В течение года жители Земли быстро распространились по всей солнечной системе. Полный доступ к ресурсам на других планетах, их спутниках и астероидах позволил построить колониальные орбитальные станции. Начались сложнейшие процессоры по преобразованию безжизненной поверхность Луны в пригодную для жизни среду. И Эйзеннхорн, как и большинство людей, не хотел слушать тех, кто упрямо утверждал, что новый «Золотой Век» человечества был тщательно спланированным десятилетия назад организованным обманом.
— Офицер на палубе! — выкрикнул один из членов команды.
Весь персонал поднялся и отдал честь, приветствуя вошедшего адмирала Джона Гриссома. Серьезный и строгий, он был человеком, который внушал уважение одним только своим присутствием.
— Я удивлен, что вы здесь, — сказал Эйзеннхорн, поворачиваясь, чтобы еще раз бросить взгляд на вид за окном, пока Гриссом не пересек мостик и встал около него. Они знали друг друга почти двадцать лет, познакомились, когда были еще зелеными новичками во время начальной подго-товки в Американской Морской пехоте, еще до создания Альянса. — Не вы ли всегда утверждали, что иллюминаторы — это тактическая слабость кораблей Альянса? — добавил Эйзеннхорн.
— Должен был внести свой вклад в поддержание морали экипажа, — ответил шепотом Гриссом. — Думайте, я смог бы укрепить славу Альянса, если бы пришел сюда и стоял здесь в замешательстве, пялясь на флот затуманенными глазами, как вы?
— Такт — это искусство говорить правду, не боясь нажить себе врага, — предупредил его Эйзеннхорн. — Это сказал сэр Исаак Ньютон.
— У меня нет врагов, — пробормотал Гриссом. — Помнишь, ведь я всего-навсего чертов герой?
Эйзеннхорн считал Гриссома другом, но это не отменяло того факта, что он был трудным человеком. С профессиональной точки зрения адмирал представлял собой идеальный образец офицера Альянса: умный, упрямый и настойчивый. При исполнении служебных обязанностей он строго придерживался поставленной цели и добивался ее благодаря непоколебимой вере и абсолютной власти, которая вселяла уверенность и преданность в подчиненных. Но на личном уровне, он мог быть капризным и угрюмым. Дела только ухудшались, когда его пытались выставить в глазах общественности, как некий образ, олицетворяющий весь Альянс. Годы, в течение которых он был в центре внимания, по-видимому, превратили его грубый прагматизм в циничный пессимизм.
Эйзеннхорн ожидал, что он будет недоволен поездкой и сегодняшним мероприятием — адмирал никогда не был любителем подобных общественных представлений. Но настроение Гриссома было особенно мрачным даже для него, и капитан задался вопросом, не было ли причиной этого нечто большее.
— Вы ведь здесь не только для того чтобы поговорить с выпускниками, не так ли? — по-прежнему тихим голосом спросил Эйзеннхорн.
— Нужно знать суть проблемы, — сказал кратко Гриссом, так, чтобы только капитан мог его услышать. — Вам же не нужно этого знать. — Секунду спустя добавил, — на самом деле, вы и не захотите это узнать.
Два офицера молча наблюдали в иллюминатор за приближающейся станцией.
— Признайтесь, — сказал Эйзеннхорн, надеясь рассеять холодный юмор собеседника, — зрелище Арктура, окруженного всем флотом Альянса… впечатляет, не правда ли?
— Флот не будет выглядеть столь внушительным, когда его отправят в десятки звездных систем, — возразил Гриссом, — нас слишком мало, а галактика чертовски велика.
Эйзеннхорн понимал, что Гриссом знает об этом гораздо больше, чем кто-либо другой.
Передовые технологии Протеанцев забросили человеческое общество на сотни лет вперед и позволили им захватить Солнечную систему. Но чтобы познать необъятность всего космоса, лежащего вне Солнечной системы, нужно было ещё более весомое открытие.
В 2149 году команда исследователей, разведывая самые дальние уголки человеческого мира, обнаружила, что Харон, маленький спутник Плутона, вовсе не был естественным спутником. Это был огромный бездействующий осколок технологии Протеанцев. Массовый ретранслятор. За десятки тысяч лет, проведенные в мрачных глубинах космоса, холод заключил его в ледяной покров в несколько сотен километров толщиной.
Нельзя сказать, что данное конкретное открытие явилось чем-то невиданным для ученых Земли — ретрансляторы упоминались в архивах данных, найденных в бункере на Марсе. В самом простом понимании, ретрансляторы были сетью связанных между собой точек пространства, которые могли перемещать корабли от одной такой точки к другой, мгновенно перенося путешественников за тысячи световых лет.
Основная научная теория создания ретрансляторов была все еще недоступной вершиной для человеческих ученых. Но даже при том, что они не могли построить массовый ретранслятор самостоятельно, ученые Земли оказались в состоянии оживить тот бездействующий, на который они наткнулись.
