«Хм, вот уж кем я ещё не был, так это дипломатом, — ухмыльнулся Моржовый, слегка приоткрыв каталог и заглянув в спрятанные документы. — Казалось бы, всё нормалёк, но появилась новая проблема. Этот бородатый гном. Он подвалил неспроста. На кой хрен ему какой-то… как его там?.. подрамник? Он хотел убедиться вблизи: я это или не я. И убедился, раз сел на хвост, — говорил себе Моржовый, наблюдая через зеркало. — Ишь, специально давит. Мол, я знаю всё! И кто ты теперь. Но откуда? Неужто и этому сболтнул хирург? Успел, дешёвка… Вон, даже чиркает в блокноте, будто рисует словесный портрет. Хочет прихватить за горло.
Кто он? Ясно, не мент. Те бы сразу взяли под ручки. У этого другой интерес. Но какой? Впрочем, это не имеет значения. Я его прибью. Успею до самолёта. За спиной должно быть чистым-чисто, как в новой квартире».
— Ну и что ты у меня увидел? — усмехнулась буфетчица.
— Всё, что хотел, — честно ответил Телков.
— Хам! Пошляк! — взвизгнула буфетчица и, навалившись большим и мягким животом на стойку, залепила оперу увесистую пощёчину, прозвеневшую на всё кафе.
«Сейчас, конечно, откуда ни возьмись, появится Люська», — обречённо подумал Телков, потирая занывшую щеку.
И угадал. Люся и жила, и служила на окраине Москвы. Но каким-то образом и впрямь оказалась в кафе, да ещё в своё рабочее время. Вот она стоит рядом с ним, и налицо все её особые приметы, маленький симпатичный нос, большие карие глаза, левая бровь выше правой, что ей придавало когда удивлённый, а когда слегка надменный вид. Сейчас Люся выбрала вид номер один.
— Что же ты, Телков? Мы ещё не расписались, а ты уже побежал на сторону? — горько усмехнулась его ненаглядная невеста. — Фу, какой аромат? Вы любите этот одеколон? И усатых мужчин в берете? — поинтересовалась она у буфетчицы якобы наивно.
— Я замужняя женщина. У меня двое детей, — высокомерно ответила буфетчица.
— Люсь, это моя работа, — многозначительно прошипел опер, не разжимая губ.
— И на вашем языке это называется операцией, — съязвила Люся. — Нет уж, Телков, между нами всё кончено, даже не начавшись.
Она была восхитительна — ничегошеньки не поняла, подтвердив тем самым его верный выбор: да, из неё могла бы получиться самая образцовая жена опера. Если бы она сейчас его не бросила.
Но сейчас ему не до личного счастья. Служба есть служба. Он обернулся и сделал это вовремя. Моржовый-Меншиков уже был в дверях. И вставал из-за стола заказчик, торопливо рассовывая по карманам блокнот и карандаш. Передача уже небось состоялась. Теперь бы не упустить убийцу. Заказчиком займутся коллеги.
— Эх, Люся! Зря ты пошла у себя на поводу. Прощай, не поминай лихом! — с горечью бросил Телков и устремился к выходу.
По пути он, сбив пару стульев, описал между столиками замысловатую кривую, прихватил стакан, на котором Моржовый оставил отпечатки пальцев, и выбежал па улицу.
— Жулик! Паразит! Верни посуду! — донёсся из кафе отчаянный вопль буфетчицы.
Но пока он охотился за стаканом, и киллер, и заказчик скрылись из вида. Не было нигде и его доблестных коллег. После первого — и ого-го какого! — оперативного успеха (ведь он вычислил Моржового), на него посыпались сплошные несчастья. И всё началось с того, что вертолёт с полковником был атакован летающей тарелкой, а та, как известно, является на самом деле обманом зрения. И теперь неизвестно, что стало с Сергеем Максимовичем и однофамильцем Лестрейда. Затем ни за что ни про что последовал семейный скандал, устроенный ему невестой. И в довершение всего он упустил тех, с кого не следовало спускать глаз.
Подбив неутешительные итоги, Телков было окончательно пал духом, но в этот момент зазвонил его мобильный телефон.
— Сынок, что-то не так? — как ни в чём не бывало поинтересовался Степанов.
Телкову показалось, будто он слышит в трубке плеск воды и шелест камыша.
— Товарищ полковник! Сергей Максимович! — обрадовался Телков и незамедлительно упавшим духом воспрял. — А как же тарелка? Вы её сбили? А может, установили контакт? Ух ты! Первый в истории!
— Пытались. Но, увы, она оказалась картонной, для разового пользования. Кто-то поел и выбросил за борт самолёта. Не огорчайся, малыш. Всё впереди. Мы с тобой ещё установим контакт с настоящей летающей тарелкой, — по-отечески утешил Степанов, и голос его стал строже. — Что случилось, лейтенант? Вы его потеряли?
Телков, краснея от стыда, рассказал всё, как было.
— Выше нос, лейтенант. Не всё так плохо, — подбодрил полковник. — У того, кого вы считаете заказчиком, в этой игре, несомненно, другая роль. Он что-то знает о Моржовом и, видимо, шантажирует. Стало быть, он для него крайне опасен. Киллер уже получил информацию. Но не может уехать, оставив в тылу того, кто о нём знает то, что никто не должен знать. Он водит его за собой, завлекая в ловушку. Лейтенант, ищите место, где сейчас создаются условия для убийства. Оно должно быть где-то вблизи от кафе. И там вы найдёте Моржового. Поспешите и, может, ещё ко всему вы спасёте жизнь своему фальшивому бомжу.
— Слушаюсь, товарищ полковник! Сергей Максимович, вот вы считаете, мол, киллер уже получил… Как же так? Кроме этого бомжа к нему подходил только один человек. И какой! Уважаемый! Академик Гусь, — озадачился молодой опер.
— Почему вы об этом не доложили сразу? — Полковник несомненно там, в Англии, нахмурил густые сивые брови и затем загадочно добавил: — Итак, в нашем кроссворде появилось первое слово.
— Я сказал: академик Гусь! Повторяю по буквам! «Гуляш с макаронами»! «Утка с яблоками»! «Сметана с борщом!» И мягкий знак! — закричал Телков. У него с утра во рту не было ничего, кроме бутерброда с колбасой, и теперь на первый план нагло лезли мысли о еде.
— Видно, не зря говорят: хорош гусь! — опять-таки загадочно засмеялся Степанов. — Не теряйте времени, лейтенант. С богом! — И связь Телкова с Великобританией снова прервалась.
Не зная, где киллер готовит своё очередное страшное злодеяние, молодой опер пошёл, как в сказке, — туда, куда глядели его глаза. Пустой стакан, который он бережно нёс перед собой, вызывал ухмылки у встречных, не смыслящих ни черта в криминалистике, и заставил напрячься постового милиционера.
