Казалось, он только этого и ждал. Похоже, он был испуган не меньше ее, и она в нем слегка разочаровалась. Они еще некоторое время прислушивались, и тут из комнаты слева от холла донесся ясный звук шагов. Человек – виден был лишь темный силуэт – вошел в холл. Заметив красный огонек сигареты, Чак сразу успокоился. В любом случае это не фараон. Фараоны на дежурстве не курят.

– Кто там? – спросил он, и Мег его голос показался строгим и зычным.

На минуту наступила пауза. Тусклый силуэт не двигался, потом на них ударил луч мощного фонаря, заставив отпрянуть. Через секунду-другую луч исчез, и они вообще перестали видеть что-либо.

– Дай нож, – прошептал Чак.

Мег, спотыкаясь, вернулась в комнату, добежала до груды обоев и нашла нож.

– Я увидел, дверь открыта, – объяснял мужской голос снизу, когда Мег встала рядом с Чаком, – вот и вошел.

Жаркие, вспотевшие пальцы Чака сомкнулись на рукоятке ножа.

– Как вошел, так и выходи, – прорычал он. – Мы тут по праву первого. Так что проваливай!

– По-моему, тут всем хватит места. У меня еда есть. А одному ужинать неохота.

При мысли о еде у Мег сразу закололо в желудке, потекли слюнки. Она стиснула руку Чака. Он понял ее – ведь и сам как следует проголодался.

– Я думал, ты фараон, – миролюбиво объяснил он. – Поднимайся сюда.

Человек ушел в комнату возле холла и тут же вернулся, неся рюкзак. Подсвечивая себе фонарем, начал подниматься по ступеням.

Чак ждал его с ножом руке, отпихнув Мег подальше, к комнате, в которой они спали. Она застыла в дверях, с бьющимся сердцем наблюдая, как приближается непрошенный гость.

Не спускал с него глаз и Чак. Он видел лишь высокий силуэт: человек был на голову выше Чака, но худощав и отнюдь не широкоплеч. В случае чего управимся, решил Чак. – Дай фонарь.

Человек протянул ему фонарь. Перехватив его, Чак резко направил луч в лицо пришельца.

Увидев это лицо, Мег оцепенела. Перед ними стоял индеец-семинол. По дороге из Джексонвилла им встретилось несколько индейцев этого племени, и сейчас она узнала эти густые иссиня-черные волосы, темную кожу, выступающие скулы и узкие черные глаза. Индеец был красивый и молодой – года двадцать три или двадцать четыре, только лицо какое-то бесстрастное, застывшее, окаменевшее, и Мег стало не по себе. На нем была желтая рубашка в белый цветочек, темно-синие джинсы, коричневые стопы были вдеты в веревочные сандалии-плетенки.

Он стоял спокойно, позволяя им разглядывать себя. В свете фонаря Мег показалось, что в глазах его тлеет огонь.

– Как тебя зовут? – спросил Чак, направив луч фонаря на пол.

– Пок Тохоло, – ответил индеец. – А тебя?

– Чак Роджерс… А это моя девушка, Мег.

– Давай ужинать.

Освещая путь фонарем, Чак повел незванного гостя в комнату. Мег уже сидела там возле своего рюкзака, а желудок ее посылал сигналы бедствия.

Пок бухнул свой рюкзак на пол, склонился над ним, развязал тесемки, достал из него два свечи и прилепил к полу. Потом забрал у Чака фонарь и убрал его в рюкзак, а на свет извлек пластиковый пакет, в котором лежали аппетитный жареный цыпленок и несколько кусков ветчины.

– Эй! Откуда такая роскошь? – воскликнул Чак, выпучив глаза. Он даже вспомнить не мог, когда в последний раз ел цыпленка.

Пок взглянул на него.

– Какая тебе разница? – Он ловко поделил цыпленка на равное части, орудуя ножом с костяной рукояткой.

Ели они молча, вгрызаясь в цыпленка с яростью и довольством. Мег заметила, что индеец то и дело поглядывал на Чака. В ее сторону он не взглянул ни разу.

Покончив с трапезой, Чак откинулся на спину, уперся локтями в пол.

– Ну, брат! Славно подхарчились! Ты куда путь держишь?

Пок достал пачку сигарет.

– В Парадиз-Сити. А вы?

– В Майами вроде собирались.

Они прикурили от пламени свечи.

– А работа там у тебя есть? – спросил Пок. Он сидел, скрестив ноги, уперев руки в колени.

– Найду.

– Так уверен? – Пок внимательно посмотрел на Чака. – Фараоны всякое отребье не жалуют.

Чак застыл, оцепенев от такой наглости.

– Ты это меня назвал отребьем?

– А кто же ты есть? Весь грязный, и воняет от тебя.

Мег вздрогнула. Ведь сейчас Чак кинется на этого индейца с ножом! Но Чак, как ни странно, остался сидеть на месте.

– По мне лучше быть отребьем, чем краснокожим дикарем, – подал голос он. – Думаешь тебе работу на тарелочке поднесут?

– Мне работа не нужна.

Чак насторожился.

– У тебя что же, деньжата водятся?

Пок кивнул.

– И сколько? Десять долларов? Спорить буду, что не больше!

– Завтра я покупаю машину.

Чак присвистнул сквозь зубы.

– Машину? Какую?

Пок пожал плечами.

– Что-нибудь подешевле… подержанную. Главное, чтоб ездила. Мне нужна машина.

– Мать честная! – Чак долго смотрел на индейца, что-то обдумывая. – Слушай! А что, если нам втроем сколотить компанию? Доберемся вместе до Парадиз-Сити… что скажешь?

Мег, слушая, восхитилась Чаком – молодец, без комплексов. Так и надо. Не попросишь – не получишь.

– А зачем нам объединяться? – после паузы спросил Пок.

– Хуже-то тебе не будет. Одному в дороге – тоска. А с нами – все веселее.

Пок поднялся, отнес рюкзак в дальний конец комнаты, подальше от Чака и Мег, и там уселся на пол.

– Ты что глухой? – крикнул Чак. – Хуже-то тебе не будет!

– Подумаю. А сейчас я хочу спать. Задуйте свечки… они денег стоят. – И Пок вытянулся на полу, повернулся к ним спиной и положил голову на рюкзак. Чак и Мег переглянулись.

Мег задула свечи. Над ними сомкнулась тьма. Прошло несколько минут, прежде чем их глаза привыкли к лунному свету. Пок как будто уже заснул. По крайней мере, дышал он ровно и спокойно.

Улеглись и Чак с Мег.

Утолив голод, намытарившаяся за день Мег заснула мгновенно, а Чак… Чак и не думал спать, мозг его вовсю трудился.

Блефует этот индеец или нет? Неужто и вправду собирается покупать машину? Может он решил пустить им пыль в глаза… а если нет? Тогда деньги либо на нем, либо в рюкзаке.

Чака прошиб пот. Как минимум у него должны быть две сотни долларов! Поганый индеец с двумя сотнями долларов!

Его толстые, короткие пальцы сомкнулись вокруг рукоятки ножа. Задача не из трудных. Прокрасться в другой конец комнаты, один взмах ножом – и дело в шляпе.

Кое-какой опыт на этот счет у Чака имелся. Если бы он шел на мокрое дело впервые… но на его счету уже числились два покойника. Одним больше, одним меньше – велика ли разница?

Потом он вспомнил Мег и поморщился. Незачем было тащить ее с собой. Если он убьет индейца, она жутко развопится – это точно. Пальцы его крепче стиснули нож. Две сотни долларов! Что ж, будет выступать, – и ее отправим по тому же адресу. Когда найдут тела, он будет за много миль отсюда… так их надо еще найти.

Тыльной стороной ладони он вытер вспотевшее лицо.

Так тому и быть! Только надо немного выждать. Сон у индейца пока не глубокий. Пусть забудется в глубоком сне… тогда вперед!

– Чак?

Заслышав голос индейца, Чак оцепенел.

– Я сплю чутко, и у меня есть пистолет. – Помолчав, Пок добавил: – Поговорим завтра.

Пистолет!

Пальцы Чака сами собой разжались. Этот паразит словно прочел его мысли.

– Да заглохни ты, – пробурчал он. – Я уже засыпаю.

– Поговорим завтра.

Вскоре Чак и вправду заснул.

На завтрак Пок выложил еще ветчины, немного черствого хлеба и бутылку кока-колы.

Ели они молча, но Мег снова заметила: Пок все поглядывает на Чака, и в его глазах блестят огоньки, будто он взвешивал, стоит иметь с Чаком дело или нет.

Когда они поели, Чак без лишних церемоний спросил:

– Если купишь машину, нас подвезешь?

Пок подошел к своему рюкзаку, достал из него электробритву с батарейным питанием, карманное зеркальце. Приткнул зеркальце к оконной раме, начал бриться.

Чак сжал кулаки, лицо налилось кровью.

– Ты не слышал, что я сказал?

Пок взглянул на него и продолжал бриться. Когда закончил, обронил: – Я еще думаю. – Продув ножи, он убрал машинку и вытащил полотенце и кусок мыла. – Тут рядом канал. Идем?

Сердце Чака бухнуло под ребрами. Вот он, его шанс! Подальше от Мег. Он убьет этого индейца, а потом вернется и скажет ей, что краснокожий утонул. Поверит она или нет – ее дело, но свидетельницей она уже не будет.

– Пошли.

Вслед за Поком он вышел из комнаты. Но у лестницы вдруг спохватился: – Черт! Полотенце забыл.

Пок с каменным лицом посмотрел на Чака.

– Скажи ей, пусть не дергается. Деньги при мне. – Он пересек холл и вышел на воздух.

Чак вернулся в комнату перекошенный от ярости. Порылся в рюкзаке, извлек оттуда отсыревшее, грязное полотенце. Мег спросила:

– Как ты думаешь, он возьмет нас с собой?

– Откуда мне знать? – рявкнул Чак и вышел.

Он догнал Пока и через подлесок они направились к каналу.

Разденемся, думал Чак, тогда я его и порешу. А кровить свою одежку нечего. Коленом в пах, потом ножом – и порядок.

Вот и канал. На поверхности воды плясали солнечные блики. По ту сторону канала виднелось шоссе 27, ведшее в Майами. В этот ранний час никакого движения на трассе не было.

Чак стянул через голову засаленную рубашку, поиграл мускулами. Пок отошел чуть в сторонку, разделся и стал у края канала.

Чак увидел: его тонкая талия обхвачена пластиковым поясом для денег. И явно не пустым. Глаза Чака сузились. Но когда он окинул взглядом фигуру Пока, ему стало слегка не по себе. Такого торса он еще не видел. Плоские мышцы колыхались при каждом движении, будто рябь на поверхности воды. Не тело, а гибкая сталь… Чак вдруг потерял уверенность в собственных силах. Да, этого индейца голыми руками не возьмешь. Впрочем, зачем голыми? Рука юркнула в карман и пальцы нащупали рукоятку ножа.

Между тем Пок нырнул в воду и, делая мощные гребки, поплыл к дальнему концу канала. Отвернувшись, Чак вытащил из кармана плотную эластичную ленту и обмотал ее вокруг кисти. Сунул под нее нож. Потом скинул брюки, отшвырнул с ног ботинки и тоже нырнул. Пловец он был плохонький и рыбой себя в воде не чувствовал никогда. Пок же, расслабившись, лежал на спине. Тяжелыми гребками вспарывая воду, Чак поплыл к нему. Резкое движение снизу вверх – и индейцу конец, только надо успеть стащить пояс, прежде чем тело пойдет ко дну.

– Хороша водичка, да? – выдавил он из себя хрипло.

Пок кивнул.

Чак подгреб чуть ближе. Они были уже совсем рядом, как вдруг Пок скрылся под водой. Скрылся, будто не было, осталась только легкая рябь.

Выругавшись про себя, Чак ждал, глаза его шарили по поверхности канала. Вдруг чьи-то крепкие пальцы обхватили его лодыжки, и его потянуло вниз, вода ворвалась в рот, ноздри. Он отчаянно задергался, заколотил ногами, наконец, хватка ослабла, пальцы на его лодыжках разжались. Он выскочил на поверхность, отплевываясь и глотая ртом воздух. Вытряхнув воду из глаз, он увидел Пока – тот спокойно уплывал от него. А нож, прихваченный лентой к кисти, исчез!