Лютиен вспомнил эпидемию чумы, обрушившуюся на его родной край около двадцати лет назад, в тот год, когда юноша появился на свет. Его собственная мать пала жертвой эпидемии, как и многие другие. Погибла почти треть всего населения Эриадора. Гордый народ больше не мог сопротивляться войскам короля-чародея, почти целиком состоявшим из циклопов, и вскоре был вынужден покориться.
А затем новое бедствие обрушилось на несчастные земли: безнадежное отчаяние. Лютиен видел его в своем отце, одном из самых стойких и отважных воинов Эриадора. Юноше приходилось встречаться и с виконтом Обри, который всем сердцем принял правление короля Гринспэрроу, пренебрегая страданиями собственного народа.
Так чему же на самом деле положили начало Оливер с Лютиеном в тот день, когда они убили герцога Моркнея? Юный Бедвир вспомнил эту битву; когда Моркней отдал свое тело в распоряжение демона — еще одно подтверждение злобности Гринспэрроу и его приспешников. При одной мысли о кошмарном создании по имени Преотек по телу юноши пробежала дрожь отвращения и ужаса. Тогда Лютиен не смог бы одержать победу, не смог бы вонзить рапиру Оливера в костлявую грудь герцога, чье тело стало временным обиталищем посланца ада, если бы Моркней не посчитал юношу обессиленным и не пожелал прикончить его собственноручно. Герцог совершил ошибку, отослав своего ужасного союзника обратно в ад.
Оглядываясь назад, на события минувших недель, на короткие мгновения удачи и хитросплетения судьбы, Лютиен, сокрушаясь, задавался вопросом: сколько еще невинных людей погибнут от руки короля-чародея только потому, что они поверили в легенду об Алой Тени? Возможно, на несчастные земли обрушится новая эпидемия чумы. Или же армии циклопов войдут в Монфор и уничтожат всех повстанцев?
К тому же Лютиен понимал, что Гринспэрроу не ограничится усмирением Монфора. Кэтрин прибыла с острова Бедвидрин, родины Лютиена. Она передала юному предводителю повстанцев прославленный меч, издавна хранившийся у них в роду. Девушка рассказала юному Бедвиру, что Гахриз Бедвир, его отец, правитель острова, вдохновился успехами сына. Он возглавил восстание, охватившее весь остров. Отважные бедвидринцы истребили всех циклопов, а Гахриз заключил в темницу навязанную ему в жены Авонезу, бывшую сожительницу Обри.
При мысли об этой напыщенной, накрашенной особе в горле Лютиена поднялся комок желчи. На самом деле именно Авонеза положила начало длинной цепи невероятных событий, появившись на острове Бедвидрин. Случилось так, что Лютиен согласился повязать ее шарф на время боя на арене, тем самым признав, что является ее бойцом. В тот раз юноша сражался со своим старым другом, Гартом Рогаром, и после долгой битвы победил его. И тогда жестокая Авонеза потребовала смерти побежденного.
Гарт Рогар погиб, сраженный стрелой циклопа, которого Лютиен убил несколькими днями позже. По старинным правилам, установленным на арене, Авонеза имело право распоряжаться жизнью побежденного, однако простейшая мораль этого не допускала.
Таким образом, Авонеза, опустив вниз палец и подав знак смерти, сама толкнула Лютиена на этот путь. По иронии судьбы именно виконт Обри, который привез на Бедвидрин эту развратницу, сейчас стал смертельным врагом Лютиена в борьбе за Монфор.
Юноша жаждал заполучить голову Обри и надеялся, что это ему удастся. Однако он опасался, что его собственная голова, как и головы многих его сторонников, покатится с плеч, когда король Гринспэрроу нанесет ответный удар.
— Итак, почему же ты так печален, мой друг? — осведомился Оливер, чье терпение наконец истощилось под ударами свирепого ветра. Циклоны убрались с вершины башни, и хафлинг догадывался, что им понадобится не менее часа, чтобы спуститься вниз, вновь наполнить котел и поднять его наверх. Оливер, превыше всего ценивший собственный комфорт, не имел ни малейшего желания ждать целый час на ледяном зимнем ветру.
