Глава четвертая

Я думаю о той Эмми, которая тонкими пальчиками — такими нежными, что, казалось, они вот-вот растают в воздухе, — то и дело убирала за уши нависшие на глаза воображаемые пряди волос, словно желая освободить свой взгляд от этой туманной поволоки, чтобы наконец обрести способность еще и видеть вещи так же ясно и отчетливо, как она уже давно умеет их описывать. И я вновь и вновь спрашиваю себя, счастлива ли эта женщина в своей жизни.

Через десять минут

RE:

Дорогой Лео!

Каждый день по такому мейлу — и я была бы самой счастливой женщиной на свете!

Через три минуты

RE:

Спасибо, Эмми. Но к сожалению, счастье складывается не из мейлов.

Через минуту

RE:

…а из чего? Из чего складывается счастье? Скажи мне, я так хочу знать это!!!

Через пять минут

RE:

Из чувства защищенности, из близости, из общности интересов, взглядов, вкусов, чувств и т. д., из участливого внимания, вдохновения, из идей, представлений, испытаний, целей. И этот перечень наверняка можно продолжить.

Через три минуты

RE:

Ой! Это пахнет сплошным стрессом, современным десятиборьем, спортивными неделями счастья с обязательным смотром достижений и анализом лежащих в основе счастья добродетелей и функций. Нет уж, лучше просто каждый день по одному мейлу от Лео с маленькой воображаемой прядью волос. Желаю тебе приятного вечера! Как хорошо, что ты еще не забыл меня.

Поцелуй в щеку,

Эмми

На следующий день

RE:

Дорогой Лео!

Ты знаешь, о чем я тебя сейчас спрошу!

Через двадцать минут

RE:

При виде твоего исполненного решимости восклицательного знака начинаю догадываться.

Через минуту

RE:

Итак, Лео, о чем я хочу тебя спросить?

Через три минуты

RE:

«Как все было в Лондоне?»

Через минуту

RE:

Ах, Лео, это ты бы так сформулировал вопрос. Ты же знаешь, я называю вещи своими именами. Итак: что с «Пэм»?

Через пятьдесят секунд

RE:

Во-первых, «Пэм» не нуждается в кавычках. Во-вторых, Пэм зовут Памелой. В-третьих, Памела — не «вещь»!

Через две минуты

RE:

Ты ее любишь?

Через три часа

Без темы

Долго же ты думаешь!

Через десять минут

RE:

Эмми, об этом, пожалуй, еще рано говорить.

Через три минуты

RE:

Очень ловко сформулировано, дорогой Лео.

Я теперь должна ломать себе голову, что имеет в виду Лео — рано говорить о любви или рано говорить с Эмми о «Пэм» (пардон, Памеле!)?

Через пять минут

RE:

Второе — уж точно, дорогая Эмми. Твой «Пэм»-рецидив свидетельствует о том, что ты явно еще не созрела для разговоров об этом. Ты испытываешь к ней явную антипатию. Тебе кажется, что она отнимает у тебя партнера по переписке. Верно?

Через пять часов

Без темы

Теперь ты долго думаешь, как опровергнуть это подозрение, моя дорогая.

Через пятнадцать минут

RE:

Ладно, ты прав. Я испытываю к ней явную антипатию. Во-первых, потому, что я ее не знаю и мне легче ее недолюбливать, во-вторых, потому, что я стараюсь представлять ее себе как можно противнее, в-третьих, потому, что мне это удается, и в-четвертых — да, потому, что она отнимает у меня тебя, остатки тебя, остатки «письменной речи», последние крохи надежды. Надежды на… на… не знаю на что — просто надежды. Но обещаю: если ты ее любишь, я научусь испытывать к ней симпатию. А пока — можно, я еще разок-другой назову ее «Пэм»? He знаю почему, но это действует на меня благотворно. И что еще на меня действует благотворно, мой дорогой, — это когда ты пишешь «дорогая моя». Потому что я принимаю это буквально. Да, и это тоже мне удается. Иногда.

Спокойной тебе ночи.

Через три минуты

RE:

И тебе тоже, дорогая моя.

Через два дня

RE:

Эмммммммммммми, я пьян. И одинок. Грубейшая ошибка. Никогда нельзя совмещать эти две вещи. Либо одинокий, либо пьяный, но ни в коем случае и то и другое! Грубейшая ошибка. Ты спрашиваешь: «Ты ее любишь?» Да, я люблю ее, когда она со мной. Вернее, так: я любил бы ее, если бы она была со мной. Но она не со мной. А я не могу быть с ней, если она не со мной. Ты понимаешь меня, Эмми? Я не могу постоянно любить женщин, которые не со мной, когда я с ними, когда я люблю их. Лондон? Как было в Лондоне? Пять дней утоления накопившейся тоски, шесть дней страха перед новой тоской. Вот как было в Лондоне. Памела хочет переехать ко мне. Называй ее «Пэм», если хочешь. Тебе можно называть ее «Пэм». Только тебе! Она хочет жить со мной. Она хочет, но будет ли? Я не могу постоянно жить только желанием женщины, которую люблю. Я хочу жить с женщиной, которую люблю. Жить и любить — одновременно. И никогда — то одно, то другое. Пьяный и одинокий — ни в коем случае и то и другое. Всегда либо одно, либо другое. Ты понимаешь меня, Эмми?

Подожди минутку, я налью себе еще вина. Красное вино, бордо, вторая бутылка, у него вкус Эмми, как всегда. Ты же помнишь? Знаешь, Эмми, ты — единственная… Ты — единственная, единственная, единственная… Это трудно выразить. Я уже немного пьян. Ты — единственная женщина, которая мне близка, даже если она не со мной, потому что я с ней даже тогда, когда она не со мной. А еще я хочу тебе кое в чем признаться, Эмми. Нет, лучше не буду. У тебя есть семья, у тебя есть муж, который тебя любит. Тогда ты смотала удочки. Ты сделала выбор в его пользу, ты сделала правильный выбор. Возможно, тебе кажется, что тебе чего-то не хватает. Но ты ошибаешься. У тебя есть и то и другое — и жизнь, и любовь. У меня тоже есть и то и другое — опьянение и одиночество. Грубейшая ошибка. Но я все-таки признаюсь тебе, Эмми: я долго держал себя в руках, я усердно наступал себе на горло! Я не хотел, чтобы ты мне нравилась. Я не хотел этого. Я не хотел, чтобы ты мне не нравилась, и не хотел, чтобы ты мне нравилась. Я не хотел ничего! Я не хотел встречаться с тобой. Зачем? У тебя есть Бернард и дети. А у меня есть Памела. А когда ее нет, у меня есть бордо. Но сейчас я открою тебе один секрет: у тебя, например, удивительно красивое лицо. Ты выглядишь гораздо целомудренней, чем пишешь. Нет, я не хочу сказать, что ты пишешь нецеломудренно, — ты пишешь иногда очень жестко, так жестко, что кажется, будто это уже не ты, а кто-то другой. А лицо у тебя мягкое. И красивое. И я не знаю, счастлива ли ты. Я не знаю, не знаю, не знаю… Но ты должна быть счастлива. Ты можешь жить и любить одновременно. А я одинок, и мне плохо. И какой мне толк от Памелы, если она так далеко, что я уже не чувствую, что она со мной. Ты понимаешь меня?

Я иду спать. Но сначала открою тебе один секрет: вчера ты мне снилась и я видел твое настоящее лицо. Твоя грудь мне безразлична: большая грудь, маленькая грудь, средняя грудь — мне все равно. Но только не глаза и не губы. И не нос. То, как ты смотрела на меня, как говорила со мной, твой запах — это мне не все равно. И каждое слово, которое ты мне пишешь, — это теперь твой запах, твой взгляд, твои губы. Я иду спать. Сейчас отправлю тебе этот мейл и пойду спать. Надеюсь, я не перепутаю клавиши.

Ты так близко, я целую тебя. А теперь я иду спать. Ну где эта клавиша?

Через пять минут

Тема: Я написал тебе письмо

Дорогая Эмми!

Я отправил тебе мейл. Надеюсь, ты его получила. Нет, я надеюсь, что ты его не получила. Хотя нет, лучше, чтобы ты его получила. В общем, пусть будет так, как есть, прочтешь ты его или нет — все равно. А теперь я пошел спать. Я немного пьян.

На следующий вечер

Тема: Дорогой мой!

Дорогой Лео!

Сегодня ночью я получила от тебя письмо. Ты знаешь это? Ты читал его сегодня? Ты сохранил его? Если нет, я пришлю тебе его. Ты очень милый! Тебе надо чаще напиваться. Когда ты пьян, ты такой… такой… такой не такой!

Эмми

Через час

RE:

Спасибо, Эмми. Утром я сразу же, с тяжелой головой и взрывоопасным желудком, посмотрел, что я там тебе наговорил во хмелю. И знаешь, Эмми, «открыть тебе один секрет»? Мне, как ни странно, ничуть не стыдно за это письмо. Я даже испытываю чувство облегчения. Я высказал вещи, которые давно носил в себе. Я рад, что они вырвались на свободу. И хочешь, я открою тебе еще один секрет? Я рад, что открыл тебе этот секрет. А сейчас я заварю себе ромашки. Спокойной ночи, дорогая моя. И извини, если я перестарался и меня занесло слишком далеко.