Лицо парня приняло встревоженное выражение, но окутавшая его пелена беспокойства тут же исчезла…

— На стрелки лучше всего брать то оружие, при помощи которого кто-то кого-то уже отправлял на тот свет. Шансы с таким оружием резко возрастают.

— А-а, — парень немного оживился, хотя, не обратил никакого внимания на братву, переминающуюся с ноги на ногу перед «Мерседесом», — это как у Шайонов: съел сердце медведя, стал таким же, как медведь — сильным, съел сердце оленя — стал быстрым, проворным, как олень. Да?

— Примерно так. Ну, ладно хрен с этими Шайонами. С богом!

Водитель, прежде чем открыть дверь, перекрестился и трижды плюнул через левое плечо.

— Идем…


Хриплый осторожно выглянул из укрытия. Свет от фар немного потускнел в тот момент, когда перед «Паджеро» и «Мерсом» замелькали высокие тени.

— Начинается, — прошептал он, обернувшись, — ты, что… очумел совсем?..

Дядя Сэм, штаны которого промокли до нитки, вставал, отряхиваясь.

— Сейчас же пригнись, придурок!


— Президентов привезли? — сказал, вытирая ладонью губы, самый высокий из бандитов.

— Привезли, — водитель «Мерседеса» кивнул в сторону багажника, на дне которого покоился кейс, цвета полированной стали, — баксы здесь.

— Все о'к, приятель? Проверять не стоит?

— Твое право…

Высокий нагнувшись, заглянул внутрь багажника. Водитель тем временем пригладил волосы рассчитанным актерским жестом. Парень, стоящий у него за спиной, насторожился.

— Проверяй, не проверяй… У нас все точно, как в аптеке.

— Нет, братишка, — утробный голос бандита тонул в глубине багажника, — проверять не только можно, но и нужно. Тем более, если идет речь о бабле.

Воздух на пустыре стал густым от пелены дождя, который с минуты на минуту грозил превратиться в тропический ливень.

…послышался слабый хруст…

Водитель перевел взгляд на копошащегося в багажнике. У него из-за пояса выглядывала ручка полуавтоматического пистолета, судя по всему — девяти миллиметрового «Браунинга». Хорошая дурашка. С обоймой в тридцать патронов. С такими, как она просто так на стрелки не ездят…

— С президентами, — высокий бандит выпрямился, убрав правую руку за спину, — вроде бы все в норме. Не смухлевали, на сей раз.

Водитель незаметно сжал ладонь в кулак, что было сигналом для парня, стоящего у него за спиной.

— Ты хочешь сказать… — в это мгновение хруст повторился. Братва с той и с другой стороны посмотрела на сваленные у помойного бачка бревна.

— Не понял?.. — высокий рывком выдернул из багажника кейс. Ладонь водителя сию секунду повторно сжалась в кулак.

— Чего ты не понял?

— Вы что не одни здесь? — высокий подмигнул приятелям, и те полукругом обступили водителя и парня, приехавшего вместе с ним на стрелку. — С огнем играете. Крэзи, да?.. Не хорошо, не по понятиям это!

— Завалить их нахрен! — крикнул кто. — Маст дай, мадэ фака!

— В расход пидоров!

— Вот, бастард, шит!

При любых других обстоятельствах, водитель стремительным прыжком отпрыгнул бы в кусты и… Нате вам, уроды — пошел бы палить из «Парабеллума» направо-налево. Благо, старенький нацистский пистолет был надежным, как швейцарские котлы.[3] Но сейчас… Сейчас он был не один. За спиной стоял юнец, которого прикрепил к нему, так сказать «в подмастерья», босс. А слово босса — закон! Это водитель знал назубок. Да и жалко будет парня, если ему задарма какой-нибудь филер башку продырявит. Вот и стоит он теперь под прицелом четырех пистолетов, ловя лицом тусклый свет фар. Стоит и думает: сжать ладонь в кулак еще раз или нет?

— А, может быть, они сюда копов притащили, suck?

— Не-е, приятели, — произнес парень, — ума вам не занимать.

Высокий, прижав кейс к груди могучей рукой, шагнул в сторону бревен.

— Вот дерьмо! А мы сейчас это и проверим…


Хриплый едва не упал в обморок, заметив, как один из бандитов, прижимая к себе кейс, идет к их укрытию.

— Ма-а-ть, — он мощным ударом на полуобороте сбил дядю Сэма с ног. Тот, потеряв на мгновение равновесие, упал лицом в грязь. Вжав голову в плечи, Хриплый закричал, что было сил: — Справа тройка, слева вторая тройка. Сложите немедленно оружие! Сопротивление бесполезно!

Последняя фраза показалась Хриплому убийственной. Кто же так говорит? Кто?.. В кино разве что… Вот так бывает, отделишься от общества, от работы, так все напрочь и забудешь. Мать его в селезенку!


Водитель, чуя нутром, приближение смерти сжал ладонь в кулак, что явилось для парня, стоящего у него за спиной, сигналом к нападению. Первая пуля попала в бандита, стоящего справа. Он машинально прижал руки к изуродованному лицу и умер… Умер сразу, даже не успев пикнуть. Вторая пуля пронзила голову еще одного, когда тот прицелился водителю в живот. Развернувшись на месте, парень попытался поймать в прицеле третьего негодяя, но тот, ловко увернувшись, нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел. Через секунду по лицу парная потекла кровь. Водитель вскрикнул и схватился за пистолет…


— Вот свинство, — Хриплый в отчаянии шарил руками в полутьме, — эти сволочи сейчас перестреляют нас!

В горле у него совсем пересохло. Перед глазами стояло белое марево, виски пульсировали, а слова вылетали подобно выстрелам, которые он слышал словно гудки скрывающегося в предрассветном тумане теплохода. Он давно так себя не чувствовал. Скорее всего, с тех пор, как уволился из полиции.

— Бежим! — дядя Сэм дернул Хриплого за рукав.

— Куда? Говорил же тебе, идиоту: сиди тихо, как мышка. Кретин!

— Но… я… я…

— Молчи хотя бы теперь. Лучше дай мне что-нибудь тяжелое.

— Где же я найду что-нибудь тяжелое?

— Аа-й-й!

Хриплый, наконец-то нащупал нечто, похожее на огрызок трубы…


— Сэ-ээ-эм!

Открыв глаза, хобо увидел над собой покрывало неба, усыпанное тысячей звезд бриллиантового отлива.

— Жив хоть?

— Вроде да.

Сэм попытался встать, но больная нога… ныла так, что глаза на лоб вылезали. Ныла так, будто кто-то нанес на нее несколько глубоких порезов.

— Что с бандитами?..

Хриплый, поставив на землю ящик, сел.

— Нет их больше…

— Как это нет?

— А так, перестреляли друг друга. Никого кроме нас в живых не осталось, брат. — Хриплый протянул дяде Сэму бутылку с коротким горлышком: — На, пей.

— Кхм-м…

— Пей-пей. Это вискарь. Я нашел в джипе два пузыря. Этот твой, пей — полегчает.

Хобо крякнул и, оттолкнув от себя землю, сел.

— Дождь-то давно закончился?

— Да. Часа два прошло или чуть больше.

— Ого, это я столько времени провалялся?

Хриплый кивнул, откупоривая вторую бутылку «Джонни Уокера».

— Ты уверен, что бандиты друг друга перестреляли?

— Думаю, да.

— Что значит «думаю да»?.. — пробормотал, взъерошив волосы, Сэм.

— Видишь ли, — Хриплый потрогал рукой распухший глаз, — трупы я не видел, но… Уверен, что они перестреляли друг друга.

— Это как, — хобо поставил прямо в грязь бутылку с напитком, способным будоражить не только разум, но и душу, — трупы не видел, но они были? Так получается?..

Хриплый глотнул «Джонни Уокер».

— Именно так. Понимаешь, когда бандит с кейсом в руке шел к нам, на меня будто затмение нашло. Э-э… я вроде как даже сознание на какое-то время потерял. А когда пришел в себя, бандитов уже и след простыл.

— То есть их трупы… испарились?..

— Не знаю, — Хриплый сурово покосился на стоящую в грязи бутылку, — ты пей-пей, а то счастье свое клювом прощелкаешь.


Хриплый, поправив сумки, двинулся в направлении автомобилей. Дядя Сэм побрел вслед за ним. Они шли медленно, между помойкой и бревнами, не проронив и слова, покуда бывший детектив едва не уперся животом в тупую морду «Паджеро».

— Хриплый, — начал Сэм, — что-то мне слишком боязно. А вдруг кто-то из братков все же уцелел.

«Боже мой, — подумал он, глядя на своего покуда безмолвствующего спутника, — вроде чувствую, что храбрости ему не занимать, но… Какая-то безбашеннная эта храбрость. Как бы чего не вышло…»

— Не думаю, — Хриплый повернулся, вытянув руку вперед, — слишком много времени прошло с окончания перестрелки. Поверь мне, будучи копом я и не такие трахи-перетрахи видывал. Перегандобасили они друг дружку!

У дяди Сэма не было никаких сомнений в правдивости слов Хриплого. Он как никак несколько лет в полиции отработал.

— Ты вот, кем был в другой жизни?

— Кем я был? — спросил хобо, поймав себя на мысли, что этот вопрос он сам себе не задавал примерно года полтора.

«Хм-м, — размышлял Сэм, — последним пристанищем, приносящим мне более-менее стабильный заработок, была мини пекарня. Та, которая пристроилась как раз напротив Манхэттена, в Джерси Сити. За зданием, приютившем всю местную управу. А до этого? Где же я работал до этого?..»

Тем временем Хриплый обошел джип и осторожно приоткрыл дверцу. Из салона ему в лицо пахнуло цитрусовым ароматизатором. Пахнуло так сильно, что еще немного и его бы стошнило.

— Вот зараза! — Хриплый выругался, с силой захлопнув дверцу, — Так кем ты, брат, работал?

— Научным сотрудником…

— Кем-кем? — удивленно спросил Хриплый.

— Научным сотрудником. В Силиконовой Долине.

— Ого-о! Что заканчивал?

— Бостонский Университет… э-эх-х…

— А я в свое время техасский.

— Но потом пришлось вкалывать копом, да?

Хриплый снял шапку и провел ею по лицу, вытирая пот.

— Судьба так сложилась, брат, ничего не поделаешь. После окончания университета как раз случилась вьетнамская кампания. Я же не король рок-н-ролла, не конченый придурок — тащиться неизвестно куда и получить в подарок пулю от какого-нибудь желтозадого. Был, правда, выход — пойти в полицейскую академию. Что я, собственно, и сделал.

— Значит, коп для тебя не призвание, а вынужденная отмазка от…

— Примерно так. Ладно, хватит о херне всякой ляса точить. Осмотрись, может быть, найдешь оружие.

Дядя Сэм обомлел от страха, чувствуя себя совершенно беспомощным.

— Причем здесь оружие?.. — спросил он, заикаясь.

Хриплый посмотрел на своего спутника умоляющим, почти детским взором.

— Оружие денег стоит. Ты разве об этом ничего не знаешь?

Хобо, давя в себе волну страха, несколько раз кивнул.

— Соберем и потом сбагрим где-нибудь в Бруклине. Знаю я пару мест. Думаю, по сотке за ствол дадут.

— Как?

— По сотне на двоих, по полтиннику на рыло.

Дядя Сэм просунул палку под мышку. Подумать только, здесь же, как минимум пять-шесть трупов должны где-то валяться, а ему… бабки за стволы подавай. Поразительное безразличие. Хотя… каждому свое! С другой стороны, почему Хриплый не бросил его в тот момент, когда к бревнам подходил верзила с кейсом в одной руке и стволом в другой? Этого хобо пока не понимал…