— Скажите, — спросил Вегин, — вам, как главе здешней милиции, по всей вероятности, уже было известно об этом недавнем убийстве?
— А почему вы думаете, что это убийство было совершено недавно? — в свою очередь спросил начальник.
— Как почему?!.. Потому что голова еще совсем свежая. Мне кажется, она отрублена не более недели назад.
Начальник милиции широко улыбнулся, обнаружив два ряда крепких белых зубов:
— Голова отрублена ровно тринадцать лет назад!
— Что! Тринадцать лет!! — воскликнули мы в один голос.
— Ну, да. Чего же тут удивительного! Пролежи она в соли Казыл-туза еще сотню лет, ей и то ничего бы не сделалось. Да, граждане, быстро время летит! Совсем недавно, кажется, был тысяча девятьсот пятнадцатый год, когда Сулейман привез сюда из Персии эту голову, которую вы нынче чуть не сварили. Лихое тогда времечко было, что и говорить!
Начальник собирался уходить, однако его последняя фраза до такой степени заинтересовала нас, что мы упросили его рассказать нам все, что он знал о страшной голове.
Не многое сообщил нам начальник милиции. Указав на голову, которую заворачивал в рогожу пришедший милиционер, он многозначительно произнес:
— Персидский губернатор из Гассан-кули. Первый и последний человек, который поймал Сулеймана.
— Сулеймана? А кто это такой?
— Как, разве вы никогда не слыхали? Туркмен из аула Амалды, отчаянный контрабандист, равного которому не было на всем Каспийском море. Много денег было обещано царским правительством за его поимку, много раз гонялись в море за Сулейманом полицейские, но никто не мог его поймать, потому что лодка Сулеймана была быстрее ветра, а сам он был ловок, как чорт, и не боялся шторма. Ничего не могла сделать полиция с Сулейманом и на берегу, потому что никто не знал, куда и кому он сдавал контрабанду.
Да, ловкий это был человек, отчаянный. А впрочем, как он ни был ловок, однако, полиция через своих агентов все-таки пронюхала, что Сулейман берет контрабанду в персидском городе Гассан-кули. Здешние власти написали об этом персидскому губернатору, а тот, чтобы угодить русским, решил накрыть Сулеймана. Схватил он его в то время, когда Сулейман грузил на свою лодку товары. Губернатор отнял у Сулеймана не только контрабанду, но и самую лодку, а лодка эта была гордостью туркмена, потому что быстрее и красивее ее не было на всем море.
Один из товарищей Сулеймана, который одновременно с ним прибыл в Гассан-кули, видел, как персидские полицейские вели Сулеймана в тюрьму. Этот туркмен в тот же день покинул Гассан-кули, вернулся в аул Амалды и рассказал землякам о поимке контрабандиста.
Все думали, что храброму Сулейману пришел конец, но каково же было удивление туркмен, когда через три дня после этого сам Сулейман явился в родной аул целый и невредимый, да еще вдобавок на собственной лодке. Все поверили Сулейману, когда он рассказал, будто откупился от персидского губернатора, которому он преподнес богатые дары. Сулейман был богат, потому это никого не удивило.
Сулейман говорил, что ему надоело заниматься контрабандой и жить в вечном страхе, спасаясь от царской полиции.
Он передал своему двоюродному брату деревянный ящик, который попросил срочно доставить самому коменданту в форт Александровский. По словам Сулеймана в этом ящике находился богатый подарок для коменданта. Двоюродный брат согласился доставить подарок по назначению, а Сулейман тут же вышел в море на своей лодке, сказав, что вернется через три дня.
В тот же вечер родственник Сулеймана повез на арбе ящик в форт. Когда он утром проезжал мимо озера Казыл-туз, колесо его арбы сломалось, и ящик упал на камни. Одна из дощечек обломилась, и тут только туркмен увидал, какой подарок посылал Сулейман коменданту. В ящике была мертвая голова. Двоюродный брат Сулеймана бывал раньше в Гассан-кули и сразу же узнал голову персидского губернатора. Туркмен так испугался грозившей ему от царской власти неприятности, что, недолго думая, привязал к губернаторской голове камень, разулся и отнес ее на самую середину озера… Там и пролежала она до самого сегодняшнего дня.
Между тем из Гассан-кули уже дали знать царским властям о бегстве Сулеймана из персидской тюрьмы. Каким образом бежал он из-под стражи и как удалось ему в ту же ночь проникнуть в спальню губернатора, которого нашли утром с отрубленной головой, — никто никогда не узнал.
Сулеймана долго искали, но с тех самых пор никто ни разу не видел ни его самого, ни его черной лодки с огромной мачтой. В ту ночь, когда контрабандист в последний раз покинул родной аул, на море была буря. Многие думали, что Сулейман утонул… А впрочем, про это никто узнать не может.
