— Ты веришь в Покровителя?
— Он спас меня однажды. Я заблудилась в лесу, ещё там, в Шинтаре, и умерла бы от голода, и только после моей молитвы смогла найти путь домой. Я думаю, он слышит нас и наши просьбы.
Варий улыбнулся.
— Сдаётся мне, тебя спасли не только молитвы, но и стойкость. Знаешь ведь, я часто говорил: судьба помогает смелым.
— Ну, так я вовсе не смелая, — поджала губы Джейна.
— Ты просто плохо себя знаешь. — Мастер снова принялся за работу, взяв новую заготовку. Она пыталась понять, что он сейчас думает и почему молчит, а не улыбается, как обычно. По его лицу, как всегда, ничего было не разобрать. В конце концов, Варий спокойно произнёс:
— Это важное решение, Джейни. Я не смогу тебе помочь в этот раз, не жди от меня совета.
Эта фраза прозвучала так жёстко, что стало не по себе.
— Почему? — растерянно пробормотала она.
Варий продолжил работать и долго не отвечал, спокойно и терпеливо обстругивая деревяшку, убирая лишние стружки и снова осматривая то, что получается.
Если и он… если и он сейчас отмахнётся от неё, как от надоевшей мухи, то… может, она ему и правда только мешалась всё это время со своими глупыми расспросами. Может, ей и правда лучше уйти навсегда в храм. Неприятно защипало в носу. Джейна отвернулась, всё ещё надеясь, что Варий ответит.
— Потому что я рассказал тебе всё, что должен был, — наконец сказал Варий, так и не глядя на неё. — Твоя жизнь в твоих руках, Джейни. И не всегда нужно слушать тех, кто говорит, как надо поступать, а как не надо. Слушай своё сердце, вот и всё.
— Но…
— Джейни, — Варий взглянул на неё исподлобья. — Я в тебя верю. Иди.
Он мягко кивнул на дверь и снова вернулся к работе. Спокойный и безразличный. Джейна решительно поднялась и даже не нашла в себе сил попрощаться, сдерживаясь, чтобы не слишком щипало глаза. Ну что такое, в самом деле! Ничего же не случилось. Только на душе как-то чуждо. Будто что-то закончилось. Что-то хорошее.
Тоска потянула её на восток, к высокому и отвесному мысу Рока. Хотелось сбежать ото всех. Узкой тропинкой вдоль обрыва, где с другой стороны бежала левада и высилась громада скалы, Джейна наконец добралась почти к самому краю обрыва. Она уже не раз запачкала светлые одежды в красно-коричневом песчанике, по которому карабкалась вверх, но сейчас это её не волновало.
Она осторожно поднялась на край сыпавшейся под ногами земли и замерла, не в силах двинуться с места на выступе. Перед ней распахнулась громадная пропасть, вокруг — голые скалы. И вода, водопадом срывающаяся в такой далёкий океан. Вода текла повсюду: справа, слева, внизу, дымкой висела в воздухе.
Закат, охвативший все огромное небо над океаном, был необычайной красоты: красно-фиолетовые облака да золотое сияние ушедшего солнца у самого горизонта. Ветер замер, словно давая всласть наглядеться на это чудо.
Что за земли могут лежать за таким гигантским океаном, и сколько до них добираться? Глядя вдаль, Джейна ощутила в груди острую боль, потянувшую её туда, за далёкий горизонт. Говорят, мир такой огромный, и никому невозможно обойти его весь. Сейчас она легко в это верила…
Джейна снова взглянула на тот загадочный браслет и медленно погладила пальцами пластинку. Мама. Что же на самом деле случилось с тобой?
И что ждёт её саму? Она глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Достало бы ей смелости, чтобы отправиться в чужую страну… Мама может быть жива. И, может, этот браслет — знак от бога и повеление отправиться туда. Варий узнал его. Надо только поверить. Слушать своё сердце! А что, если оно само не знает, что для неё лучше? Посвятить жизнь служению или найти… найти следы матери в этом чужом Ивваре, понять, кто она сама такая?
Слушать своё сердце… звучит так просто, но как это на самом деле сложно! Сложно — поверить и перестать сомневаться.
Глава 3. Милость короля
Исход лета, год 86 от Первого слова.
Аркетар, столица Энарийского королевства.
В большие южные окна било яркое солнце. Золотые украшения трона и стен отражались от гладкого мраморного пола и слепили глаза. Впрочем, король всегда любил солнце. Алекс выпрямился и сложил руки за спиной. Высокий и наглухо застёгнутый ворот камзола слегка натирал шею, но это было привычно.
