В то время как Софья Николаевна сидела в баре казино и, попивая ананасовый сок, мило беседовала с Геной Зотовым, по ее комнате из угла в угол расхаживал Димка Молодцов.
— Эх, все-таки мне надо было лезть в форточку, — говорил он. — Ну что там Сонечка может сделать? Бандитов вычислить? Катьку найти?..
— А может, и найдет, — ответил Леша, передвигая пешку с белого поля на черное. Они с Орешкиным играли в шахматы. — Тебе шах, Рома.
— Да никого она там не найдет, — убежденно произнес Молодцов. — Сама как бы не потерялась.
— Посмотрим, посмотрим, — бормотал Ромка, «съедая» пешку конем. — А тебе мат, Толстый.
Димка остановился напротив Орешкина.
— Что — посмотрим? У тебя, Орех, сестру сперли! Сонечка ушла — и с концами! А ты тут сидишь в шахматы играешь!..
— Хорош психовать, Димыч. Жди спокойно. Сонечка, между прочим, всего полчаса назад ушла.
— Как полчаса? — Молодцов глянул на часы. — И правда. А мне казалось — давным-давно. Ничего не понимаю.
— Это потому, Дим, что время — категория относительная, — с умным видом сказал Толстый. — Слышал о теории относительности Эйнштейна?.. Если, к примеру, ты сидишь на раскаленной сковородке, то минута тебе кажется часом. А если ты гуляешь с клевой девчонкой по улице, то час тебе кажется минутой.
— Точно, — кивнул Ромка, вспомнив, как он гулял с Ликой по Таврическому саду. — Я эту теорию на себе проверял.
— Сидел на раскаленной сковородке? — захихикал Леша.
Они начали новую партию. А Димка опять принялся расхаживать по комнате. Так прошло еще полчаса. Толстиков поднялся с дивана.
— Ребята, мне пора домой. Ужинать. Молодцов вдруг резко остановился посредине комнаты.
— Считай, Толстый, что ты уже поужинал.
— Как это? — опешил Леша.
— Молча. Вот что, пацаны, сейчас мы полезем через форточку в казино. Спасать Сонечку.
— Здрасте, — сказал Ромка. — С чего ты взял, что ее надо спасать?
— Интуиция мне подсказывает: Сонечка в опасности!
Перспектива лезть в казино, вместо того чтобы идти ужинать, совсем не обрадовала Лешу.
— Но я же в форточку не пролезу, — уныло произнес он.
— Ничего, Толстый, я пролезу и открою тебе окно.
— А может, еще подождем? — сказал Орешкин.
— Пока мы будем ждать, Ромыч, ее там на тот свет отправят. Вперед, пацаны!
Мальчишки, заперев квартиру на ключ, спустились по лестнице.
У черного хода казино стоял микроавтобус. Три человека грузили в него большой ящик.
— Все, пацаны, — вздохнул Димка. — Мы опоздали. Сонечка убита.
— Ты думаешь, в ящике… Софья Николав-на? — Толстиков испуганно поежился.
— Она самая, — подтвердил Молодцов.
— С чего ты взял, Димыч? — спросил Ромка.
— Ну а кто там еще может быть?
— Катька, — предположил Леша.
— Слушайте вы, дураки, — сказал Орешкин, — хватит чушь молоть. В ящике, наверное, игровой автомат или чего-нибудь в этом роде.
— Игровой автомат в такой ящик не поместится, — убежденно произнес Димка. — Да и вообще ящик на гроб смахивает.
Ящик действительно смахивал на гроб. Был длинным и узким. «А вдруг там и правда Катька», — со страхом подумал Ромка.
Молодцов, сорвавшись с места, побежал по лестнице.
— Ты куда, Дим? — вдогонку спросил Леша.
— Следите за ними! Я сейчас!
Димка вновь поднялся в квартиру Сонечки и позвонил отцу на «сотовый» телефон.
— Привет, пап, — запыхавшись, сказал он.
— Привет, привет, — сухо ответил Молод-цов-старший.
— Пап, я у бандитского логова и…
— У какого еще логова? — перебил отец.
— У казино «Венеция».
— Я же запретил тебе туда ходить. Ты что, русского языка не понимаешь? Если ты…
— Погоди, пап. Тут такое дело. Бандиты Сонечку убили.
— Какую еще Сонечку?
— Учительницу из моей школы. Софью Ни-колавну Оладушкину.
— А как она там оказалась?
— Да она живет здесь. Мы с Ромкой и Лешкой ей все рассказали. И она пошла в казино, чтобы найти Катьку Орешкину. А ее там убили.
— Почему ты думаешь, что убили?
— Да ее в автобус грузят!
— Грузят?
— Ну, то есть ящик грузят. А она в ящике!
— Ты ее там видел?
— Нет, не видел. Но мне интуиция подсказывает, что…
— Ах, тебе интуиция подсказывает, — снова перебил Суперопер сына. — А вот мне интуиция подсказывает, что дома тебя ждет хорошая трепка. Кто доллары из серванта стащил?
— Ну, я. Только не стащил, а взял. На время. Кто ж меня без денег в казино бы пустил?
— И мой охотничий нож у тебя?
— У меня, пап. Но я его тоже на время взял, чтоб от бандитов отбиваться.
— Вот что, друг любезный, езжай-ка сейчас домой. А когда я приду с дежурства, мы с тобой поговорим как мужчина с мужчиной.
— Но, пап…
— Никаких «пап». Дуй немедленно домой, я сказал.
— А как же бандиты?
— Какие бандиты?
— Те, что ящик в автобус грузят.
— Ах да, бандиты, — вспомнил Суперопер. — Хорошо бы, конечно, заглянуть в этот ящик. — Он помолчал, думая. — Ты вот что, сынок. Попытайся задержать автобус. Мы у зоопарка стоим. Минут через десять подскочим.
— Как же я его задержу, пап? Григорий Молодцов не имел ни малейшего понятия, как сыну задержать автобус. И он прибегнул к своей обычной уловке.
— Как, как?! Неужели не понятно?! А еще опером хочешь стать!..
— А-а! Понятно, пап! — заорал Димка. — Задержу!
И, бросив трубку, понесся вниз. «Чего ему понятно?» — подумал Молодцов-старший. Но долго думать времени не было.
— Семеныч, заводи колымагу, — приказал он водителю «уазика». — Едем на Васильевский!
Димка сбежал по лестнице.
— Ну что тут? — спросил он.
— Еще один такой же ящик погрузили, — ответил Орешкин. — И опять ушли. Наверное, за третьим.
— А ты, Дим, куда бегал? — поинтересовался Леша. — В туалет?
— В какой туалет?! Папаше звонил. Он сейчас со своими ребятами подскочит. Проверить, что у бандитов в ящиках.
— Да пока он подскочит, бандиты сто раз смоются, — сказал Ромка.
— Не смоются. — Молодцов вытащил из кармана нож. — Они давно ушли?
— Только что, — ответил Толстый. Димка побежал к микроавтобусу. Крепко сжав рукоятку ножа обеими руками, он с силой вонзил лезвие в заднее колесо.
Пшш… — спустила проколотая шина.
Молодцов столь же стремительно кинулся назад. И как раз вовремя. Из дверей казино трое мужчин вынесли третий ящик. И тоже погрузили его в автобус.
— Поехали, братва, — сказал один.
— Поехали, — ответил второй. — Хапец, садись за баранку.
Тот, кого назвали Хапцом, сел на место водителя.
Двое других уселись в салоне. Микроавтобус тронулся с места. Но, проехав метра четыре, остановился. Все трое опять вылезли из автобуса и подошли к заднему колесу.
— Черт, колесо прокололи. — Хапец попинал колесо ногой. — Вечно эта пацанва железяки на асфальт кидает. Придется менять.
— Некогда менять, — сказал второй. — Давайте в мою тачку перегрузим.
Он подогнал к микроавтобусу черный «опель», который стоял здесь же во дворе, и бандиты довольно быстро перегрузили ящики из одной машины в другую.
Димка заволновался:
— Где же папаша?! Ведь уедут!
«Опель» выехал со двора. А через другую подворотню (двор был проходной) въехал «уазик» «Ударной группы по борьбе с бандитизмом».
Семеныч тормознул. Мальчишки подбежали к машине. Дверца распахнулась.
— Где они?! — высунулся из кабины Григорий Молодцов.
— Только что уехали, — загалдели ребята. — На черном «опеле».
— Димка, живо в машину! Покажешь!
Димка залез в кабину «уазика» и плюхнулся на заднее сиденье рядом с Мишей Малышом. Семеныч дал по газам. «Уазик» рванул с места. Толстиков с Орешкиным только его и видели.
Милицейская машина выскочила на Малый проспект. Димка глянул вправо, влево…
— Вот они! — закричал он, указывая пальцем на удаляющийся «опель».
— Гони, Семеныч! — приказал Суперопер. Семеныч погнал…
Черный «опель», не подозревая о погоне, спокойно свернул на Четвертую линию и на средней скорости покатил к Среднему проспекту. Расстояние между «опелем» и «уазиком» быстро сокращалось.
Григорий Молодцов взял микрофон.
— Водитель черного «опеля», — сказал он, и его голос громко зазвучал из динамика, установленного на крыше «уазика», — остановите машину. Повторяю: водитель черного «опеля», остановите машину…
Вместо того чтобы подчиниться, «опель» резко увеличил скорость. И проскочил перекресток на красный свет. Машины, которые ехали на зеленый, начали тормозить. Завизжали покрышки…
Семеныч, врубив мигалку с сиреной, тоже проскочил перекресток на красный свет. Под завывание сирены «уазик» пулей понесся вслед за «опелем».
«Погоня!» — с восторгом подумал Димка.
«Опель» вырулил на Большой проспект, вильнул влево, выскочил на Первую линию и помчался в обратном направлении. В сторону Среднего и Малого проспектов.
— Беги, беги, — спокойно проговорил Се-меныч, следуя за иномаркой как приклеенный. — От меня все равно не убежишь.
— Эх, жалко Генки нет, — сказал Миша Малыш. — Он бы из пушки аккуратненько им все четыре колеса прострелил.
Только сейчас Димка сообразил, что в кабине не хватает Гены Зоркого Глаза.
— А где он? — спросил Димка.
— На разведку пошел, — усмехнулся Миша.
— Не один же ты у нас разведчик, — покосился на сына Григорий Молодцов.
Он снова взял микрофон.
— Водитель черного «опеля», приказываю остановиться!..
Голос Суперопера разносился по всей улице. Прохожие удивленно поворачивали головы. Машины уступали дорогу. И только черный «опель» — ноль внимания, фунт презрения… Вновь проскочив перекресток на красный свет, он понесся к Тучкову мосту.
— Малыш, командуй на перехват.
— Есть, Григорий Евграфыч. — Миша слегка подстроил портативную рацию. — Внимание, всем патрульным машинам, находящимся в районе Тучкова моста. Говорит «Первый». По направлению к мосту, в сторону Петроградской, движется «опель» черного цвета. Приказываю провести операцию «Перехват». Как поняли, прием?..
В рации зажужжал рой голосов:
— «Третий» понял.
— «Шестой» понял.
— «Десятый» понял…
«Опель» переехал Тучков мост и, стараясь оторваться от «уазика», начал петлять по многочисленным улочкам Петроградской стороны, резво перескакивая со Зверинской на Большую Пушкарскую, с Большой Пушкарской на Малую Пушкарскую, с Малой Пушкарской на Саблинскую, с Саблинской на Сытинскую…
— Давай, давай, Семеныч, — подгонял Суперопер водителя. — Не отставай.
— Да я не отстаю, Гриша. Вот только бензин скоро кончится.
— Как кончится?
— Смотри сам. — Семеныч ткнул пальцем в циферблат на приборной доске. Стрелка находилась в районе «ноля».
— Мы же утром полный бак заправили.
— Верно. И с тех пор целый день гоняем. Маньяка у речного вокзала брали — раз. Убийство в Приморском парке — два. Ограбление ювелирного на Лиговке — три… А это все разные концы.
— Вот в рот компот! И патрульных машин не видать. Малыш, запроси по рации, чего они там телятся?!
Миша запросил. Рация ответила: Тррр… мррр… фррр… дррр…
— Рация не пашет, Григорий Евграфыч. — Миша с досадой стукнул кулаком по рации.
Рация и вовсе отключилась.
— Пап, давай я по колесам стрельну, — предложил Димка. — Я же метко стреляю. Помнишь, когда мы на охоту ходили, я…
— Помолчи, — оборвал его отец. — Семеныч, резани-ка их.
— Счас резанем, — ответил Семеныч. «Уазик» начал быстро нагонять «опель», с тем чтобы прижать его к тротуару.
БАХ-БАХ-БАХ!.. — раздались выстрелы. Стреляли из кабины «опеля». Лобовое стекло «уазика» разлетелось вдребезги, осыпав Семеныча и Молодцова-старшего градом острых осколков.
Семеныч ударил по тормозам. «Уазик» развернуло на сто восемьдесят градусов.
— Не останавливайся! Гони!.. — заорал Суперопер, одной рукой стряхивая с себя осколки, а другой — вытаскивая из кобуры пистолет. — Жми на всю катушку! Уйдут!..
— Не уйдут, Гриша, — сквозь стиснутые зубы процедил Семеныч, до боли в пальцах сжимая «баранку».
Взревев, «уазик» вновь помчался за бандитским «опелем». Теперь с выбитым передним стеклом машина напоминала скоростной катер. Холодный ветер трепал всем волосы (всем, кроме Семеныча — он был лысый).
— Димка, быстро на пол, — приказал Григорий Молодцов. — И чтоб не высовывался.
Димка нехотя сполз на пол. Сейчас начнется перестрелка, а он как дурак будет на полу лежать. Вот тоска.
БАХ-БАХ-БАХ!.. — началась перестрелка.
БАХ-БАХ!..
БАХ-БАХ-БАХ-БАХ!..
БАХ!..
— А, черт! — вскрикнул Миша Малыш. Пуля царапнула ему правую руку. Он выронил свой «ПМ». Пистолет шлепнулся прямо Димке на спину.
И Димка понял — настал его звездный час. Один опер ранен, его место должен срочно занять другой опер. Димка схватил тяжелый «ПМ» и решительно поднялся с пола.
В лицо ему ударил упругий ветер. Впереди были две головы — Семеныча и отца, дальше — разбитое ветровое окно, а еще дальше — красные огни бандитской тачки.
— Пап, убери голову! — закричал Димка, крепко сжимая пистолет в вытянутых руках.
Суперопер обернулся с искаженным от ярости лицом.
— Ты что, сдурел?! Быстро на пол!! БАХ-БАХ!.. — выстрелил Димка; в ту же секунду опомнившийся Миша схватил его за шею и пригнул к полу.
— Убьют же, парень!
— Гляди-ка, попал! — воскликнул Семеныч.
Да! Обе Димкины пули достигли цели.
Сделав крутейший вираж, иномарка выскочила на тротуар и врезалась в киоск «Роспечати». И тут же, словно по команде, появились патрульные машины с включенными сиренами и мигалками, окружая «опель» справа, слева, спереди, сзади… Из кабин выскакивали оперативники с пистолетами и автоматами.
— Быстро из машины!!
— Руки на капот!!
— Ноги на ширину плеч!
Бандитов не пришлось просить дважды. Они вылезли из «опеля», положили руки на капот, а ноги поставили на ширину плеч. Их мигом обыскали. Затем защелкнули на руках наручники — клац-клац!
Оперативники вытащили из «опеля» ящики и открыли их. В ящиках лежало оружие. В одном — автоматы Калашникова. В другом — помповые ружья. В третьем — карабины с оптическими прицелами.
К бандитам подошел Григорий Молодцов.
— О, кого я вижу, — с усмешкой сказал он. — Хапец и Головастик. Не успели с зоны вернуться, как снова за старое взялись. Давайте колитесь, где «стволы» взяли?
— На помойке нашли, — нагло ухмыльнулся в ответ Головастик.
— А помойка эта случаем не в казино «Венеция»?
Бандиты молчали.
— Пап! — подскочил к отцу Димка. — Был же третий!
В суете и суматохе никто из оперов не заметил, что в салоне «опеля» под брезентом прятался третий бандит. Когда с него стащили брезент, бандит не шелохнулся.
— Менты поганые, — зло бросил Хапец. — Левчика загасили.
Суперопер внимательно посмотрел на лежащего без движения бандита.
— А ну, хорош придуривать, — сказал он. — Давай вылезай.
«Покойник» зашевелился и нехотя вылез из машины.
— О, опять старый знакомый. Лева Крючков по кличке Крючок. Это птица высокого полета. Восемь ходок в зону, если мне память не изменяет.
— Изменяет, начальник, — ответил Крючок. — Девять.
— Теперь можешь считать, что десять… Ну так как, братва, будем колоться, откуда и куда «стволы» везли?
— А ты нам, начальник, гарантируешь… — начал было Головастик.
— Я тебе, Головастик, могу гарантировать только тюрьму, — перебил его Григорий Молодцов и обернулся к одному из милиционеров: — Лейтенант, отвезешь этих в ближайшее отделение. А ты, Крючок, — перевел он взгляд на третьего бандита, — со мной прокатишься.
— Куда это? — хмуро осведомился Крючков.
— В Сочи на три ночи.
Головастика и Хапца посадили в машину и увезли в отделение милиции. Суперопер собрал оперативников на короткое совещание.
Мише Малышу тем временем делали перевязку.
— Больно, Миш? — спросил Димка.
— Ерунда, царапина. А здорово ты их срезал. Прямо как Зоркий Глаз. Наверное, в тире часто стреляешь?
— Нет, — сказал Димка. — Редко.
— Редко, но метко, — подошел к ним Григорий Молодцов. — Молодец, сынок, — хлопнул он Димку по плечу. — Как рука, Малыш?
— В порядке, Григорий Евграфыч.
— Сейчас в казино заскочим. Сдается мне, братва «стволы» покупателю везла. А в казино у них оружейный склад. Вот мы и нагрянем с обыском… По машинам! — зычно крикнул Суперопер.
Оперативники расселись по машинам. Димка, Молодцов-старший и Миша Малыш сели в свой «уазик».
— Заводи колымагу, Семеныч, — приказал Суперопер. — Едем в казино «Венеция».
И длинная кавалькада, сплошь состоящая из милицейских машин с воющими сиренами и включенными мигалками, понеслась в сторону Васильевского острова.
Между тем в казино Софья Николаевна, Катька и Брыкин быстро разобрались в сложившейся ситуации. Стас в двух словах изложил учительнице план Катькиного побега.
Сонечке план не понравился.
— Нет, нет, ребята, — сказала она, — давайте придумаем что-то другое.
— Некогда думать, Софья Николавна. В любую минуту могут хватиться Гориллы. И тогда Орешкиной будет уже отсюда не выбраться. Идемте.
И они, теперь уже втроем, пошли к бару. Оставив учительницу и Катьку в боковом коридоре, Брыкин заглянул в двери бара. Народу было немного. Пара человек за столиками. Пара человек у стойки. Бармен, конечно. И все.
Ни одного охранника. Стас вернулся к своим спутницам.
— Охранников нет, — сообщил он. — Войдешь в бар, Катя, и сразу по прямой увидишь дверь. Тебе туда.
Катька лихорадочно кивнула.
— Удачи тебе, Катюша, — поцеловала ее в щеку Сонечка.
Войдя в бар, Орешкина отвернулась от стойки, чтобы бармен не увидел ее лица… Когда Катька уже дошла до середины бара, дверь за стойкой открылась, и появился Андрей Макаров. Он хотел что-то сказать бармену…
И тут его взгляд замер на знакомой куртке.
Что за черт?.. Он послал Стаса за сигаретами; мальчишка как в воду канул. И вот теперь Макаров видит его в казино.
— Стас, — окликнул он Катьку. — Эй, Стас!
Орешкина поняла, что Макаров обращается именно к ней. Внутри у нее все так и оборвалось. Развернувшись, она бросилась назад.
— Софья Николавна! — в панике закричала Катька.
Макаров сразу узнал девчонку, которую вчера похитили по ошибке.
— Стой! — выхватил он пистолет из кармана. — Стой, кому говорю!
Перемахнув через стойку, Макаров кинулся вслед за Катькой. Орешкина выскочила из бара. Брыкин с силой захлопнул дверь прямо перед носом отчима и привалился к ней спиной.
— Бегите! — крикнул он Катьке и Сонечке. — Я его задержу!
От ударов Макарова дверь заходила ходуном.
— А ты, Стас?! — воскликнула Софья Николаевна.
— Бегите! Это мой отчим! Мне он ничего не сделает!
Сонечка и Катька побежали по коридору.
Брыкин конечно же не мог долго сдерживать напор разъяренного Макарова. Через несколько секунд дверь распахнулась.
— Ах ты, щенок! — Макаров отвесил Стасу сильную затрещину. Мальчишка отлетел к стене.
До поворота в следующий коридор Катьке и Сонечке оставалось пробежать совсем немного. Макаров вскинул пистолет и прицелился в спину убегающей Орешкиной.
— Андрей, не надо! — Брыкин подскочил к отчиму и, уцепившись за руку с пистолетом, рванул ее на себя. В этот момент раздался выстрел. Стас упал.
Макаров вновь вскинул руку с пистолетом. БАХ-БАХ!.. — выстрелил он, но было уже поздно. Катька и Сонечка успели завернуть за угол.
Перешагнув через стонущего Стаса, Макаров бросился за ними в погоню.
— Скажи братве — девчонка сбежала! — крикнул он бармену.
Макаров нисколько не раскаивался в том, что, по всей видимости, ранил Стаса. Он вообще об этом не думал.
Макаров думал о том, что девчонка видела «призраков» и знала, что ее держали в казино «Венеция». Если она сбежит — будет полный провал. Буратино ему этого никогда не простит.
Поэтому надо было во что бы то ни стало пристрелить девчонку.
А Катя с Софьей Николаевной вовсе ни о чем не думали. Услышав позади себя выстрелы, они потеряли голову от страха. Взявшись за руки, учительница и ученица неслись по коридору во весь дух, не имея ни малейшего понятия о том, куда они бегут.
— Катя, давай сюда! — кричала Софья Николаевна.
И они заворачивали налево.
— Софья Николавна, давайте сюда! — кричала Катька.
И они заворачивали направо. Наконец обе выдохлись до такой степени, что уже не в силах были бежать дальше.
— Вроде… удрали… — хрипло дыша, сказала Орешкина.
— Ага… — ответила Софья Николаевна.
Но тут в дальнем конце коридора показался Макаров с пистолетом в руке, а с ним еще трое человек, тоже с пистолетами.
— Вот они! — крикнул Макаров.
— А-а-а!! — закричали в ужасе Софья Николаевна с Катькой и снова побежали по коридору, свернули за угол. Но, едва свернув, увидели еще одного бандита.
— Мама! — в отчаянии воскликнула Катька. — Мамочка!..
Но это был Гена Зоркий Глаз.
— Гена! — кинулась к нему Сонечка. — Помогите! За нами гонятся бандиты!
И Гена Зотов ответил в точности теми же словами, что и Брыкин несколько минут назад:
— Бегите! Я их задержу!
В его руке появился пистолет. Изумиться тому, что у Гены есть оружие, Софья Николаевна не успела. Она уже бежала с Орешкиной дальше по коридору.
БАХ-БАХ-БАХ!.. — раздались выстрелы. Орешкина и Оладушкина, втянув головы в плечи, понеслись еще быстрее. Скатившись по лестнице, они оказались в коридоре, пол которого был застелен ковровой дорожкой. Сонечка споткнулась о край дорожки и упала. От ее падения дорожка сдвинулась к стене. И учительница увидела железную крышку люка.
— Софья Николавна, вставайте, — тормошила ее Катька.
— Подожди, Катя… — Сонечка, ломая ногти, выковыряла из пазов крышки стальное кольцо и потянула его на себя. Крышка поднялась. В темноту люка вела железная лесенка.
— Софья Николавна, бежим! — плачущим голосом просила Орешкина. — Они уже близко!..
Невдалеке слышались топот и крики.
— Катя, лезем в люк! — приняла решение Сонечка.
В другое время Катька ни за что на свете не полезла бы в темный колодец. Но сейчас выбора не было. Она стала быстро спускаться по лестнице в темноту. Вслед за ней спустилась и учительница. Придерживая крышку левой рукой, Софья Николаевна правой рукой надвинула на люк съехавшую в сторону дорожку. Затем опустила крышку до конца. Стало темно. Сонечка и Катька замерли не дыша. Над их головами прогрохотало множество ног. Топот утих.