— Что так долго, Бегемот? — поинтересовался он, наблюдая, как тот режет опутывавший его скотч.
— Прости, брат, пока тебя отследили, пока с охраной разобрались, — покаялся человек со странным прозвищем. Хотя, какое к черту прозвище. У людей данной профессии это называется позывной… — Как ты?
— Хреново, естественно. Сейчас выясним, насколько, — попытался встать, немного приподнялся и со стоном рухнул обратно в кресло. — Взбодрите меня, — попросил он.
— Сейчас, — седой, оказавшийся ко всему прочему еще и Бегемотом, достал из нарукавного кармана шприц-тюбик. — Таблеток дать?
— Не помешает, и попить принесите, у них тут полный холодильник.
— А закурить?
— Естественно.
— Значит, тебя зовут Уильям Спенсер Лайт, и ты представляешь правительство США?
— Совершенно верно, я государственный служащий, и вы должны понять…
— Это само собой. Нож дайте.
— Гном, — обратился седой к одному из бойцов, двухметровому верзиле с личиком обиженного на весь мир Кинг-Конга, — дай человеку ножик.
— Есть, командир, — отозвался тот, выдернул из наплечных ножен что-то типа небольшого меча, развернул его и подал по всем правилам, рукояткой вперед.
— Мерси, — он наклонился над сжавшимся в кресле пленным и вонзил нож ему в лицо. Неглубоко, всего-то на полсантиметра, но, видать, попал в нужную точку, потому что мистер Лайт, подпрыгнув вместе с креслом, дико закричал и потерял сознание. Легкий укол в верхнюю губу вернул его в «здесь и сейчас».
— Спрашиваю один раз, потом начну делать совсем больно. Кто меня слил? — и опять приготовился колоть.
— Величко.
— Заместитель резидента?
— Да.
— На чем вы его, интересно, подцепили?
— Ни на чем, он сам к нам пришел.
— Мотив?
— Деньги. Недавно он посредничал при закупке одной вашей фирмой пятидесяти тонн кофе. Санитарная инспекция порта обнаружила в зернах каких-то жучков и конфисковала груз.
— С вашей подачи?
— В какой-то степени.
— А почему так легко сдаете агента?
— Думаю, вы сами его уже вычислили.
— Правильно думаешь. Да, едва не забыл. Бегемот, пошли кого-нибудь из своих в отель «Сафари», номер 327, где наш общий друг, — он указал ножом на Лайта, скорчившегося в кресле, — остановился под элегантной фамилией Некау. Изделие в гостиной за диваном.
— Ну, ты даешь! — то ли изумился, то ли восхитился Бегемот. — Оно что, все это время там было?
— А где еще? Я решил, что это самое безопасное место. Да, едва не забыл, я в кофре небольшой сюрприз оставил, так что слегка приоткройте футляр и перережьте леску, она аккурат напротив правого замка. Вот, так-то, — и подмигнул не до конца заплывшим левым глазом обалдевшему пленнику.
— Поручик, возьми…
— Меня! — вызвался Гном.
— Возьми Костика и мухой в «Сафари». Ждем вас на точке. А что с этим делать?
— С этим? С этим я еще не договорил. Вот, что, дай-ка мне гранату, Бегемот, леску и скотч.
— Что вы собираетесь делать? — заволновался побледневший пленный. — Повторяю, я — государственный служащий Соединенных Штатов. Наши страны являются стратегическими партнерами и…
— Слушай сюда, партнер стратегический. Я тебя, такого красивого, еще по Афгану помню. Тогда тебя звали Родерик Илг, и ты был кем-то вроде советника в банде Нурулло.
— Я никогда не был в Афганистане!
— А вот сейчас и проверим. У тебя на правом плече должен быть след от пули. Моей, между прочим. Целился, ясное дело, в сердце, но не попал.
— Мазила, — бросил седой.
— Не спорю… — он подошел к Лайту, расстегнул рубаху, обнажил правое плечо. — Вот он, следок-то, а ты, не знаю, не был, не участвовал…
— Послушайте, — нервно заговорил Лайт, Некау, Илг, или кто он там, — та война давно закончилась, пора о ней забыть. Да, я был там, но только советником. Я ни в кого, ни разу не выстрелил. Не понимаю…
— Уводи своих, Бегемот, я скоро.
— На выход, — скомандовал седой, а сам закурил и присел в кресло. — Я, пожалуй, останусь.
— Как знаешь, — и, обращаясь к пленному, продолжил: — в восемьдесят седьмом вы захватили внедренного в банду нашего парня. Мы предложили Нурулло в обмен на него десять его людей, взятых нами в плен. Тот сначала согласился, а потом передумал. Нашему человеку отрезали голову на базарной площади. Я точно знаю, что именно ты отговорил Нурулло от обмена.
— Это ложь!
— А вот и нет. Вы решали это втроем. Один из вас потом и рассказал мне об этом.
— Ширали? — севшим голосом спросил пленный, сразу все поняв.
— Он самый, — подтвердил его собеседник, привязывая леску к чеке гранаты.
— Подождите…
— А хрен ли ждать, — подошел к нему и, ломая зубы, затолкал гранату в рот. Старательно закрепил ее скотчем. — Ты тут давеча говорил об империи. Все так, империя гикнулась, не спорю. А вот мы остались. Пошли, Бегемот, — и заковылял к выходу, хромая сразу на обе ноги.
Он привязал свободный конец лески к ручке двери и резко закрыл ее, дернув на себя, зашел за угол и замер, закрыв уши руками.
Рвануло так, что выбило дверь в офис. Когда немного рассеялся дым, и осела пыль, седой подошел к дверному проему и заглянул внутрь.
— Порядок, — сообщил он, — только брюки и галстук остались. Пошли.
— Попробую… — и заковылял, матерясь сквозь зубы.
— Что, по ногам тоже били?
— А то.
— Чем били-то?
— Да, всем, чем можно.
— Жалуется на тебя наш финансист, Николай Валерьяныч, — человек во главе стола снял очки и стал массировать веки круговыми движениями пальцев. — Очень ему не нравится стиль твоей работы.
В это не по-осеннему солнечное ноябрьское утро глава Организации (именно так, с заглавной «О» именовали ее немногие, посвященные в дела) принимал в своем скромном загородном доме руководителя силового блока.
— Горе-то какое, — отозвался тот (будем называть его Специалистом), подняв голову, посмотрел на собеседника наивными, не по возрасту яркими голубыми глазами и улыбнулся. Весь какой-то мятый, домашний, в дешевеньких вельветовых брючках и серо-зеленой кофте крупной вязки, он удивительно напоминал ушедшего на покой по возрасту колхозного счетовода. С большим трудом верилось, вернее, совсем не верилось, что в семидесятые-восьмидесятые годы ушедшего века этот милый улыбчивый дедушка уверенно входил в десятку самых опасных людей на Земле. А список его «добрых дел» длиной в километр мог с гарантией обеспечить бессонницей любого супермена… — И чем же конкретно он недоволен?
— Платим, говорит, много твоим… — человек, назовем его Председателем, встал на ноги и начал ходить взад-вперед по кабинету вдоль длинного стола для заседаний. — Даже тем, кто не задействован в операциях.
— Зато на стороне не подрабатывают. Народ-то у меня опытный…
— Вот-вот, старичья, говорит, у тебя много. Предлагает заменить на специалистов помоложе.
— А заодно и меня? — и опять улыбнулся.
— Намекал… — Председатель вернулся на место и опять надел очки. — Кофе?
— С удовольствием, Виктор Владиленович.
Председатель нажал на кнопку в углу стола.
— Чаю с медом… — приказал он появившемуся в дверях плечистому молодому человеку в строгом темном костюме, — и черный кофе.
— Покрепче, — подсказал Специалист.
— Покрепче, — согласился хозяин кабинета.
— Не бережешь сердце, старина, — Председатель отхлебнул чаю, с нескрываемой завистью наблюдая за тем, как его собеседник дует крепчайший кофе из полулитровой кружки, да еще и под сигаретку. — Как, кстати, твой мотор, не барахлит?
— У меня нет сердца, — на полном серьезе ответил тот. — По крайней мере, пока, — глубоко затянулся, выдохнул дым и продолжил: — К вопросу о моем, как сказал тот умник, старичье. Сами знаете, Виктор Владиленович, все мои ребята — профессионалы штучной выделки. Работают нормально. Лично у меня к ним претензий нет. Может, лично вы чем-нибудь недовольны?
— Финансист говорит, что в условиях кризиса…
— Извините, что перебиваю, но в условиях кризиса наши доходы совсем не уменьшились, а кое-где даже возросли. Сейчас ведь никто никому не платит, — он снова отхлебнул кофе. — Нам и сотрудничающим с нами платят все, по крайней мере, в Москве.
— Согласен.
— В прошлом месяце по вашему распоряжению проведены две акции устрашения, в Майкопе и Красноярске. Это серьезно повысило наши возможности и в регионах.
— Много куришь.
— Не спорю. Теперь, что касается возраста. Вы же помните, как я набирал команду. Прошерстил весь бывший СССР. Лучшие из тех, кто не ушел в откровенный криминал, не спился или не сломался, у нас. Что же касается лично меня…
— Прекрати кокетничать, — Председатель резко отставил чашку. — Ты прекрасно знаешь, что я не променяю тебя на сто таких финансовых гениев.
Это было чистой правдой, потому что очень немалой частью своих доходов Организация была обязана именно операциям, проводимым командой Специалиста.
— И, вот что, дай-ка закурить.
— Врачи, Виктор Владиленович…
— Ты видишь здесь хоть одного врача? Давай, давай, не жадничай. Хорошо-то как! — выдохнул дым и откинулся в кресле. — Ладно, поболтали, и будет, теперь докладывай по существу.
— Работы становится больше, надо увеличивать команду.
— Ну и флаг тебе в руки.
— Помните, что говорил по этому поводу лучший друг советских физкультурников?
— Кадры решают все? Согласен целиком и полностью.
— Вот, с ними-то и проблема. Готовых стрелять по всему живому отморозков — море, а толковых профессионалов почти не осталось. Верите ли, я у себя специальный отдел создал по поиску возможных кандидатов.
— И как результаты?
— Кое-что накопали. По одной кандидатуре хотел бы доложить персонально. Если все нормально сложится, планирую под этого парня специальный отдел развернуть. Позвольте, ознакомлю вас с его личным делом.
— Интересно.
— Дорохов Владислав Анатольевич, 1964 года рождения, в 1981 году поступил и в 1985 окончил факультет культпросветработников Львовского военно-политического училища. В Вооруженных силах бывшего СССР это заведение иначе, как «балалаечным», не называли.
