Когда речь идет об индуцированных психозах, можно говорить о патологии духовной сферы. Это содержание нашей психики, если хотите, психики общества. Оно-то, содержание, и таит причину расстройства. Психиатрия умеренно занимается содержанием: это сфера философов, психологов, политиков, социологов и т. п. Психиатрию интересуют сами душевные процессы, которые искажаются или опустошаются в результате болезни. Вместо исчезнувшего нормального процесса появляются бред, галлюцинации, возбуждение.
— Разве не является состоянием бреда проповедь ложных взглядов, того же «конца света», которого периодически на разных этапах истории ожидают группы людей в разных странах? Разве не бредит тот, кто оказывается подвержен подобной идее и ведет себя в соответствии с этим?
— Однако наличие такого индуцированного бреда не приводит к опустошению личности. Есть в психиатрии понятие сверхценной идеи. Идеи, которая полностью захватывает человека, определяет его поведение, миросозерцание, переживания. Совсем необязательно, что такие идеи носят характер болезненных. Примеров нормальных, физиологичных сверхценных идей множество: одержимость творчеством, когда неожиданная ситуация может подсказать долгожданное решение; состояние влюбленности, когда человеку порой постоянно видится предмет любви. Сильное переживание — нормальный компонент психической жизни. Известный ученый-психиатр Эуген Блейлер писал, что без сверхценной захваченности невозможно сколь-нибудь значительное достижение человека в любой сфере деятельности.
В каких-то случаях содержанием сверхценных идей могут стать своеобразные концепции, ошибочные, вредные для общества и в известном смысле бредовые. Профессор В. П. Осипов отмечал, что идеи, занимающие общество в известные эпохи, входят в сознание и содержание мышления страдающих душевным расстройством, в состав бреда больных. Иногда они развиваются самостоятельно, иногда, встречая подготовленную почву, распространяются путем индукции, внушения и передаются другим лицам. Так возникает психическая эпидемия.
Так что в бред может быть преобразовано то, что мы видим вокруг, слышим от средств массовой информации, наблюдаем в поведении других, черпаем в обывательском сознании. Темы бреда могут касаться политики, здоровья, культурных ценностей. В случаях более редких, которые представляют узкопрофессиональный интерес, содержание индуцирующих идей черпается от душевнобольных. В закрытых коллективах и особенно часто в семьях формальный и неформальный лидер, оказавшийся психически нездоровым, может стать индуктором общего психоза.
— Не могли бы вы привести пример такого рода из вашей практики?
— Припоминаю одну больную, которая все время боролась с радиоактивной пылью. Она заставляла своих близких часами мыться под душем. Все они, три человека, были госпитализированы, однако на длительное время в больнице задержалась только она, индуктор психоза, которой понадобился серьезный курс психиатрического лечения. Остальные быстро вернулись домой: для индуцированных бывает достаточно на время оказаться изолированными от носителя бреда. В таких случаях не приходится прибегать даже к лекарствам, иногда достаточно легких успокоительных средств.
В стенах больницы мы редко встречаемся с чем-то иным, хотя несомненно возможна и случается массовая охваченность какой-то идеей. Необязательно, впрочем, идеей — просто каким-то переживанием. Скажем, одна девочка с истерическими чертами характера в знак протеста против учителя, который, по ее мнению, к ней «придирался», проглотила иголку. Она прибегала к угрозам проглотить иголку не раз, если чем-то была недовольна. Ее «методом» стал пользоваться весь класс. Детей пришлось на несколько дней вообще распустить, кого-то из них перевести в другие классы. Путем индукции возможна передача не лучших форм поведения.
— Кажется, еще не очень давно некоторые, не угодные власть предержащим формы поведения в нашем обществе пытались объявить компетенцией психиатров.
— История психиатрии, особенно не первых этапах, являет собой борьбу а широком смысле идеалистических воззрений на природу психических болезней и пониманием их как телесных. Гнев богов или каприз, наказание виновного а грехе человека — такое объяснение причин психических заболеваний уступило в начале прошлого века концепциям научным. Однако не без борьбы. В немецкой психиатрии шел спор между «психиками» и «соматиками». Первые настаивали на лечении в сфере нравственной, моральной, причем а воспитательных целях готовы были прибегать к мерам жестоким (ограничение свободы, привязывание и т. д.).
— Против этого как раз выступал Пинель, врач эпохи Великой французской революции. Выходит, в психиатрии ему революция не удалась?
— Дискуссия «психиков» и «соматиков» относится к более позднему, по сравнению с временем Пинеля, периоду. Освобождение душевнобольных от оков, сделанное Пинелем, носило более административный, социальный характер. Больные не считались таковыми в естественно-научном плане, стало быть, зечем их наблюдать, лечить, держать в постели? Их содержали в приютах, домах призрения вместе с бездомными, правонарушителями, больными внутренними заболеваниями. Считается, что Пинель сумасшедшего возвел в ранг душевнобольного.
