Все дружно встали, но Киллиан положил свою трость на плечо Тави и сказал:
– Для всех, кроме тебя. Нам с тобой нужно поговорить о том, как ты сдавал сегодня экзамен. Остальные свободны.
Эрен и Гаэль взглянули на Тави и поморщились, затем смущенно улыбнулись и ушли.
Макс похлопал его по плечу громадной ручищей, когда проходил мимо, и тихонько сказал:
– Не поддавайся ему.
И они ушли, закрыв за собой мощные железные двери.
Киллиан вернулся к жаровне и сел, протянув к ней руки, чтобы немного согреться. Тави подошел к нему и опустился на колени. Киллиан на мгновение прикрыл глаза, и на его лице отразилось страдание, когда он принялся сжимать и разжимать кулаки, вытянув перед собой руки. Тави знал, что наставника мучает артрит.
– Я справился?
Лицо старика смягчилось, и на нем мелькнула улыбка.
– Ты прекрасно изобразил их слабости. Антиллар не забыл посмотреть на меня перед тем, как нанести удар. Гаэль постаралась расслабиться. Эрен действовал без колебаний.
– Это, наверное, здорово.
Киллиан склонил голову набок:
– Ты огорчен тем, что в глазах друзей выглядел настоящим неумехой?
– Думаю, да. Но… – Тави задумчиво нахмурился. – Мне трудно их обманывать. И мне это не нравится.
– Тебе и не должно это нравиться. Но мне кажется, тут что-то еще.
– Да, – сказал Тави. – Понимаете… только они знают, что я прохожу подготовку, чтобы стать курсором. Они единственные, с кем я могу поговорить почти обо всем, что люблю и что меня беспокоит. И я знаю, они так себя ведут из самых добрых побуждений, но еще мне известно то, что они недоговаривают. Я вижу, как осторожно они пытаются мне помогать, стараясь сделать это так, чтобы я ничего не заметил. Сегодня Эрен решил, будто должен защитить меня от Бренсиса. Эрен.
– Он верный друг, – улыбнувшись, сказал Киллиан.
Тави поморщился:
– Но ему не следовало этого делать. Я и без того совершенно беспомощен.
– Это в каком же смысле? – нахмурившись, спросил мастер.
– А в том смысле, что я могу выучить все приемы борьбы, какие только есть на свете, но это не поможет мне против сильного заклинателя, имеющего нескольких фурий. Кого-то вроде Бренсиса. Даже если у меня будет в руках оружие.
– Ты несправедлив к себе.
– Я вас не понимаю, – сказал Тави.
– Ты гораздо способнее, чем тебе кажется, – ответил Киллиан. – Возможно, ты никогда не станешь таким умелым мечником, каким может быть могущественный заклинатель металла, или не будешь обладать быстротой заклинателя ветра или силой заклинателя земли. Но заклинание фурий – это еще не все. Мало кто из заклинателей наделен дисциплиной и оттачивает свои умения. Ты это сделал. Сейчас ты готов противостоять им даже в гораздо большей степени, чем многие из тех, кто обладает незначительным талантом заклинателя. Тебе есть чем гордиться.
– Как скажете. – Тави вздохнул. – Но мне трудно в это поверить. Почему-то у меня нет ощущения, будто мне есть чем гордиться.
Киллиан рассмеялся, и его смех был на удивление ласковым и теплым.
– Это говорит юноша, который помешал орде маратов напасть на Алеру и завоевал покровительство самого Первого консула. Твоя неуверенность происходит из-за того, что тебе семнадцать, а вовсе не из-за отсутствия фурий.
Тави почувствовал, что улыбается в ответ:
– Хотите, чтобы я сдал экзамен сейчас?
Киллиан махнул рукой:
– Нет нужды. У меня на уме кое-что другое.
Тави удивленно заморгал:
– Правда?
– Мм. В легионе проблемы с преступностью. В течение последних нескольких месяцев совершен ряд краж у купцов и в домах горожан, причем некоторые из них были защищены фуриями. Легионеры до сих пор не смогли поймать вора.
Тави задумчиво прищурился:
– Мне казалось, они пользуются поддержкой городских фурий. Разве они не могут определить, кто ввел в заблуждение фурий, стоящих на страже имущества горожан?
– Они пользуются поддержкой фурий. И могут это определить. Но пока не добились успеха.
– Как такое возможно?
– Я не знаю наверняка, – ответил Киллиан. – Но у меня есть теория. А что, если вор совершает свои преступления, не прибегая к помощи фурий? Если это так, то пользы от городских фурий нет никакой.
– Но если вор не использует фурий, как ему удается пробираться в охраняемые фуриями дома?
– Именно, – сказал Киллиан. – Твой экзамен будет состоять в том, чтобы понять, как действует вор Черный Кот, и сделать так, чтобы его поймали.
Тави почувствовал, как у него от удивления поползли вверх брови:
– Почему я?
– Ты находишься в уникальном положении, Тави, и я уверен, что ты лучше других подходишь для этого задания.
– Я должен поймать вора, которого не смогли вычислить легионеры?
Улыбка Киллиана стала еще шире.
– Простая задача для славного героя из долины Кальдерон. Постарайся справиться, причем так, чтобы никто об этом не знал, до того как закончится Зимний фестиваль.
– Что? – вскричал Тави. – Мастер, а как же мои занятия, да еще ночные дежурства в цитадели? Я не знаю, на что вы рассчитываете. Как я смогу справиться?
– И не ныть, – заявил Киллиан. – Ты наделен настоящим мощным потенциалом, молодой человек. Но если у тебя возникли проблемы с организацией своих дел и занятий, возможно, тебе следует поговорить с принцепсом о возвращении домой.
– Нет, – сглотнув, ответил Тави, – я все сделаю.
Мастер с трудом поднялся на ноги.
– В таком случае я советую тебе приступить немедленно, у тебя мало времени.
Амара развела руки в стороны и выгнула спину, когда наконец выбралась в благословенное тепло восхода из густых облаков, затянувших небо над побережьем Ледового моря, и холодной слепящей дымки. В течение нескольких секунд края облаков волновались, когда фурия воздуха Циррус вырвал ее из них, и Амара смогла разглядеть саму фурию – призрачные очертания изящного длинноногого коня, быстрого, грациозного и невероятно красивого.
Облака вздымались над вершинами и долинами подобно огромным горам – царство медленной грации и захватывающей дух красоты. Золотистое весеннее солнце превратило их в пламя, а они, в свою очередь, разбили свет на цветные полосы, которые танцевали и кружились вокруг нее.
Амара рассмеялась от переполнявшей ее радости. Сколько бы она ни летала, красота неба не переставала восхищать ее, а чувство свободы и силы становилось все более глубоким. Амара призвала Цирруса, и он понес ее вверх с такой скоростью, что ветер ударил ей в лицо, а часть облаков размером с цитадель в Алере мгновенно осталась за спиной. Амара раскинула руки так, чтобы ветер завертел ее в своем водовороте, и вскоре у нее закружилась голова, а воздух стал холодным и разреженным.
Присутствие Цирруса позволило ей дышать без проблем, по крайней мере некоторое время, но голубое небо у нее над головой начало темнеть, а через пару мгновений она увидела звезды.
Стало еще холоднее, и Циррус начал уставать. Он призвал на помощь больше воздуха, чтобы удержать ее и не уронить на землю.
С бьющимся от возбуждения сердцем она подала Циррусу знак, чтобы он ее отпустил.
Амара почувствовала, как ее подъем замедлился, и на одну восхитительную секунду повисла между звездами и землей. А потом она развернула тело, словно ныряльщица, и начала падать. Сердце отчаянно билось в груди, замирало от страха, но она сдвинула ноги и прижала руки к бокам, повернув лицо в сторону земли. Через несколько мгновений она падала уже быстрее, чем поднималась, от ветра на глаза навернулись слезы, но Циррус прикрыл ее собой, чтобы защитить.
Когда воздух стал плотнее, она снова призвала Цирруса на помощь, ее скорость удвоилась, потом еще, и вскоре ее окружил едва различимый ореол света. Она увидела зеленые холмы долины Кальдерон, уже бросившие вызов зиме. Долина увеличивалась в размерах с обманчивой медлительностью.
Амара прибавила скорость, сосредоточив всю свою волю на том, чтобы управлять фурией, и выбрала дорогу, которая шла через всю долину к укрепленному поселению в восточной части. А вскоре она увидела и сам гарнизон.
Она издала победный клич и напрягла все свои силы до предела. Неожиданно раздался оглушительный гром. Она вскрикнула и расставила руки и ноги, чтобы замедлить падение, поскольку находилась всего в тысяче футов от земли. Циррус тут же бросился ей на выручку, они вместе изменили направление движения, и она промчалась вдоль дороги, словно ревущий от восторга циклон. Уставшая и задыхающаяся от бешеной скорости, Амара быстрее стрелы, пущенной из лука, направилась к воротам гарнизона. Окутанная ветрами, точно плащом, она приблизилась к воротам, и стражник помахал ей рукой, не поднимаясь со своего табурета.
