— Добродетель, эти девки они нам… они нам не нравятся, — вдруг пожаловалась мне на ухо Ниа жалобным тоном, слегка запинаясь. — Они… они… хитрые и странно на вас смотрят. Вот!
— Увы, но нет, уважаемый Зеантар, — покачал головой Кернос, первым придя в себя после всех моих слов, а следом довольно мне подмигнул. — Просто после всего, что они узнали от бати и матерей и то, что вы сотворили в Мерраввине, многие считают вас достойной для себя партией.
— Вы еще молоды, — усмехнулся я, прекрасно понимая, к чему он клонит. — Но боюсь, совсем скоро всё может перемениться в иную сторону, когда они узнают о том, что теперь я обессиленный старик и калека…
Честно признаться, я ожидал худшего от себя, а точнее позорного поражения троице мальчишек, но всё оказалось не так плачевно. По крайней мере, глядя на обессиленные и распластавшиеся в пыли арены три измученных организма, могу с уверенностью сказать, что даже если я и лишился колоссальной части своих сил, но остался на порядок сильнее большинства смертных. Не всех, разумеется, но большинства. Да и рунное тело никуда от меня не делось. Так что не всё так бедственно. С этим вполне еще можно жить.
Правда, стоило молнии на моём теле утихомириться, а сбившемуся дыханию выровняться, как практически сразу откуда-то сверху стремительно спикировал крылатый силуэт картара. Мягко приземлившись посреди своих стонущих сыновей, он расплылся в едкой ухмылке, а затем весело и как можно громче расхохотался.
— А я вам говорил, что иного не ждите, — сквозь хохот выпалил мироходец. — А вы мне что? «Да мы попробуем, пап», «Поговори с ним, бать», «Будем обязаны, отец», — надрывался ехидно Паллад, по-видимому, коверкая речь своих сыновей.
— Ну бааааать! — заканючил устало Велияр, не в силах разлепить глаза. — Не сыпь соль на рану.
— И так тошно… — пробасил Кернос, в то время как Ранз едва-едва шевелил крыльями, а его лицо было обращено в землю.
— Ладно, валяйтесь тут, а мне вашего учителя нужно забрать. Пойдем, мой реанорский друг, — обратился ко мне посмеивающийся Драгун, как можно медленнее и в весьма демонстративной манере переступая через тела своих отпрысков. — Кое-кто желает с тобой встретиться и поговорить.
— Они не так плохи, — тихо заговорил я, когда мы удалились на приличное расстояние и миновали вход на арену.
— Да я знаю, — кивнул согласно Пал, а отеческая улыбка вдруг стала блуждать на его удовлетворённом лице. — К тому же если ты так говоришь, то я втройне счастлив. Это я так… — махнул мироходец рукой. — Чтобы не расслаблялись и не зазнавались. Сам, думаю, понимаешь, о чем я говорю, — но затем усмешка его померкла, а взгляд стал серьёзным. — Нэсса мне всё рассказала, но мы что-нибудь придумаем, не…
— Всё в порядке, — мягко перебил я картара. — Вы сделали достаточно. Дальше я сам. Спасибо.
— Да. Всё будет в порядке, добродетель, — поглаживая меня по плечу, шепнула Ифа. — Не волнуйтесь. Мы вас не оставим. Никогда.
— Малышки правы, Захар. К тому же не считай себя обязанным. Ты никому и ничего не должен, а…
Однако дальнейших слов я уже не слышал, потому как мы в этот самый момент повернули ко входу на террасы, а тело вдруг одеревенело и резко остановилось, будто вкопанное, стоило мне увидеть двух гостий. Одной я был более чем рад, и та широко улыбнулась и привстала, лишь завидев меня. А вот вторая… вторую я бы придушил своими собственными руками прямо на месте. Но ошеломлён я был не только её присутствию, но и тому, что странница каким-то образом смогла обрести полноценное живое тело. Аллейда сидела рядом с Бездной в самой настоящей плоти и крови.
— Я же ведь обещал тебе, — ухмыльнулся залихватски Пал, завидев моё замешательство и хлопнул меня по плечу. — Ты сам всё узнаешь из первых рук…
— Как… как это понимать? — едва слышно шепнул я одними губами, глядя в глаза Палладу, пока внутри всё переворачивалось кверху дном.
— Ну, знаешь… — чуть скривившись проблеял тот, почесывая нелепо затылок. — У нас вроде как перемирие со странниками. Уже пять лет…
Перемирие? То есть мир? Пять лет? Со странниками? С Мерраввином? Со всеми? То есть я… я подыхал ради… ради этого?..
— Ты… ты издеваешься надо мной? — неверяще прошептал я, а в горле ощутил уже знакомую горечь. — Какое ещё, мать твою… перемирие?
Теперь понятно, почему он молчал.
Все негативные и накопившееся эмоции за две недели. Вся боль, вся моя слабость и бессилие жутким и неконтролируемым потоком хлынули наружу в виде яростной и неуправляемой молнии. От такой неожиданности троица фей спорхнула в панике прочь, свирепая же сила бушующим поток рванула резко ввысь, озаряя округу нестерпимым ярко-багровым светом, а разряды буйствующей стихии прямо сейчас походили на треск разрываемой стали.
Не знаю, что оказалось спусковым крючком к такому поведению. Появление Аллейды, либо слова картара или же осознание того, что я вряд ли смогу вернуться на Землю в таком состоянии. Однако всё это уже было неважно. В руках самопроизвольно начало медленно материализовываться громовое копьё, а следом за ним все эмоции пришли в глобальный раздрай.
