Хассан не проявил к гостю интереса. Это был пятый ходатай за день, и он с радостью испепелил бы и его, и его наглую спутницу. Он встал с трона и выпрямился во весь свой исполинский рост, готовый произнести волшебное заклинание, когда мажордом проверещал:

— Господин, это человек с корабля.

— Вот как? И все здесь именно так, как представляется?

Мажордом-чародей внимательно посмотрел на гостя и его спутницу и захихикал.

— Тебе не о чем тревожиться, о, великий. Здесь, конечно, кроется волшебство, но сам он пребывает на сей счет в счастливом неведении: его… гм, дама — на самом деле мужчина.

— Наверное, он сам это подстроил.

— О, нет, господин, от него веет наивностью.

Хассан перевел взгляд на гостя:

— Эй, ты! У тебя ко мне предложение?

— Да, о, великий Доил Хассан. Я прибыл из дальних краев и нуждаюсь в твоей помощи, дабы приобрести летающий дворец «Облако удачи», — заявил Ион с искренностью базарного воришки.

— К чему мне это? — осведомился маг-разбойник.

— Чтобы урвать жирный кусок, господин. Но действовать надо сейчас же!

— Зачем?

— У меня есть план, благодаря которому мы станем так богаты, как не были в самых своих безумных мечтах.

— Мои мечты и так безумны без меры. Ты еще не объяснил, чего ради тебе помогать.

— Если я не скажу владельцу корабля, что покупаю у него его собственность, он уплывет в дальние края, и тогда прощайте скачки «Свиное ухо»!

— Почему это должно меня заинтересовать?

Ион почесал подбородок и в сомнении покачал головой.

— Видимо, придется посвятить тебя в мой план.

Сказав это, он жестом приказал красотке удалиться, и та растаяла в воздухе, сильно повеселив этим охрану Хассана. Ион продолжил:

— Известно, как много ставок делается на скачках «Свиное ухо». Вот я и решил, что те, кто ставит большие деньги, не откажутся прокатиться во время скачек на «Облаке удачи». На беду, как только мы поднимемся в воздух, обзор будет загорожен тучей — это возьмет на себя один мой должник, местный насылатель туч. Мы тем временем будем продолжать принимать ставки на заезды, которые невозможно видеть, хотя скачки уже прекратятся. Принимать будем, естественно, только ставки на проигравшие номера.

— Откуда нам знать, кто в проигрыше?

— Местный букмекер, мой должник, будет держать нас в курсе дела с помощью левитации. Думаю, мы сумеем оставаться в небесах часа два и все это время, не покладая рук, принимать ставки.

План произвел на Хассана благоприятное впечатление, как и честность, с которой гость посвятил его в свои бесчестные намерения.

— Но зачем тебе я? — спросил он. — Почему бы тебе не рассказать о плане самому владельцу корабля или, что еще лучше, пообещать, что купишь корабль, и расплатиться из завтрашнего барыша?

— Владелец поклоняется богине справедливости, поэтому нечего и думать соблазнить его прибылью. Что касается возможности сделать все в одиночку, то тут трудность в том, что он мне не поверит и решит, будто я замышляю какие-то козни. Другое дело, если интерес к приобретению корабля выразит великий и благородный Доил Хассан: здесь уж владелец не сможет отказаться.

— Верно, — согласился Хассан.

— Вы только взгляните! — воскликнул Ион, протягивая мажордому хрустальный шар. — Разве не прелесть?

Хассан присмотрелся. Внутри шара он разглядел воздушный корабль, способный вместить крупное игорное заведение.

Сделав шаг вперед, Хассан пожал Иону руку.

— Договорились. Завтра я внесу нужную сумму и сам окажу содействие твоему игорному предприятию, чтобы впоследствии разделить доходы пополам.

— Благодарю тебя, о, великий Хассан! — пропел Ион и попятился из зала, неустанно кланяясь.

Когда Ион отошел на порядочное расстояние, Хассан сказал своему мажордому:

— Какое доходное предприятие!

— Да, господин, — ответил мажордом, — я не услышал от него НИ одного бесчестного слова. Он говорил от чистого сердца.

— Завтрашний день принесет мне немалый доход, — продолжил Хассан. — Правда, в этом году у меня были иные планы в отношении скачек. Жаль, что мне не нужен партнер.

Пройдя несколько кварталов, красотка, то есть Человек-Щит, завела Иона в тупичок, где их поджидал гипнотизер, освободивший Иона от чар искренности; следующий гипнотизер снял с него чары самозванства.

Лгун, лгущий по неведению, не может быть распознан как лгун. Человек-Щит не сомневался, что Доил Хассан проглотил наживку вместе с крючком, леской и поплавком.

КРАХ ВОЛШЕБСТВА

Наступил день скачек «Свиное ухо». Команда мошенников в полном составе была наготове.

Стоял прекрасный весенний день. Держалась теплая погода, в небе не было ни облачка. Никто не опасался тумана или каких-либо других помех наблюдению за скачками сверху. Подсадные клиенты «Облака удачи» получили наставления, как выражать изумление и негодование, чтобы убедить Хассана и его окружение, что они не участвуют в афере.

День был будний, и вокруг старой бани не оказалось большого количества зевак. Наблюдать за состязаниями разрешалось только тем, кто умел превратить свиное ухо в шелковый кошель, а затем опять в свиное ухо. Многие, потренировавшись, могли осуществить первое превращение, однако для обратного действия требовался истинный дар. Воздушный наблюдательный пост, где можно было предаваться азартным играм и всем мыслимым формам разврата, был обречен на популярность.

Тяжеловесы, каковыми были все до одной подруги Ким, превратились в соблазнительнейших распутниц и использовали оставшиеся часы, чтобы отточить бесстыдные позы и прочие способы совращения.

Баня была полностью преображена в подобие летающего казино и ждала только завершающих штрихов, каковые должны были нанести волшебники, чтобы превратиться в самую экзотическую диковину просвещенного мира.

Павел приготовился сыграть роль главного магистра Лицея магов, отказавшегося от своего места в ложе ради более почетного общества. Настоящий магистр как раз в то утро занемог и остался дома в ожидании успокоения в кишечнике, не зная, что должен благодарить за это приятеля Отелло, трудившегося с некоторых пор у него на кухне. Ким помогала Павлу облачаться в соответствующее одеяние.

— Превосходное зрелище! — сказал Павел. — Можно было бы обойтись и без волшебства.

— А все надувные шары! — всплеснула руками Ким. — Представляешь, они легче воздуха и могут летать сами по себе, без всяких чар.

— Словом, если тебе надоест преступная жизнь, ты всегда сможешь заделаться декораторшей.

— Пока ты жив, этого не произойдет. — Она чмокнула его в щеку и пошла помогать подружкам.

Ион, уже одевшийся, как подобает по роли, подошел к Павлу, присевшему к видавшему виды кальяну.

— Как ты думаешь, меня надо опять заколдовывать?

— Нет, — ответил ему старший товарищ. — Он думает, что держит тебя за глотку. О чем ему тревожиться? Не забывай, что главная черта олуха — высокомерие. Не удивлюсь, если он явится только со своими головорезами, оставив колдунов дома. Насчет головорезов не беспокойся: их возьмут на себя девочки. Продержись сегодняшний день — и готово: потом тебе останется уйти в тень и дожидаться, чем все кончится. Завтра я появлюсь со свитой скандалистов и заявлю, что выведу его на чистую воду как лгуна и пройдоху. Наша возьмет! И снова на тучные пастбища.