— Извините, сударыня, — сказал он. — Могу я обратиться к вам с предложением?

Я удивилась: с чего бы?

Предложение было — дар небес. Высочайшим распоряжением в каждой деревне следовало открыть начальную школу. Тангер отвечал за набор учителей. Проблема казалась необъятной. Деревень много, грамотных людей мало.

— Вот вы откуда? Из Гнилушки? У вас тоже нужно учить детишек, я уверен, что вы справитесь. Казна кладет жалованье — небольшое, но все же выгодней, чем носками торговать. Вы ведь образованная женщина, я же вижу.

Я засмеялась:

— Не выйдет, сударь. Прежде всего, я не знаю турайской грамоты.

Он немедленно уловил ключевое слово.

— А какую знаете?

— Русскую и немного марьятскую. Вряд ли вам это пригодится.

— Ерунда, — решительно сказал Тангер. — Знаете какую-то — выучите и нашу. А почему так получилось?

— Видите ли, я приехала издалека… А в нашей Гнилушке некому учить меня чтению и письму.

— Вот что, — Тангер достал кошелек. — Я покупаю оптом все ваше рукоделье, мы идем в трактир, я угощаю вашего шустрого мальчика медовым пряником, а вас — чаем или пивом, как захотите. И мы обсудим подробности.

Мда, в свое время — семь лет тому назад — я почти закончила восьмой класс…

Когда мы договорились о терминах, мои познания его потрясли. Особенно геометрия — та самая, которую я не любила и плохо помнила.

Из города я возвратилась с учебником турайской грамматики под мышкой и званием учительницы начальной школы в перспективе.

он

Я всегда исполнял ее заветные желания, что бы она об этом ни думала. И когда она пожелала, чтобы я ее разлюбил, я это сделал. Не сразу. Было больно и трудно. Наша связь не прервалась, я всегда чувствовал, каково у ней на душе, после рождения Ленарта — особенно сильно.