Отдельной благодарности заслуживают Мишель Хейне - за помощь в редактировании - и Мариан Болэн, которая быстро и неизменно доброжелательно восстанавливала порядок из хаоса. За форму и краски, об исключительной важности которых я слишком часто забывал, я благодарен моей жене Джулиане.

Пол Хейне

Распознавая порядок

Последнее утверждение могло бы, вероятно, сбить вас с толку. "Как? дорожное движение в часы пик - пример общественного сотрудничества? А разве не является это примером закона джунглей, т. е. расстройства такого сотрудничества?" Совсем нет. Если словосочетание "дорожное движение в часы пик" ассоциируется у вас с "дорожной пробкой", то тем самым еще раз подтверждается выдвинутый выше тезис: мы замечаем только неисправности, а к нормальному положению дел привыкаем настолько, что считаем его самим собою разумеющимся, даже не осознавая этого. Между тем главной особенностью транспорта в часы пик являются не дорожные пробки, а движение; ведь если люди изо дня в день отваживаются доверяться транспорту, то лишь потому, что почти всегда достигают места своего назначения. Конечно, транспортная система работает не без сбоев, но где их не бывает! Замечательный же факт, которому нужно уметь удивляться, состоит в том, что эта система вообще работает.

Тысячи людей по утрам, около восьми часов, выходят из дому, садятся в свои автомобили и едут на работу. Они выбирают маршруты без предварительного согласования. Водительское мастерство их различно, не одинаково отношение к риску, не совпадают и представления о правилах вежливости. Когда это множество легковых автомобилей самых разнообразных форм и размеров вливается в сплетение магистралей, образующих своего рода кровеносную систему города, к ним присоединяется еще более разнородный поток, состоящий из грузовиков, автобусов, мотоциклов, такси. Все водители стремятся к различным целям, думая почти исключительно о собственных интересах, причем не из-за эгоизма, а просто потому, что им ничего не известно о целях друг друга. Каждый знает об остальных только то, что видит: местоположение, направление и скорость небольшой, и к тому же постоянно меняющейся группы транспортных средств в его непосредственном окружении. К этой информации он может добавить важное предположение, что другие водители желают избежать аварии столь же страстно, как и он сам. Ну и, разумеется, есть еще общие правила, которым, по-видимому, подчиняется каждый водитель: такие, как остановка на красный свет и соблюдение ограничений скорости. Вот, собственно, и все. Это похоже на описание инструкции по созданию хаоса. И должно было бы в итоге привести к грудам искореженного железа.

Вместо этого возникает хорошо скоординированный поток, настолько плавный, что, глядя на него с большой высоты, можно получить почти эстетическое наслаждение. Вот они, внизу - все эти автомобили, управляемые независимо друг от друга, моментально вклинивающиеся в образующиеся промежутки между машинами, держащиеся так тесно, и все же почти никогда не касаясь, пересекающие друг другу дорогу буквально за секунду или две до неприятного столкновения, ускоряющие движение, когда перед ними открывается свободное пространство, и замедляющие, когда оно закрывается. Поистине, движение транспорта в часы пик и вообще городского транспорта в любое время дня дает пример удивительно успешного общественного сотрудничества.

Важность общественного
сотрудничества

Пример с дорожным движением удачно демонстрирует, сколь часто мы склонны совершенно не замечать общественного сотрудничества. Каждый знаком с транспортом, но почти никто не воспринимает его как некое совместное действо. Однако данный пример полезен еще и по другой причине. Он показывает, что наша зависимость от механизмов координации гораздо шире, чем это обычно подразумевается, когда говорят об "экономических" благах. Если бы не было эффективных процедур, побуждающих людей к сотрудничеству, мы не могли бы наслаждаться никакими плодами цивилизации. "В таком состоянии", - заметил Томас Гоббс (1588- 1679) в одном часто цитируемом отрывке своего " Левиафана ":

"…Нет места для трудолюбия, т. к. ни за кем не обеспечены плоды его труда, и потому нет земледелия, нет судоходства, нет морской торговли, нет удобных зданий, нет средств движения и передвижения вещей, требующих большой силы, нет знания земной поверхности, нет исчисления времени, нет ремесел, нет литературы, нет общества, а что хуже всего - это вечный страх и постоянная опасность насильственной смерти, и жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, зверина и кратковременна" .

Гоббс полагал, что люди настолько озабочены самосохранением и удовлетворением личных потребностей, что только сила (или угроза ее применения) может заставить их удерживаться от постоянных нападок друг на друга; поэтому в своих сочинениях он делает акцент лишь на одной из наиболее базисных форм общественного сотрудничества: воздержании от насилия и грабежа. По видимому, он считал, что если бы удалось удержать людей от нападений друг на друга и от захвата чужой собственности, то позитивное сотрудничество - в ходе которого только и зарождаются промышленность, сельское хозяйство, науки и искусства - развилось бы само собою. Но так ли это? И почему оно стало бы развиваться ?

Как это происходит?

Каким образом члены общества побуждают друг друга выполнять именно ту совокупность взаимосвязанных действий, в результате которых производятся необходимые для потребления материальные и нематериальные блага? Механизм, побуждающий к позитивному сотрудничеству нужного вида , должен существовать даже в обществе святых, если только они не хотят вести жизнь "одинокую, бедную, беспросветную, звериную, кратковременную". Ведь и святым, прежде чем они смогут эффективно помогать другим людям, необходимо как-то определить: что, где и когда нужно сделать.

Вероятно, Гоббс не видел всей важности решения этой проблемы для правильного понимания устройства жизни в "государстве". Известное ему общество было намного проще, сильнее опутано обычаями и традициями, и не подвергалось столь же быстрым и разрушительным переменам, как то, в котором выросли мы. По сути дела, лишь с конца восемнадцатого столетия мыслители начинают все чаще задаваться вопросом: почему все-таки происходит так, что общество нормально "работает"? Почему индивидуумы, преследуя свои собственные интересы и обладая крайне ограниченной информацией, умудряются, тем не менее, порождать не хаос, но поразительно организованное общество?