— Как мило с ее стороны, — усмехнулся Хантер, чувствуя, как крышка капкана захлопывается.
— Тебе следовало бы благодарить меня. Я выбрал тебе работящую жену, у которой к тому же доброе сердце.
Наклонившись вперед, Хантер положил руки на край стола и процедил сквозь зубы:
— Я был бы очень тебе благодарен, если бы ты распорядился аннулировать этот брак или на худой конец расторгнуть. И чем скорее, тем лучше.
Его дед презрительно фыркнул.
— Мне следовало знать, что ты это не оценишь.
— Да, следовало бы.
— Если бы ты открыл глаза и увидел в Марджи то, что вижу я, ты бы изменил, свое отношение к ней.
Саймон выглядел таким самодовольным, что Хантер почувствовал прилив ярости. Всю его жизнь Саймон был единственным человеком, на которого он мог рассчитывать. Этот человек объяснил ему, что такое честь и долг, привил ему чувство справедливости. А сейчас он нагло утверждал, что женил Хантера ради собственной выгоды.
— Мое отношение к ней в изменениях не нуждается, — ответил Хантер. — Почему, черт побери, я должен радоваться, что у меня есть жена, когда я в ней не нуждаюсь? Тем более жена, которой ты заплатил?
— Я же сказал тебе, что она не хотела брать деньги. Мне пришлось долго ее уговаривать.
- Ну конечно. Не сомневаюсь, что ее было трудно убедить. Пять миллионов долларов, говоришь? Черт побери, Саймон, о чем ты думал?
- Тебя здесь не было, — мягко произнес пожилой мужчина. — Я нуждался в тебе, Хантер, но тебя не было рядом. А Марджи была.
Хантер снова почувствовал укол совести.
— Она твоя секретарша.
— Марджи для меня гораздо больше, чем секретарша.
— Ну теперь-то конечно, — согласился Хантер.
— Марджи — лучшая из всех молодых женщин, которых я знаю, — не сдавался его дед.
— Мне не нужна жена. Тем более такая, которая вышла за меня из-за денег. Я с ней разведусь.
Саймон раздраженно вздохнул.
— Возможно, после знакомства с тобой она хочет этого не меньше.
Хантер не был так в этом уверен. Может, ей и удалось провести старика, но с ним этот номер не пройдет.
— Марджи была добра ко мне, и я не дам ее в обиду.
Хантер промолчал.
— Она устраивает большой праздник по случаю моего восьмидесятилетия, — продолжил Саймон, — и я не хочу, чтобы этот день что-то омрачало. Поэтому я надеюсь, что до окончания вечеринки ты будешь вести себя как примерный муж, каким тебя знают в городе.
— Прости? — Он не ожидал такого.
- Ты прекрасно меня слышал. Люди в Спрингвилле любят и уважают Марджи, и я не буду спокойно стоять и смотреть, как ты делаешь из нее посмешище. Ты опять уедешь...— Он остановился, словно дожидаясь подтверждения.
— Я должен вернуться через месяц.
Саймон нахмурился.
— А я останусь здесь, и, надеюсь, Марджи тоже. Я не позволю тебе разрушить ее жизнь из-за твоей злости.
— Кто бы сомневался, — пробормотал Хантер.
— Если после вечеринки ты все еще будешь настаивать на аннулировании вашего брака...
— Буду!
— ...я не стану тебя отговаривать, и, уверен, Марджи тоже не станет. Но до тех пор ты будешь все делать так, как я скажу.
Посмотрев на своего деда, Хантер понял, что тот настроен решительно. Если Саймон Кэбот что-то задумал, его остановил бы разве что ядерный взрыв. Хантера переполняла ярость. Он не привык, чтобы им манипулировали.
Но Саймон был его единственным родственником, и Хантер был многим ему обязан. Он сделает так, как хочет его дед. Побудет образцовым мужем на вечеринке, а затем перед возвращением на базу добьется аннулирования этого брака.
- Хорошо, - выдавил из себя он. - Во время своих поездок в город я буду делать вид, что женат.
— И дома тоже.
- Что?
- Ты внезапно оглох? Тогда тебе следует проверить слух, - произнес его дед, самодовольно ухмыляясь. - Дома ты тоже будешь вести себя как женатый мужчина. Я не хочу, чтобы прислуга смеялась над Марджи. Все в доме знают, что вы женаты.
Хантер все еще переваривал эту информацию, когда в дверь тихо постучали. Обернувшись, он увидел на пороге свою «жену».
- Саймон? - произнесла Марджи, не обращая внимания на присутствие Хантера, - Все в порядке?
— Да. Я просто объяснял Хантеру ситуацию.
- Хорошо.
Судя по лицу младшего Кэбота, идея Саймона пришлась ему не по душе. Впрочем, как и ей.
Она не хотела выходить замуж за Хантера, но сделала это ради Саймона. Поверил ли в это Хантер или нет, но причиной ее согласия были вовсе не пять миллионов долларов. Ее убедили боль и страх в глазах пожилого мужчины.
Наконец впервые за долгое время она почувствовала себя по-настоящему нужной. У нее был дедушка. Дом. Люди, о которых она могла заботиться. Для Марджи это было бесценно.
Но она должна была признать, что в отсутствие Хантера Кэбота его женой быть легче, чем после его возвращения. Он был слишком... пугающим. Широкие плечи и грудь, пронзительные голубые глаза, суровое, словно выточенное из камня, лицо.
Бросив на него хмурый взгляд, она обратилась к Саймону:
— К вам пришел доктор.
- Проклятье. — Старший Кэбот сделал вид, будто внимательно просматривает бумаги, лежащие на столе. — Марджи, скажи ему, что сегодня я слишком занят. Пусть он зайдет на следующей неделе, а еще лучше — в следующем месяце.
Марджи улыбнулась. Она привыкла к постоянным попыткам Саймона уклониться от осмотра.
— Вам не отвертеться, Саймон.
— Какие-то проблемы? — спросил Хантер.
Марджи снова неохотно посмотрела на него. Их взгляды встретились, и ее словно пронзило раскаленным клинком. У этого мужчины были потрясающие глаза. Разумеется, это ничего для нее не значило. Она не судила о людях по внешности. Красивые глаза — ничто, если у их обладателя вздорный, раздражительный характер.
Однако в его голосе слышалось беспокойство за деда, и она поспешила заверить его:
— Нет, это рядовой осмотр. Доктор приходит сюда каждые две недели, поскольку Саймону в этом деле нельзя доверять. Сам он вряд ли будет ходить на прием.
— Я человек занятой. Слишком занятой, чтобы ходить к этому чертову эскулапу, который пичкает меня пилюлями, — пробурчал Саймон.
Сложив руки на своей широкой груди, Хантер спросил:
— Значит, с Саймоном все в порядке? Он здоров?
Кивнув, Марджи заставила себя отвести взгляд от его мышц, четко обозначившихся под тканью черной футболки.
- Э-э... да. — Она тяжело сглотнула. — Он полностью поправился. Сейчас осмотры проводятся лишь в целях профилактики.
- Профилактика! — недовольно проворчал Саймон. — Мне только мешают работать, и больше ничего.
- Ладно, — сказал Хантер. — Я рад, что все в порядке, но хочу сам поговорить с доктором.
— Зачем тебе с ним говорить, — возмутился Саймон. — Он мой врач, и мне не нужна еще одна нянька, — добавил он, сердито посмотрев на Марджи.
— Разумеется, вы должны с ним поговорить, — сказала она Хантеру, не обращая внимания на ворчание его деда.
Что-то Кэбот-младший неожиданно стал слишком вежлив, подумала она. Но ее было не так-то легко провести. В глубине его глаз таилось что-то мрачное, опасное.
— Кто здесь главный, позвольте узнать? — отрезал Саймон.
- Похоже, я, — послышалось с порога.
Обернувшись, Марджи увидела доктора Харриса, входящего в кабинет с широкой улыбкой на морщинистом лице. Его непослушные седые кудри торчали в разные стороны, а добрые карие глаза казались больше за стеклами очков.
Первым делом он подошел к Хантеру и пожал ему руку.
— Рад, что ты вернулся домой, Хантер. Тебя давно не было.
— Да, — ответил тот, переглянувшись с Марджи.
— Ты зря потратил время, Харрис, — пробурчал Саймон, шелестя бумагами. — Сегодня я очень занят и больше не нуждаюсь в пилюлях.
— Не обращайте на него внимания, доктор, — сказала Марджи, улыбаясь.
- Я и не обращаю, — улыбнулся ей в ответ мистер Харрис. - Не знаю, что бы мы все делали, не будь рядом с ним весь этот год твоей жены, Хантер.
Хантер пристально посмотрел на нее, и она напряглась.
— Правда? — спросил он.
— Да, — ответил Саймон.
- Эта женщина настоящее чудо, — произнес доктор Харрис. — Она не только присматривала за этим упрямым старым ослом, но и помогла нам собрать достаточно денег на строительство крыла для амбулаторного отделения хирургии. Разумеется, она сказала нам, что ты тоже принимал в этом активное участие.
- Правда? — Одна темная бровь Хантера поползла вверх, и Марджи занервничала под его пристальным взглядом.
- Абсолютная правда, — с улыбкой ответил доктор. - Она дала нам всем понять, что после инфаркта Саймона ты решил позаботиться о том, чтобы в нашей клинике были все необходимые условия и местным жителям не приходилось бы ездить в центральную больницу. Им приятно осознавать, что ты по-прежнему считаешь Спрингвилл своим домом.
- Рад, что смог помочь, — пробормотал Хантер, оторвав взгляд от Марджи, чтобы посмотреть на доктора.
- Саймон всегда говорил, что однажды ты начнешь проявлять больше интереса к родному городу, — сказал тот, хлопая молодого человека по плечу. - Похоже, он оказался прав. Я хотел бы поблагодарить тебя лично не только за это, но и за все остальное, что ты сделал...
- Все остальное? — спросил Хантер.
- Доктор Харрис, — быстро вмешалась Марджи, пока доктор не наговорил лишнего, — у вас разве сегодня больше нет пациентов?
- Есть, — ответил тот, — поэтому будет лучше, если я перейду к делу. Я просто хотел, чтобы ты знал, Хантер, как город ценит все то, что ты сделал.
- Все? — Хантер пронзил ледяным взглядом Марджи. — Все — это сколько?
- Ты здесь для того, чтобы издеваться надо мной? — отрезал Саймон. - Или будешь целый день трепаться с Хантером?
Доктор рассмеялся.
— Он прав. Почему бы вам двоим не сходить куда-нибудь вместе, пока я буду осматривать эту старую развалину? — Он подмигнул Хантеру. - Будь у меня хорошенькая молодая жена, с которой я не виделся несколько месяцев, я бы непременно захотел побыть с ней наедине.
— Именно об этом я сейчас и думал, — ответил Хантер, и Марджи резко вдохнула.
В данный момент ей не хотелось оставаться наедине с Хантером. Лучше бы это произошло через неделю... через месяц, но, похоже, ей не повезло.
— Пойдем, дорогая, — сказал он, взяв ее под локоть, — давай познакомимся заново.
Она успела только бросить взгляд через плечо на Саймона, прежде чем Хантер потащил ее к двери. Саймон поднял вверх большие пальцы и одарил ее улыбкой Чеширского кота, чем очень ее подбодрил.
Ноги у Хантера были такими длинными, что ей приходилось практически бежать, чтобы не отставать от него. Когда они покинули кабинет, Хантер закрыл дверь и снова посмотрел на нее.
Трудно поверить, но в его взгляде были одновременно леди огонь.
— Ты должна кое-что мне объяснить, малышка.
— Я уже говорила, чтобы вы меня так не называли. — Если он думал, что она встанет перед ним на колени и будет умолять о пощаде, то сильно ошибался.
В ванной Хантер застал ее врасплох, и она реагировала слишком эмоционально. Но у нее было время подумать и взять себя в руки. В особняке Кэботов она чувствовала себя как дома и не хотела, чтобы по вине Хантера все изменилось.
— Я ничего вам не должна, — произнесла она спокойным, бесстрастным тоном.
Его губы искривились в улыбке, в которой не было ни капли веселья.
— Ты выбрала неверную тактику.
— Вы делаете мне больно, — сказала она, глядя на его пальцы, сжимающие ее локоть. Он не отпустил ее, но тут же ослабил хватку.
— Прости. — Оглядевшись по сторонам и убедившись, что они одни, Хантер продолжил: — После всего, что Саймон только что мне рассказал, думаю, нам с тобой нужно поговорить.
— Саймон все вам объяснил?
Слава богу. Вот только о чем им разговаривать, если Саймон все уже ему сказал?
— Да, но это не означает, что я остался доволен его объяснениями, так что начинай.
Высвободившись, Марджи отошла на безопасное расстояние.
— Не знаю, почему я должна с вами объясняться, если это уже сделал Саймон.
— Я могу найти причину, — ответил Хантер. — Пять миллионов причин.
Она побледнела.
— Вы ведь не думаете, что я пошла на это из-за денег?
— А почему я не должен так думать?
Марджи глубоко вдохнула.
— Ты, самодовольный, бесцеремонный сукин мерз...
Его глаза яростно вспыхнули, затем он схватил ее, притянул к себе и поцеловал так крепко, что она чуть не задохнулась.
Ее сердце бешено заколотилось, кровь закипела в жилах, а разум затуманился настолько, что она не назвала бы даже собственное имя, если бы ее спросили.
Ее мир сузился до объятий Хантера. Его руки сжимали ее подобно стальным тросам, и ей ничего не оставалось, кроме как обхватить его за шею и ответить на поцелуй со всей страстью, на которую она только была способна. Как если бы то, что он ее оскорбил, перестало иметь значение.
Она никогда еще не получала такого удовольствия от простого поцелуя. Впрочем, этот поцелуй нельзя было назвать обычным. Желание и ярость перемешались, захлестнув ее горячей волной.
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Когда Хантер ее отпустил, она пошатнулась. И неудивительно: голова кружилась, как после катания на карусели.
— Что такое? Как...
Хантер посмотрел мимо нее.
— Софи!
О боже! Экономка. Марджи почувствовала, как ее лицо заливает краска. Но Хантер не растерялся и, обняв ее за плечи, обратился к пожилой женщине:
—Я не заметил тебя. Слишком увлекся, знакомясь заново со своей женой.
Как он мог связно говорить и шутить после того, что произошло? Марджи посмотрела на него, не веря, что произошедшее никак на него не подействовало. Неужели он не почувствовал то же, что и она?
— О, не беспокойтесь, — ответила Софи, улыбаясь. — Так приятно смотреть на двух влюбленных голубков.
Влюбленных голубков?
— Я так рада, что вы снова дома. Увидимся за обедом. Я приготовила ваши любимые блюда, мистер Хантер. — Софи приобняла его. — Мы так рады, что вы вернулись домой, правда, Марджи?
Хантер наконец посмотрел на нее, и она прочитала в его глазах вызов.
— Правда, малышка? Ты рада моему возвращению?
Марджи все еще дрожала после поцелуя, но он не должен был догадаться о своем воздействии на нее. Главным образом потому, что этот поцелуй ничего для него не значил.
— Не то слово, дорогой.
Обед длился целую вечность.
Саймон во главе стола вел себя как радушный хозяин. Марджи сидела напротив Хантера и метала в него испепеляющие взгляды.
Что касается Хантера,- он мог думать только о том поцелуе.
С тех пор как он попробовал на вкус ее губы, мысли о ее обнаженном теле не давали ему покоя. Ему хотелось поцеловать ее снова, а этого не должно было произойти. Он не допустит, чтобы у нелепой истории, придуманной его дедом, появилось продолжение. Ему следовало поблагодарить Софи. Не появись она вовремя, кто знает, чем бы все закончилось.
