— Слава Тебе! — без звука, одними губами произнес Мерино, благодаря Единого за все, что привело его на эту дорогу. В этот же миг раздался пронзительный свист и на караван напали.
Четыре всадника вылетели из седел, пробитые арбалетными болтами. Их товарищи отреагировали с некоторой задержкой, которая стоила жизни еще двоим: их убили короткими копьями выскочившие словно из-под земли разбойники. Оставшиеся в живых охранники заорали, выхватили мечи и пистоли и кинулись на нападавших.
Те действительно выскочили из-под земли. Вырыли ямы вдоль тракта, спрятались в них, а их помощники положили сверху каркас из веток, накрыв его аккуратно срезанным дерном. Они сидели там с утра, если не раньше, и никто из Тайной стражи об этом даже не подозревал. Больше десятка воров. Весь боевой отряд.
«Как хорошо, что я настоял на том, чтобы подойти к деревне скрытно, по одному и в крестьянской одежде! Иначе наблюдатель воров заметил бы!»
Мысль скользнула где-то на дальнем плане рассудка, разум был занят оценкой боя:
…Стрелок воров успел взвести арбалет и теперь поднимал его, намереваясь ссадить еще одного охранника.
…Всадник стреляет из пистоли в лицо вору с копьем и рубит мечом по руке второго.
…Мерино стреляет в арбалетчика, и тот, получив болт в живот, падает обратно в яму, из которой вылез. Дознаватель хватает ворот и быстро-быстро начинает взводить свое оружие.
…От рощи бежит, размахивая короткими пехотными мечами, группа в пять человек, одетых крестьянами. Еще трое — второй засадный отряд Тайной стражи — бегут к месту сражения от коровника.
…Мерино крутит ворот и крутит головой — ищет наблюдателя воров, что подал им сигнал.
…Падает с коня еще один стражник. Воров на ногах семь человек.
…Еще один стражник сползает на землю с болтом в боку.
…Мерино отбрасывает ворот и укладывает толстый болт на ложе.
…В сторону от деревни к лесу бежит человек. Быстро и расчетливо, явно умея бегать.
…Пятерка дознавателей добегает до места схватки и практически сразу же приканчивает троих разбойников.
…Двое оставшихся стрелков воров откидывают в сторону арбалеты и вытаскивают длинные ножи.
…Мерино стреляет убегающему в спину. Около ста шагов дистанция. Болт попадает прямо в поясницу, и человек падает, истошно вереща.
…До боя добегают еще трое дознавателей, и там все очень быстро кончается. На коне остался только один стражник.
«Надеюсь, у этих дуболомов хватило ума оставить хотя бы одного вора в живых?» — думает Мерино, вновь взводя арбалет. Еще не факт, что они накрыли всех, так что оружие должно быть готово.
С момента свиста прошло всего пара минут.
У «дуболомов», то есть коллег Мерино, дознавателей третьего и четвертого рангов, ума хватило. Когда он подошел к месту схватки с ворами, один из них еще был жив. Широкая рубленая рана на ягодице говорила, что скоро раненый истечет кровью и отойдет в третью преисподнюю, где и положено находиться ворам и убийцам. Мерино, не обращая на бормочущего благодарности стражника и на перепуганные глаза в смотровой щели повозки, опустился на колени рядом с разбойником.
— Меня называют Праведник, — сказал он умирающему. — Ты знаешь про меня?
Тот едва заметно кивнул и попытался изобразить на лице уверенную бандитскую улыбочку («я тебя не боюсь, гончая!»).
— Я выбью твоей семье помощь от магистрата, — продолжил Мерино. — У тебя ведь есть семья?
Выстрел, что называется, на звук. Догадка, появившаяся в голове у Мерино, цепкий взгляд которого заметил аккуратно, явно женской рукой, заштопанный рукав кафтана бандита.
Еще один кивок, уже без улыбки. В глазах, которые уже видят смерть, мелькнул призрак надежды.
— Ты мне расскажешь, как выйти на вашего куратора. Очень быстро и без утайки. А я дам слово, что сделаю то, о чем сказал. Годится?
— Третий дом от городской стены. Улица Ткачей. Зовут Марта. У нее двое. Один мой. Я тебе верю.
— Хорошо. Куратор?
— Вечерами сидит в трактире «Сломанное колесо»… Зовут Энрико. Высокий, рыжий… Шрам от виска… прямо под глазом.
— Каждый вечер?
— Не знаю. Наверно… Марта?..
— Сделаю… — Мерино положил ладонь на грудь умирающего разбойника, ножом во второй руке полоснул ему по горлу. — Засыпай!
Мерино оглядел своих людей. Те смотрели на него, в глазах — недоверие и восхищение, смешанное в равных пропорциях. Они уже знали, какое магическое действие оказывает на ворье репутация их командира, но вопрос «как?» до сих пор читался в их глазах.
— Джул! — дознаватель взглянул на одного из своих людей. — Сегодня найдешь эту Марту, останешься у нее, присмотришь, чтобы дружки этого не порешили ее с малыми.
— Ты серьезно, Мерино?! — Джул был в группе новеньким, другие бы такого вопроса не задали. — Держать слово, данное этому отребью?
— Слово я дал себе, Джул. Исполняй приказ. Остальные — прибрать здесь, трупы на телегу и в город. Надо еще этого Энрико взять.
3 октября 783 года от п.п
Мерино Лик, наставник
Сольфик Хун, столица Великого герцогства Фрейвелинг
Лето 83-го в Сольфик Хуне выдалось на редкость холодным и дождливым. И, видимо извиняясь за такую накладку, природа решила выдать немного тепла осенью. Причем не в первый месяц, который обычно был продолжением лета, а во второй, когда льют дожди, а вечерами с моря тянет стылым холодом. Пользуясь таким неожиданным подарком, славные жители Сольфик Хуна, особенно дамы, вовсю щеголяли вполне летними нарядами, в которых для любого мужчины особенно примечательны были открытые плечи и глубокие вырезы на блузах.
Неторопливо шагая от центральной части города до околотка, в котором располагался его дом и остерия, Мерино глядел по сторонам, наслаждаясь этими прекрасными видами. Он любил этот город: холодный зимой и плавящийся от жары летом. Любил сложенные из серого гранита стены оборонительных укреплений, белые домики с желтой черепицей, узкие улицы и широкие проспекты, парки и пустыри, величественные храмы и роскошные особняки дворян.
Промотавшись по всей бывшей Империи первую половину жизни, Мерино находил, что именно здесь живут самые приятные люди. И самые красивые женщины. Та часть его ума, что отвечала за анализ информации, конечно, выдавала другое заключение: именно в этом городе Мерино просто жил, не борясь ежечасно с врагами государства и не просчитывая каждый свой ход. Но в такой прекрасный день, пусть и немного омраченный полученной информацией и сорвавшейся встречей с сеньорой Тотти, Праведник предпочитал не слушать эту часть себя. Пусть себе нудит на границе сознания! А мы будем смотреть на солнце и солнечные зайчики, вольно гуляющих по красивым женщинам!
Ближе к Ольховой улице Мерино все чаще приходилось здороваться и отвечать на приветствия знакомых и соседей, спешащих на рынок или просто неспешно гуляющих. За шесть лет он успел стать здесь своим. Человеком, который пользуется уважением. Причем уважением не за способности просчитать ситуацию, не за умение действовать жестко и эффективно, а за хорошую кухню, рассудительность и приятность в общении. Мерино находил, что для него это имеет довольно большое значение.
Остерия «Старый конь» стояла на Ольховой улице, прячась под кроной столетнего, если не старше, дерева. Ольхи, разумеется. Двухэтажное здание, на первом этаже которого было само заведение, а на втором — жилые помещения для гостей и самого владельца со слугами, располагалось прямо у небольшого мостика через крошечную речушку, скорее даже ручей. Его местные жители, не мудрствуя, так и называли — Ольховый ручей. Чуть в стороне от входа в остерию пару лет назад Мерино построил летнюю веранду, столбы которой понемногу затягивал северный виноград. Рядом стояла коновязь, к которой был привязан роскошный трехлетний жеребец ирианонской породы. На таком звере могли себе позволить передвигаться только очень состоятельные люди, потому как стоил он чуть меньше, чем годовой оборот остерии.
