— Стас, ты что — тронулся умом?! Я же тебе объяснил: немного посплю, затем все расскажу и совета у тебя попрошу. Да в любом случае — что это за дикость?!
— Лёнчик, к сожалению, у меня для тебя имеется не слишком много времени, а точнее — его нет. — Стас зловеще посмотрел на пленника и повернулся, чтобы уйти.
— Тебе нужны картины Смертолюбова? — Леонида обдало холодом — по выражению лица приятеля он понял, что тот не шутит. — Забери их все — глаза бы мои на них не смотрели! Даже Богдана, увидев только одну, пришла в ужас!
— Я знаю об этом! — прервал его Стас, задержавшись. — Ты прикоснулся к тому, о чем не имеешь ни малейшего понятия. Картина символизирует принцип «сарва — бхута — хита».
— Что это такое?
— К сожалению, уже не узнаешь. Слышишь?! — Стас поднял палец вверх, требуя внимания и тишины.
Пугающий шум еще усилился, приблизился — он был уже рядом. Глаза Леонида пытались проникнуть сквозь темноту проема, откуда доносился шум, словно подступал поток.
— Стас, помоги! — закричал в ужасе Леонид, но приятеля возле него уже не было. — Что ты задумал?! Сволочь! Помоги, умоляю — помоги!
Из темного прохода показалась черная густая жидкость, которая стала заполнять комнату, и уровень ее становился все выше и выше, она вскоре могла заполнить ее всю, при этом ужасно воняло. Леонид только представил, что ему придется захлебнуться этой вонючей жижей, и ему стало совсем плохо. Когда уровень жижи сравнялся с кроватью, присмотревшись, Леонид понял, что это жуки. Маленькие черные жучки, но в огромном количестве! Они все прибывали, и вот уже передовые колонны жуков ползли по кровати, матрасу, его телу, неприятно щекоча, приближаясь к лицу, заползали в ушные раковины, ноздри, неприятно щекоча. Он сжал губы, но надолго это не помогло — жажда вдохнуть воздух заставила его раскрыть, и туда устремились полчища проворных жучков. Закрыл рот, но было уже поздно, и он ощутил их на вкус — шевелящаяся горечь, словно желчь, постепенно заполняла его внутренности. Он почувствовал, как его живот шевелится, разбухает. Вскоре непоседливые жучки оказались в дыхательных путях, вызвав рвотный рефлекс, заставляя вновь и вновь открывать рот и принимать новые порции черных букашек, тут же извергая черные массы обратно. Спазмы сдавливали горло, и Леонид почувствовал, что задыхается, что больше не в силах вдохнуть, и в висках застучали молоточки.
— Леня! Где ты так надрался — всю постель мне испоганил! — закричал рядом Стас. Его голос с трудом прорывался сквозь пелену, застлавшую мозг, лишенный кислорода.
В глазах рябило, двигалось, мигало, делилось на цвета и вновь превращалось в бесформенные пятна грязного цвета. В нос ударил запах нашатыря, и сознание вернулось к нему. Он стоял на коленях, склонившись над унитазом, пахло кислым, его рвало желчью.
— Хо-о-лодно! — пробормотал Леонид.
Стас вышел, вернулся с одеялом без пододеяльника и закутал приятеля.
— Немного очухался? — Голос Стаса резал уши, еще не испарились воспоминания о предательстве друга. Леониду захотелось его наказать, и он взмахнул рукой, пытаясь ударить.
— Ну, ты совсем плохой и умом поехал, как при «белочке»! — И Стас, оттащив его на шаг от унитаза, облил холодной водой из заранее приготовленного ведра.
Леонид, размахивая руками, словно мельница, и ругаясь, как грузчик, вырвался, но пришел в себя, взял полотенце, а затем и одеяло. Вскоре он оказался на софе, запеленатый, словно мумия, но продолжал дрожать от холода. На полу валялась испачканная блевотиной постель.
— Что ты пил? Пришел вроде трезвый, а оказывается, где-то надрался, да еще до такого состояния. — Стас осуждающе покачал головой.
— Не пил я, Стас — к тебе на машине приехал! Когда я пьяным за руль садился? Тут одно дело подвернулось — я у некой вдовушки провел несколько дней. Она меня совсем вымотала, вот решил у тебя перекемарить пару часов, набраться сил, а то, если Богдана начнет чего-то требовать ночью, а я окажусь не в форме… Страшно даже подумать, какой она скандал утворит!
— Так-то оно так, но вел ты себя, будто пьяный в стельку, — я тебя таким еще никогда не видел! Нормальным заснул, а потом тебя развезло — начал что-то нечленораздельное кричать, и это… — Стас указал на испачканное белье.
— Сон такой ужасный приснился — жуки ползали по мне, заползали внутрь, вот рвота меня и скрутила… Фу-у! — пояснил Леонид, и от воспоминаний его рот снова наполнился горечью, затошнило, и он с трудом сдержал рвотный позыв.
— Чудишь ты, Лёнчик, — впервые слышу, что от сна можно оказаться пьяным вдрабадан! Но если это только сон… — Стас состроил глубокомысленную мину, явно копируя, учитывая его бороду, анфас античных мудрецов. — А если он вещий и что-то тебе предсказывает? Давай глянем в толкователь снов, интересно, чем тебя обрадуют приснившиеся жуки?
Стас прошел к компьютеру, вошел в инет, пощелкал клавишами и поинтересовался:
— А как ты поступил с жуками?
— Это они со мной поступали как хотели — я ничего не мог сделать, руки были скованы. Так что желание было, а вот возможности — нет.
— Тогда слушай. Во сне жук на себе: удел — бедность и болезни. Убить жука — значит это преодолеть. Похоже, что тебе грозит в ближайшее время бедность и болезни, и никуда ты от этого не сможешь деться. Ну что, тебе понравилось толкование сна?
— Пессимистично. Хотя, если учесть, что некоторое количество их я съел, то есть убил, то еще не все потеряно. Надежда на благоприятный исход остается.
— Не обольщайся — тебе хана, — рассмеялся Стас. — Выпьешь? У меня есть водка.
— Нет, не могу — за рулем, и к Богдане должен обязательно вернуться. Хотя выпить не помешало бы — вкус у жуков был отвратительный.
— Ты что-то хотел мне рассказать?
— Помнишь, я просил тебя помочь оценить стоимость картин, о распродаже которых я узнал из газетного объявления?
— Вроде что-то говорил.
— Так я был там. Это коллекция картин художника Смертолюбова. Хотел посоветоваться по поводу его работ.
— Не слышал такой фамилии — хотя она запоминающаяся. Какое направление, в каком стиле он работает?
— Работал — помер он не так давно. Определил бы его работы как сюрреализм.
— Дохлый номер — продать сложно. Зря связался.
— А я тут одну мыслишку имею, вот послушай… — И Леонид подробно рассказал о задуманной операции.
Стасу он полностью доверял: не было у того болезненной тяги к деньгам, если бы хотел, то давно бы мог сколотить себе приличное состояние, но ему мешал прирожденный пофигизм.
На следующее утро Леонид, вспомнив приснившийся кошмар и последовавшее вслед за этим нездоровье, списал это на буйный темперамент Эльвиры.
«Неужели старею? — с грустью оценил он свое плачевное состояние. — А еще нет и сорока. Что же дальше будет?» Дал себе очередную страшную клятву начать новую жизнь: каждое утро делать физзарядку и минимум два раза в неделю ходить в бассейн, а отправной точкой определил понедельник следующей недели.
«Понедельник — день тяжелый, а во вторник что-либо начинать — уже не то, — тут же засомневался Леонид. — Пожалуй, лучше начну с первого числа следующего месяца».
Принятое решение его успокоило — вроде правильно отреагировал и оставил себе достаточно времени внутренне подготовиться к неудобствам новой жизни — раньше вставать и иметь потенциальную возможность подхватить грибок в бассейне.
Вспомнившийся сон — полчища черных жучков, проникающих в него, — вызвал во рту ощущение горечи, провоцируя рвоту. Насколько он помнил, во сне омерзительные жуки были удивительно похожи на жука, терзающего юную девушку на картине Смертолюбова, которую показал Богдане. Чтобы проверить данное предположение, Леонид зашел в свою комнату-склад, полностью заставленную картинами и предметами антиквариата. За неимением места привезенные картины ему пришлось разместить прямо на полу у стены. Нужное полотно он нашел, перебрав чуть ли не все, взял его в руки и подошел с ним к окну. Луч света упал на картину, и она заиграла яркими красками, привлекая внимание и устрашая реалистичностью изображения.
