— Это не так. Положитесь на меня, и мы вернем вас так же чисто и аккуратно, как доставили сюда. Вы выйдете из ворот того же или какого-нибудь другого космопорта с пропуском, в котором будет сказано, что вы – механик, которого вызвали в последнюю минуту устранить мелкое повреждение. Кроме того, вы ведь будете загримированы, а на плече у вас будет висеть сумка с инструментами. Наверняка такой актер, как вы, сможет сыграть роль механика хотя бы несколько минут?
— А? Ну конечно! Но…
— Вот то-то и оно! Держитесь за старого шкипера Дэка: он о вас позаботится. Для того, чтобы провезти меня на Землю, а потом нас с вами отправить сюда, понадобились усилия восьми членов гильдии; и мы можем проделать все это еще раз. Но если космические братья не будут помогать вам, то ваши шансы равны нулю. — Он улыбнулся. — В глубине души любой космонавт – вольный торговец. И оставляя в покое древнее искусство контрабанды, каждый из нас в то же время всегда готов помочь другому в небольшом обмане охраны космопорта. Но человек, не входящий в нашу ложу, вряд ли сможет получить от нас помощь.
Я пытался успокоить свой желудок и собраться с мыслями.
— Дэк, это что – какая-то контрабандная операция? Потому что…
— О нет! Если, конечно, не считать того, что мы вывозим контрабандой вас.
— Я только хотел сказать, что с моей точки зрения контрабанда не является преступлением.
— А никто так и не считает. Естественно, не считая тех, кто наживается на том, что ограничивает торговлю. Работа же ваша – это действительно работа по воплощению одного человека, Лоренцо, и вы как раз тот человек, который нам нужен. Ведь я не случайно наткнулся на вас в том баре: вас выслеживали в течение двух дней. И как только я ступил на Землю, я пошел туда, где вы обычно бываете. — Он нахмурился. — Хотел бы я быть уверен, что наш почтенный противник преследовал меня, а не вас.
— Почему?
— Если они следили за мной, то следовательно пытались выяснить, что я собираюсь предпринять, так что все уже было ясно, и они знали, что мы враги. Но если они следили за вами, то значит, они знали, что мне нужен актер, который может сыграть роль.
— Но откуда они могли узнать это? Если только вы сами не рассказали им?
— Лоренцо, это очень крупное дело, гораздо крупнее, чем вы можете вообразить. Я даже сам до конца не представляю его размеров – и чем меньше вы до поры до времени знаете о нем, тем лучше для вас. Но я могу сказать вам вот что: в большой компьютер Бюро Переписи были заложены основные характеристики одного человека и машина сравнила их с характеристиками личности всех ныне живущих актеров. Это было сделано, по возможности скрытно, но кто-нибудь мог догадаться – и проговориться. Условия выбора кандидата были очень и очень строгими – лицо, роль которого нужно сыграть, и тот, кто будет играть роль, должны быть похожи во всем – воплощение должно быть идеальным.
— И машина поведала вам, что я как раз тот человек?
— Да. Вы и еще один человек.
Мне еще раз представлялась хорошая возможность придержать язык за зубами. Но я просто не мог сдержаться, как будто от этого зависела вся моя жизнь – в некотором смысле так оно и было. Мне просто необходимо было узнать, кто же тот второй актер, которого сочли способным сыграть роль, для исполнения которой требовался весь мой гений.
— А тот, второй? Кто он?
Дэк искоса взглянул на меня; я видел, что он колебался.
— М-м-м… один парень по имени Орсон Троубридж. Вы знаете его?
— Эту деревенщину-то! — Я пришел в такую ярость, что даже забыл думать о тошноте.
— Как! Я слышал, что это очень талантливый актер.
Я просто не мог удержаться от негодования при мысли, что кто-то мог хотя бы подумать о том, что Троубридж способен сыграть роль так же, как я.
— Этот рукомахатель! Этот словоговоритель! — Я остановился; более приличествует просто игнорировать таких коллег – если их так можно назвать. Но этот кривляка был так низкопробен, что… Судите сами: даже если по роли ему предстояло поцеловать руку даме, то Троубридж непременно портил дело, целуя вместо этого свой большой палец. Нарциссист, позер, фальшивый актеришка – разве мог такой человек жить ролью?
И скажите на милость, по какой-то иронии судьбы его дурацкая жестикуляция и напыщенная декламация прекрасно оплачивалась, в то время как настоящие артисты голодали.
— Дэк, я просто не понимаю, как вы могли подумать, что он подходит для этого?
— Да мы в общем-то и не хотели его брать: сейчас он связан каким-то долгосрочным контрактом. Поэтому его внезапное исчезновение могло породить лишние слухи. И счастливым случаем было для нас то, что вы были в это время… э-э-э «на свободе». Как только вы согласились на наше предложение, я велел Джоку отозвать ребят, которые пытались договориться с Троубриджем.
— Еще бы!
— Но видите ли, Лоренцо, я вам сейчас хочу кое-что объяснить. Пока вы сматывали свои кишки, я связался с «Банкротом» и приказал им просигналить на Землю, чтобы там снова взялись за Троубриджа.
— Что?!
— Но вы же сами напрашивались на это, приятель. Понимаете, у нас принято, что если взялся человек отвести корабль с грузом на Ганимед, то он или доставит его туда в целости и сохранности, или погибнет, пытаясь сделать это. Он не меняет вдруг решения, не идет на попятную, когда корабль уже нагружен. Вы сказали мне, что согласны на предложение – причем без всяких «если», «и», или «но» – вы сказали, что согласны безоговорочно. Несколькими минутами позже при первой же опасности вы не выдержали. Затем пытались убежать от меня в космопорте. Да что там говорить, всего десять минут назад вы чуть ли не плача требовали доставить вас обратно на Землю. Может быть вы и действительно способны сыграть лучше чем Троубридж – мне по крайней мере, это не известно. Но зато я отлично знаю, что нам нужен человек, который не испугается при первой же опасности. И мне почему-то сдается, что Троубридж как раз такой человек. Потому что, если нам удастся договориться с ним, мы заплатим вам ничего не рассказывая, и отправим обратно. Понимаете?
