— Ничего не хочу, ничего не нужно, не заинтересована, — снова и снова повторяла Лахджа. — Мне надо домой, я должна кормить ребенка. Мой муж знает, где я.
Леблезоль вздохнул и потер переносицу. Его взгляд на секунду стал холодным и недовольным, но тут же вновь засветился симпатией ко всему живому.
— Жаль, очень жаль, — произнес эльф. — В таком случае давайте расстанемся друзьями. Надеюсь, я не слишком вас обеспокоил своим предложением. С вашего позволения, я повторю его через некоторое время… ровно через год, хорошо?..
— Нет!.. — выкрикнула Лахджа, но Леблезоль уже произносил ее Слово Вызова задом наперед.
Вспышка, темнота, мгновенный полет по черному тоннелю — и она снова дома, на кухне, и пахнет жареным мясом. Стейк не сгорел, енот вовремя успел его спасти… но дожарил до Well Done.
А она хотела Rare.
— Это отвратительно, — услышал ее мысли Ихалайнен. — Зачем оставлять мясо сырым внутри, но прожаренным снаружи? Ты чокнутая? Или сырое — или жареное.
— Затем, что мне так хочется, — огрызнулась Лахджа, вонзая в мясо зубы.
Она напряженно размышляла. Все-таки это случилось. Ее круг, ее Слово… все стало достоянием общественности. Пока, видимо, не очень широкой, но это временно.
Волшебники все время копируют друг у друга… телефонные книги. Списки демонов с подробными данными. И все предпочитают таких, с которыми худо-бедно можно договориться. Которые не просто орут и пытаются растерзать каждого, кто на них посмотрит, а идут на контакт.
— Почему ты не отговорил меня им помогать? — мертвым голосом спросила она, когда за стол уселся Майно.
— Ты сама этого хотела, — напомнил он.
— Но почему ты не сказал, что они будут копировать мое слово вызова? Они же обещали!
— У нас это делается… списками, — пожал плечами Майно. — Мы просто снимаем копии с Книги Тайных Имен. Потом уже сами добавляем туда новые имена и слова, а недействительные вычеркиваем, вымарываем. Потом с этих обновленных версий снимаются новые копии. Поэтому никто не может сказать, что он отдал или получил конкретно тебя.
— То есть я сама, своими руками передала всей Мистерии свои данные… а ты мне даже не помешал.
— Ну, не всей Мистерии, — успокоил ее Майно. — Профессиональных призывателей не так уж много, а с высшими демонами работает еще меньше. Это малочисленный клуб, где все друг друга знают.
— Но ты-то не призыватель! А Книга Тайных Имен у тебя есть!
— Ну… да…
— Ты просто сыграл на их стороне, — процедила Лахджа. — Из профессиональной солидарности. Вроде как ничего и не сделал, просто не дал жене нужную информацию.
— Ты могла сама меня сначала спросить! — начал раздражаться Майно. — Но ты же этого не сделала! Тебя же злит, когда я лезу с непрошеными советами!
— Не всегда! Только когда они не нужны! Когда ты советуешь делать то, что я и так уже делаю, например!
— Просто игнорируй призывы, — пожал плечами Майно. — Все демоны так живут. Я думал, это нормально для вас.
— В Паргороне полтораста тысяч демонов — и это только высших. Низших… не знаю, миллионов сто. А сколько имен в ваших списках?
— Меньше, — признал Майно. — Гораздо.
— Вот. Большая часть с вами вообще не сталкивается… иди на кафедру, в деканат, к Драмму… скажи им, чтобы вымарали мое имя отовсюду!
— Если оно уже попало в частные коллекции, ты его не вымараешь. Да не переживай, у нас тут не ваш… Интернет. Книги Тайных Имен копируются от волшебника к волшебнику, поштучно, время от времени. Может, кроме этого Леблезоля о тебе пока никто и не знает.
— Даже один — это уже много! — тряхнула пальцем перед носом мужа Лахджа. — Даже один чел — это чел, который может меня призвать и будет периодически чего-то от меня хотеть!
— Мы с тобой… ну ладно, я, но ты тоже, как фамиллиар, состоим в дружбосети Вератора, — напомнил Майно. — От нас в любой момент могут чего-то захотеть. Там… я даже не знаю, сколько индивидов в ней состоит. Тысячи, возможно. А есть еще и разовые наниматели, за деньги. Ты же не против?
— Так они платят за услуги!
— Так и ты бери плату. Если призовут — спроси, что нужно. Если это не что-то неприемлемое… выставь счет.
Лахджа задумалась. В этом есть здравое зерно, она вообще-то и так это знала… но ее просто это злило! Сама ситуация! И то, что Майно опять дает советы… бесполезные советы!
— А, так это опять я виноват?! — услышал ее мысли волшебник. — Как удобно — иметь мужа-фамиллиарщика, на которого можно списывать свои оплошности!
— Конечно! Иначе в чем смысл?!
Майно уставился на жену и не удержался от смеха. Она тоже рассмеялась, и только после этого на кухню вошла Астрид, которая хотела перекусить перед сном, но не хотела попадаться родителям на глаза во время ссоры, чтобы не задело рикошетом.
Когда на следующий день Лахджу призвали уже в Клеверный Ансамбль, она от обиды даже сначала противилась. Упиралась, пыталась сбросить вызов. Но он продолжал пиликать в ушах, продолжал свербеть где-то внутри, ввинчиваться все глубже в подсознание. Требовать — отзовись, явись, приди на зов, о Лахджа!
У старых и опытных демонов такой проблемы нет, наверное. Имя и слово вызова кого-то вроде Совнара наверняка знает каждый занюханный колдунец. Но они без труда от этого защищаются. Ставят себе всякие адблоки или просто приучаются не обращать внимания, что кто-то скребется. Так что вызывать их могут либо знакомые, либо очень сильные чародеи вроде… вроде Вероники.
А Лахджа так не умеет!
В конце концов ее пересилили. Выдернули снова из дома, притянули в Клеверный Ансамбль. К своему удивлению, она обнаружила, что призыв коллективный — добрейший Ксару Орданатти решил, что это удобная возможность продемонстрировать, как достучаться до упорствующего демона. Так что он подключил аудиторию, привлек студентов и благодарно улыбнулся Лахдже, когда та все-таки шлепнулась в центр круга.
— Ну вот, как видите, если демон не слышит или противится — спасибо, мэтресс Дегатти, — а в одиночку вам сил недостает, можно осуществить групповой ритуал, — объяснил преподаватель.
Это занятие Лахджа провела кое-как, раздраженно. Орданатти все сильнее смурнел, а отпустив студентов, сдержанно спросил:
— Что случилось? Я вас чем-то огорчил?
— Не вы… наверное, — сухо сказала Лахджа. — Кто-то с кафедры по доброте душевной без разрешения поделился моим кругом и словом вызова. Это ставит меня в неудобное положение. Я фамиллиар и принадлежу одному волшебнику. И у меня трое маленьких детей.
