Храпящее животное должно быть приличных размеров! Через несколько мгновений он его увидит. Он встретится с созданием иного мира!
Грегори сунул аптечку в карман, взял рацию в руки и двинулся дальше.
Боль утихла, нога словно одеревенела, и он перестал о ней думать. Храп то становился тише, то вовсе замирал. Грегори не слышал треска ломающихся веток и подумал, что животное, пожалуй, находится на открытом месте. Когда он выбрался на вершину холма, шум стал громче. Наверное, под холмом была лужайка и на ней паслось несколько животных, храпевших по-разному. Такое объяснение удовлетворило Грегори.
Он взял оружие в правую руку и стал осторожно спускаться по склону. Дождь прекратился. Он уже не слышал шороха, хотя отдельные капли еще изредка падали на его лицо и руки. Вдруг пронзительное кудахтанье разорвало тишину. Рефлекс сработал безотказно: он обернулся мгновенно, держа палец на спуске лазера.
Грегори увидел черный силуэт птицы, которая удалялась, лавируя между деревьями, и облегченно вздохнул. Не все здесь было таким уж опасным. Но ему еще долго придется смирять нервную дрожь при малейшем шорохе.
Храп, как и в первый раз, превратился в рев, и Грегори усмехнулся. Теперь животное было уже рядом. Может быть, через несколько мгновений он увидит одно из тех чудищ, которых с удовольствием выдумывали биологи экспедиции. Что-то рычало в глубине леса за деревьями.
Солнечный луч просочился сквозь ветви в то самое мгновение, когда он заметил поляну. Он застыл и присел на корточки. Существо должно было находиться там. Оно смолкло, но тишина казалась еще более тяжелой. Он приложил ладонь к земле и ощутил ее дрожь. Существо продолжало двигаться. Сердце Грегори бешено заколотилось, он облизал губы и почувствовал вкус крови.
Секунды шли. Он подумал, что, может, лучше оставить рацию, чтобы забрать ее позднее. У него будут свободные руки, когда он встретится с этим нечто. Но рисковать не хотелось. Если существо окажется не одиноким, он может в пылу схватки удалиться от рации.
«Нет, — сказал он себе, — надо вызывать остальных, а без рации мне не найти даже свою капсулу».
Сквозь деревья на краю поляны он видел небо. Тучи убегали, и солнце зажигало золотые искры в россыпи капель, застрявших на иголках.
Почва была взрыта. Грегори видел два поваленных дерева. Их красные, застывшие, словно в конвульсиях, корни напоминали мертвых животных, вырванных из земли.
Напрягая слух, он пытался услышать храп или какой-либо другой шум, чтобы отыскать по нему чудовище. Но различал только множество посторонних звуков: чириканье птиц, шорохи насекомых и далекое ворчание какого-то зверя.
Неведомый мир кишел жизнью, а он был так одинок в этом лесу, в этом чужом лете!
Согнувшись вдвое, Грегори подобрался к краю поляны и встал на колени за деревом. Теперь он видел множество поваленных, расщепленных стволов, глубокие раны коричневой земли. Неужели это ревущее чудовище ополчилось на лес? Он его не видел. Может быть, оно удалилось? Нет, земля продолжала дрожать.
Грегори выпрямился, вышел из тени и зажмурился ослепленный.
Вдруг раздалось громовое рычание, и краем глаза он увидел нечто несущееся прямо на него. Склон холма скрывал чудовище, но теперь оно двигалось к нему. За одно короткое мгновение он разглядел тяжелый пунцовый, сверкающий на солнце панцирь и две черные конечности, вырывающие куски земли. Скорость чудовища была ошеломляющей, и он едва успел нажать спуск светомета.
Голубая беззвучная вспышка затмила сияние дня. Послышался вой, и в перегретом воздухе на миг повисла острая нота. Грегори опустил руку. Его сердце громко стучало, ноги вдруг сразу ослабли. Ему захотелось сесть, но он остался стоять. От чудовища ничего не осталось. Почва остекленела, и от черного фона отражалось солнце. Вновь опустилась тишина. Полная. Ни птиц, ни насекомых, ни ревущих зверей.
«Никого! — подумал Грегори. — Одно движение — и не останется никого и ничего…»
Он осмотрелся по сторонам, опасаясь появления другого пунцового чудовища. Нет, светомет опустошил всю окрестность.
И он, стоя под жгучим солнцем, беззвучно, с горечью расхохотался. Новый мир познавал человека.
Грегори присел на один из поваленных стволов, потом, увидев зеркальце воды, поднялся и взял анализатор. «Чудовище чудовищем, — сказал он себе, — но мне надо напиться».
Он проделал заученные жесты, стараясь унять дрожь рук. Существовало немало сложных ядов, и их присутствие в воде было бы опасным. Однако на экране появился результат: «Вода питьевая», и Грегори стал пить, черпая полными горстями. Он наслаждался свежестью воды, от которой ломило зубы и исчезал противный вкус крови. Когда Грегори выпрямился, он почувствовал себя в десять раз сильнее.
