Обе, хоть сегодня и не работают, а это отчетливо видно по тому, как девушки выбрали дальний столик и скромно оделись, вполне способны откликнуться на его предложение. Хоть обе, хоть по отдельности. Проверено. Но способны ли они изгнать из Мерино тот мерзкий ком сожалений и усталости, что сидит сейчас где-то посередине между грудиной и горлом?

Подсевшего к нему за столик человека Праведник сперва принял за первое проявление опьянения — настолько тот был не к месту в этой дешевой корчме с дешевой едой и кислым, но убойным по крепости вином.

Дворянский камзол рыжего цвета с белоснежным воротником сидел на мужчине безукоризненно. Крупный, из серебра, символ веры24 висел прямо под самым гладко выбритым подбородком. Длинные черные усы ухожены и завиты щипцами, тонкий нос с хищными крыльями, черная повязка на одном глазу и остро глядящий на Мерино другой, — тоже черный (!), широкополая шляпа с очень длинным пером, прячущая собранные в хвост волосы: карфенакский кавальер25, ни дать ни взять! Такие выпивают в совсем других местах, где вино стоит дороже, чем жизнь каждого отдельного посетителя «Красного дерева». Это Мерино и сообщил видению:

— А вы не ошиблись улицей, отец-колонель26?

— Никогда не служил в армии, — тут же отреагировало видение. — Да и сейчас состою на гражданской службе, в некоторой степени схожей с вашей, синьор Лик.

— Вот как, — без всякого удивления кивнул Мерино. Чего-то подобного следовало ждать. — И как же вас зовут? Мое-то имя, я смотрю, вам известно.

— Гвидо ди Одетарэ, кавальер, к вашим услугам, — чуть наклонил голову мужчина. — Вы же не против немного побеседовать, синьор Лик?

— Против, конечно, но вы же плевать хотели на мое мнение, — усмехнулся Мерино и залпом допил остатки вина в очередной кружке.

— Я бы выразился тоньше, но по сути вы правы. Плевать! — Кавальер позволил себе легкую улыбку. У него было приятное, вызывающее доверие лицо. Именно поэтому верить ему не стоило. — Этот разговор несколько важнее, чем ваши или мои желания. В зависимости от того, как мы его завершим…

— Я выйду отсюда своими ногами или буду вынесен в виде трупа, — закончил за него дознаватель.

— Грубость и емкость формулировок — ваш конек! — Снова улыбка.

— Говорите, с чем пришли, раз так все серьезно. — Мерино откинулся на спинку стула, незаметно опуская одну руку к сапогу и спрятанной там фальке27.

Визитер же, напротив, выложил обе руки на стол, как бы подчеркивая свою миролюбивость. Впрочем, Мерино сомневался, что тот пришел один и сам будет делать грязную работу.

— Я думаю, вам известна причина нашей встречи, синьор Лик. Вы ведете расследование по делу Гильдии воров. Вернее, вы его уже практически закончили, это свое расследование, и даже сделали выводы. И мне известны эти выводы.

— И? — левой рукой дознаватель поднял кружку и глотнул вина. Рука с ножом лежала на бедре, пряча клинок за кистью.

— И мне не хочется, чтобы вы озвучивали эти выводы своему начальнику, к которому приехали на доклад.

— Вот как? Уж не потому ли, что в тех выводах многократно упоминается фамилия…

— Да, именно поэтому! — дворянин резко перебил Мерино злым шёпотом. — Не стоит упоминать имена и названия! Особенно здесь, где каждый может услышать!

— Конечно, меня ждет хорошее вознаграждение, если я вас послушаюсь, синьор Одетарэ? — словно не заметив резкости собеседника, Мерино сделал еще один укол. Он намеренно опустил дворянскую приставку родового имени собеседника, а карфенакское дворянство крайне щепетильно в этих вопросах. Укол попал в цель. Щека кавальера едва заметно дернулась от сдержанного гнева. В драке или в разговоре Мерино придерживался простого принципа: сперва выведи противника из равновесия душевного, а уж потом — бей.

— Конечно, — спокойным тем не менее голосом ответил дворянин. — Вексель на пять империалов28 мне кажется очень достойно платой за благоразумие.

— Пять империалов? — сделал вид, что ослышался, дознаватель. — Целых пять империалов за молчание о заговоре Карф… кхм… сами знаете кого против императора?

— А вы оцениваете это в бóльшую сумму? — Дворянин поднял бровь. — Назовите ее! У меня весьма широкие финансовые полномочия!

— Дайте подумать! — Мерино в раздумьях покрутил пустую кружку по столу. — Может, пятьдесят империалов?

— А унесете? — усмехнулся ди Одетарэ.

Дознаватель подобрался. Он прекрасно понимал, что весь этот разговор не более чем попытка усыпить его бдительность, и с самого начала бросал короткие, но очень выразительные взгляды и жесты по сторонам. И вот теперь разговор подходил к концу.

— А чего ж не унести-то в векселях? Что пять, что пятьдесят — в карман войдут одинаково29.

— Согласен! — Лицо кавальера осветила еще одна улыбка, на этот раз довольная. Разговор явно складывался так, как ему хотелось. — Но это все-таки большая сумма, как вы понимаете, синьор Лик, я не ношу с собой таких сумм. Это было бы неблагоразумно!

— Прекрасно понимаю, синьор Одетарэ! Мы должны встретиться еще один раз, чтобы вы оплатили мое предательство?

— Как я уже говорил, вы умеете очень емко выражать свои мысли. Хоть и грубо.

— Ну, я благородные речи вести не обучен, куда мне до дворянской обходительности, как у вас. — Время заканчивать этот разговор пришло, и Мерино поднялся. — Но, оставим это. Вы были довольно честны и открыты со мной, я это ценю. Поэтому — честность за честность. Вам не показалось странным, что для вечернего отдыха я выбрал именно это место?