— Куда… куда мы едем? — спросила Гази.
— Подальше от толпы, — ответил Феллон, указывая пальцем в направлении площади. — Держись!
Повозка резко завернула за угол и опасно накренилась. Последовал еще один поворот, потом еще. В конце концов Феллон, прекрасно знавший город, уже с трудом мог сообразить, где они находятся. Он немного притормозил и пустил шейханов легкой рысью.
Прохожие с любопытством смотрели, как голый землянин правит повозкой, в которой тряслись еще два землянина в костюмах и нагая кришнанка.
Вагнер нарушил молчание:
— Я не знаю, кто вы, но благодарен за то, что вы меня вытащили оттуда. Я не думал, что эти язычники так рассердятся. Они были очень возбуждены.
— Меня зовут Феллон, а это Гази эр-Доукх и доктор Фредро.
— Рад встрече с вами, — поклонился Вагнер. — А не можете ли вы одеться?
— Когда слезем с повозки.
— Но это вызывает подозрение, — пробубнил Вагнер.
Феллон собирался ответить, что ничто не мешает Вагнеру слезть, но в это время повозка въехала в парк, окружающий Сафк. Фредро возбужденно воскликнул что-то.
Вагнер взглянул на огромное здание и, погрозив кулаком, закричал:
— О, если бы я мог разрушить это логово языческого идолопоклонства!
— Что? — воскликнул Фредро. — Вы с ума сошли! Разрушить бесценное археологическое сокровище?
— Не желаю ничего знать об атеистической науке.
— Невежественный дикарь, — взъярился Фредро.
— Невежественный? — с жаром повторил Вагнер. — Ваша так называемая наука — богохульство, мистер. Я знаю правду, и это делает меня выше вас, хотя у вас и куча ученых званий.
— Прекратите! — крикнул Феллон. — Вы привлекаете к себе внимание.
— Не прекращу, — огрызнулся Вагнер. — Я свидетель правды и не желаю молчать, когда богохульственные языки…
— Тогда убирайтесь с повозки! — прервал Феллон.
— Не хочу. Это не ваша повозка, мистер, и у меня на нее столько же прав, как и у вас.
Феллон поймал взгляд Фредро:
— Высадим его, да?
— Так точно! — ответил поляк. Они говорили на немецком.
— Держи, — приказал Феллон Гази, передавая ей вожжи.
Затем они схватили Уилкома Вагнера за руки. Мускулистый евангелист сопротивлялся, но вдвоем они его одолели. После недолгой борьбы Вагнер полетел на землю, а его тюрбан шлепнулся в грязную лужу.
Феллон перехватил вожжи и заставил шейханов бежать быстрее, чтобы Вагнер не мог догнать их и забраться в повозку. Но, оглянувшись, он увидел, что проповедник, склонив голову, сидит на земле и колотит по воде кулаками.
Фредро улыбнулся.
— Бог с ним! Маньяков, вроде этого, следовало бы вываливать в перьях. — Он сжал кулаки. — Когда я думаю о подобной глупости, я… я… — Он стиснул зубы, так как литературный английский язык оказался недостаточно крепким для выражения его чувств.
Феллон натянул вожжи и остановил шейханов.
— Лучше оставим повозку.
— А почему бы не поехать прямо к вашему дому? — недоумевал Фредро.
— Вы слышали американскую пословицу: «Не крадите цыплят возле своего дома»?
— Нет. Что она означает?
Феллон, удивляясь подобной наивности, объяснил, что не хочет оставлять повозку рядом со своим домом, где ее найдут люди префекта, когда будут обыскивать район Джуру. Он слез с повозки и надел суфкира.
— Не хотите ли глоток квада, Фредро? После сегодняшних приключений это не помешает.
— Благодарю вас, нет. Мне нужно вернуться в отель, чтобы проявить пленку. Кроме того, я… я обещал поужинать с консулом Мжипой.
— Что ж, передайте Перси привет. Посоветуйте ему аннулировать паспорт преподобного Вагнера. Тот вред, что этот парень наносит одной проповедью, Перси не загладит сотней благородных жестов.
— Вы правы. Проклятый обскурант! Я знаю нескольких вселенских монотеистов на Земле. Хотя я и не разделяю их учения и не одобряю их действий, все они приличные люди. Но Вагнер!
— Что ж, — заметил Феллон, — кому охота ехать в такую даль миссионером, вот и шлют первого попавшегося добровольца на ловлю душ. Кстати, о душах: никогда не фотографируйте нагих балхибцев. Или, по крайней мере, не делайте этого без их разрешения. Это не лучше проповедей Вагнера.
Фредро смутился:
— Я поступил глупо. Но вы и меня извините. Я больше не буду. Обжегшись на молоке, дуют и на воду.
— О, конечно. В крайнем случае используйте миниатюрную камеру Хайяти.
— Она дает не очень четкое изображение, но благодарю за совет. — Фредро посмотрел вдоль улицы, по которой они приехали, и его лицо исказил ужас. — Смотрите! Пся крев!
Он повернулся и быстро пошел прочь. Феллон сказал на балхибском: «Насук Дженда» и быстро взглянул в указанном направлении. К его удивлению, к ним ковылял Уилком Вагнер с грязным тюрбаном в руке.
— Эй, мистер Феллон! — окликнул Вагнер. — Мне жаль, что у нас вышла небольшая ссора. Я так сержусь, когда кто-нибудь не соглашается с моими принципами, прямо-таки себя не помню.
— Ну? — процедил Феллон, глядя на Вагнера, выбирающегося из очередной кучи мусора.
— Не отправиться ли нам к вам домой? На некоторое время?
— Все так и норовят сегодня зайти ко мне в гости, — всплеснул руками Феллон. — Зачем это вам?
— Видите ли, когда вы меня оставили там, появилась толпа голых кришнан, многие из них с дубинками. Они расспрашивали, куда проехала повозка. Я и подумал, что будет безопасней, если я пережду где-нибудь в помещении, пока они разыскивают нас. Эти язычники были очень сердиты.
— Тогда пошли быстрее, — скомандовал Феллон и быстро двинулся, таща за собой Гази. — Ну, идемте, Вагнер. Вы навлекли на нас эту неприятность, но я, так и быть, не оставлю вас. Кришнанская толпа еще хуже земной.
Они быстро, как могли, только что не переходя на бег, миновали несколько кварталов до дома Феллона. Пропустив Вагнера и Гази вперед, Феллон запер дверь.
— Вагнер, беритесь за этот диван. Придвинем его к двери.
Вдвоем они поставили кушетку к двери.
— Теперь, — распорядился Феллон, — посидите здесь, пока мы переоденемся.
Через несколько минут, надев свою накидку, Феллон вновь появился в комнате.
— Что слышно о наших друзьях?
— Ничего. Ни звука, — ответил Вагнер.
Феллон достал сигару.
— Курите? Наверное, нет.
Он зажег сигару, затянулся и сделал глоток квада.
— Немного алкоголя?
— Нет, не нужно, но вы продолжайте. И я не собираюсь указывать, как вам поступать в вашем собственном доме, даже если вы совершаете грех.
— Правильно, Унылый Дэн.
— О, вы слышали об этом? Да, я был худшим грешником в системе планет Цетис, а может быть, и во всей Галактике. Вы даже представить себе не можете, какие грехи я совершал. — Вагнер мечтательно вздохнул, как бы заново переживая эти грехи. — Но потом я прозрел. Мисс Гази…
— Она не понимает вас, — сказал Феллон.
Вагнер перешел на ломаный балхибский:
— Миссис Гази, я хочу сказать, что человек не знает настоящего счастья, пока не увидит свет истины. Все земные наслаждения исчезают, как облако дыма перед лицом того, кто правит миром. Вы знаете всех богов, в которых верят на Кришнане? Они не существуют: когда вы поклоняетесь своему богу любви, вы на самом деле поклоняетесь одной стороне истинного Бога, который в то же время и бог любви. Но если вы поклоняетесь одной стороне единого истинного Бога, почему бы вам не поклоняться ему полностью?..
Феллон, потягивая квад, вскоре пресытился проповедью. Однако Гази она, по-видимому, нравилась, и пришлось слушать дальше. Он вынужден был признать, что Вагнер обладает каким-то магнетизмом. Его длинный нос дрожал, глаза ловца душ сверкали страстью. Когда Феллон пытался задать вопрос или возразить, Вагнер обрушивал на него лавину силлогизмов, цитат и призывов.
Прошел уже час, Рокир садился, а толпа занидцев не появлялась. Феллон, почувствовав голод, вставил:
— Мы не гоним вас, старина, но…
— О, конечно, вам нужно обедать. Я забываю обо всем, когда говорю об истине.
— Мы были рады вас видеть, — коротко сказал Феллон, отодвигая диван от двери. — Вот ваш тюрбан, и воздерживайтесь от соблазнов.
Вагнер со вздохом намотал длинную грязную ленту на свои черные волосы.
— Постараюсь. Но вот моя карточка. — Он протянул визитную карточку с надписью на английском, португальском и балхибском. — Там адрес меблированных комнат в Думу. В любое время, когда упадете духом, приходите, а я озарю вас божественным светом.
— Я думаю, — заметил Феллон, — что вам не стоит задевать древние обычаи кришнан, которые очень привержены к своему образу жизни.
Вагнер наклонил голову:
— Постараюсь быть тактичнее. Я ведь всего лишь бедный, подверженный ошибкам грешник, подобный всем остальным. Еще раз спасибо. До свидания, и пусть вас благословит Господь.
— Слава богу, он ушел! — вздохнул с облегчением Феллон. — Как насчет еды?
— Сейчас приготовлю, — откликнулась Гази. — Но я думаю, ты несправедлив к мастеру Вагнеру. Он кажется не эгоистичным человеком.
Феллон, чувствуя некоторую неуверенность после выпитого квада, сказал:
— Я не верю в бескорыстие. Вагнер был авантюристом и остался им.
— Ты всех — и землян, и кришнан — меришь своей меркой, Энтон. Я думаю, что мастер Вагнер хороший человек, даже если его поступки поспешны и опрометчивы… Что касается его веры, то не мне судить о ее истинности. В конце концов, его доводы не более ошибочны, чем доводы жрецов Бакха, Ешта, Квондира и других.
