Словом, это оказалась идеальная кошка. Нет — Кошка, ибо тут уже всякие сомнения отпали. Животное — или кто там за ним стоял — невозмутимо улеглось возле огонька. Человек приподнял лицо, посмотрел на гостью, улыбнулся. А затем, осмотрев свой меч и оставшись довольным, спрятал принадлежности в сумку. Вытянул оружие перед собой, направляя его вперед-вверх и держа как положено — двумя руками. И замер с закрытыми глазами.
Услышь зов предков — это называлось так. И действительно — многие обладатели фамильных, передающихся из поколения в поколение, прославленных в семейных хрониках клинков, слышали перед боем своих предшественников и иногда даже могли общаться с ними. Но — не будем уточнять, о чем там беседовал молодой некромант и безвременно ушедший барон.
Киска деликатно дождалась, пока этот странный хуманс закончит свои жуткие обряды, а затем невозмутимым голоском осведомилась:
— И с кем же воевать собрался?
Тут бы впору изумиться, как это кошачье горло и прилагающееся к нему умудряются произносить вовсе неприспособленные для них звуки, однако молодого, но все же мага, так просто не пронять.
— Было бы, кому и чем, а с кем — всегда найдется.
Странная гостья пристально посмотрела в насмешливо-воинственные глаза человека, и у того мелькнула неожиданная мыслишка — а ведь тот или та, кто стоит за киской, остались недовольны его ответом. Однако, что-то тут хитрое затевается…
Кошка перевела взгляд в огонь, несколько мигов щурилась на язычки пламени, а затем с грустной ленцой мурлыкнула.
— Ну что ж. Иди, если готов…
И мир разом взорвался светом, звуками. И запахами. Молодой чернокнижник покрепче ухватился за свой неразлучный меч и первым делом огляделся вокруг. Оказалось, что стоит он на вершине пологого, расплывшегося, поросшего травой холма. Вместо неба наличествует какая-то серая мельтешащая муть. А у подножия холма огромным мрачным столбом высится нечто, иногда разбрасывающее по сторонам черные дымные брызги.
Это нечто явно было тем существом, заточенным под подвалами замка. Но присмотреться толком не удалось, ибо шагах в пяти и тоже на вершине этого же холма обнаружилась навевающая странное ощущение фигура давешнего колдуна. Тот с явным неодобрением разглядывал насторожившегося, готового ко всяким пакостям человека, а затем откинул капюшон своей бесформенной накидки, а потом и вовсе скинул ее на траву. Вот те раз!
На Valle презрительно и жестко смотрела самая настоящая эльфийка. Зеленоглазая, чуть остроухая и жутко симпатичная. Молодой маг мысленно застонал, проклиная себя на все лады. Теперь-то и встали на место все замеченные им ранее мелкие несуразности и странности — в поведении, в способе наложения заклинаний, в изящных оттенках ауры. И еще — теперь он ну никак не мог заставить себя относиться к девице как к врагу.
Зато та оказалась настроена весьма решительно. Она тут же сделала руками смутно знакомый, но очень плавный жест, и меж ладоней ее немедленно разгорелся огонь. Ага, как же, как же — знакомо, и весьма. Valle сразу изобразил намек на соответствующую защиту.
Эльфийка немедля переменила способ, но ушлый чернокнижник, оказалось, знаком и с таким. Еще — и опять на готовую к применению магическую атаку продемонстрировалось соответствующее контрзаклинание. Девица призадумалась — уж в ее-то прекрасной головке наверняка найдется что-нибудь весьма экзотическое, о чем нынешнее поколение магов и слыхом не слыхивало.
Valle неспешно, но демонстративно поднял свой сияющий клинок и — вложил в ножны за спиной. Затем показал открытые ладони.
Остроухая магичка еле заметно прикусила губку. Столь явное проявление отсутствия воинственных намерений… да она и по ауре неплохо видела — этот проклятый некромансер почему-то не хочет нападать. Не иначе, как какую-то изощренную гадость замыслил!
