Ёб твою мать! — подтвердил Серго, что на слух пока не жалуется.
— Собирай инструмент и вызывай машину.
Сварщик позвонил водителю. Вместе они вынесли комплект сварочного оборудования из слесарки, после чего присели на облезлую лавочку у подъезда.
— Скоро внук родится, — выдохнул сигаретный дым Серго. — Долго жду уже, когда стану дедом. Дочка уже пять лет замужем, и всё никак не разродится. То им с мужем в Турцию слетать охота, то машину покупают новую. А живут-то они в однушке, которая досталась мне от бабки! Хочу им подарок сделать на рождение внука. Мы с женой переедем к ним в однушку, а им отдадим нашу двушку. Нам-то много места и не надо, а им с ребёнком нужно больше места. Сейчас вот денег соберу им на ремонт. Надеюсь до пенсии успеть.
Серго очень хотел уйти на пенсию по горячей сетке в пятьдесят пять лет как газо-электросварщик.
— А я свою квартиру хочу, — поддержал беседу Звягинцев. — Только при такой зарплате вряд ли я когда-нибудь ею обзаведусь.
— Ты парень молодой, у тебя ещё всё впереди, — подбодрил его Серго.
Во дворе раздался шум тарахтящего двигателя. Из-за поворота выехала ржавая четвёрка производства волжского автозавода. Скрипя тормозами, она остановилась у подъезда.
— Ну чё, погнали хлопцы? — крикнул им Леха, водитель аварийной бригады.
Со скрипом открылась дверь багажника. Туда были помещены инструменты, оборудование и баллоны. Чтобы закрыть багажник, пришлось несколько раз хлопнуть её от широты молодецкой души. Чертовка вечно не закрывалась. Бригада помчала на аварию. Ну как помчала, поползла. Какая машина — такая езда. Двигатель рычал как у гоночного болида. Но стоило посмотреть на обшарпанную приборную панель и кинуть взор на спидометр, как приходило понимание, что даже до нарушения скоростного режима далеко.
На месте Звягинцев взял фонарь и газовый ключ, после чего полез в подвал. Спуск в подвал был очень глубоким. Лестница, сваренная из дюймовой трубы, была длиной больше шести метров. В подвале всё заволокло паром. Тусклая лампочка слабо освещала тепловой узел.
После осмотра трубы Стас неутешительно резюмировал:
— Прорыв лежака подачи. Я пошёл!
Он прикрыл лицо рукавом и спрыгнул в горячую воду.
— Уй, бля! Кипяток! — заорал он, и начал быстро закрывать задвижки.
Перекрыв воду, он поскорее полез наверх из подвала.
— Ну что, Серго, кидай шланги в подвал, да обувай сапоги. Воды там по колено.
Серго, кряхтя, натянул сапоги. Стас тоже надел свои. После чего они полезли латать гнилые трубы.
Спустя час в этой бане они, наконец, закончили. Завершающим этапом они открыли задвижки и добрались до лестницы. Звягинцев обернулся назад:
— Давай шланги — я полезу.
Серго молча отмахнулся и полез следом за ним.
Стас, поднявшись, ждал, когда Серго подаст ему горелку и шланги. Сварщик уже почти вылез из подвала, но в этот момент шланги зацепились за трубу и мужчина начал падать назад в подвал. Звягинцев, не ожидая от себя такой прыти, одним прыжком преодолел разделяющее их расстояние. Левой рукой он схватил Серго за ворот куртки, а в следующее мгновение резким рывком поднял его в воздух над головой, после чего поставил на лестничный пролёт. Серго был бледнее мела. На нём лица не было.
