— Что ты говоришь? Копию? Откуда ты знаешь?
— Мне рассказала Синтия Коррингтон. И она клялась, что это истинная правда.
Тетушки принялись с жаром обсуждать очередную скандальную новость, но Тристан, погруженный в собственные мысли, почти не слышал высоких голосов. Покинув вчера Столмора, он вовсе не собирался возвращаться к Леоноре. Он просто задумался, а когда очнулся, оказалось, что стоит перед домом номер четырнадцать на Монтроуз-плейс. И тогда он не стал противиться самому себе и нанес визит. Тристан ничуть не жалел об этом. Личико Леоноры с огромными, потемневшими до синевы глазами до сих пор стояло перед его мысленным взором.
Размышляя о вчерашнем дне, Тристан вдруг подумал, что есть еще одна странность в его собственном поведении. Каким-то загадочным образом обстоятельства, угрожающие благополучию Леоноры Карлинг, стали казаться ему жизненно важными — настолько, что он готов был давить на полумертвого Столмора ради получения информации и собирался предпринять дальнейшие шаги, пока не очень понятно, какие именно, но тем не менее. Это было странно, ибо раньше до такой степени его заботила только безопасность родины и короля. Тристан повыше поднял газету, отгораживаясь от шелухи сплетен, долетавшей до его слуха; «Заметила ли ты, дорогая, как беззастенчиво миссис Ливакомб строила глазки лорду Мотту?»
Возможно, в нем просто еще сильны инстинкты и привычки прошлого. В конце концов, он именно этим занимался все предыдущие годы: добывал информацию, которая позволяла защитить самое дорогое. Но теперь все по-другому. Теперь он частное лицо, законопослушный гражданин, и все, что было возможно в данной ситуации, уже сделано. Девушка предупреждена. И может статься, это именно он раздувает из мухи слона, а ее брат прав: бесталанный взломщик отказался от своих попыток проникнуть в дом номер четырнадцать…
— Милорд, вам записка от старшего мастера, что трудится на Монтроуз-плейс. Он прислал ее с мальчишкой.
Разговоры за столом мгновенно смолкли, и любопытные взгляды устремились на дворецкого, почтительно замершего рядом с хозяином. Вздохнув, Тристан равнодушным голосом спросил:
— Что там, Хаверс?
— Старший мастер считает, что в доме произошли кое-какие неполадки… Ничего существенного. — Значительный взгляд дворецкого опроверг эту характеристику, данную исключительно для спокойствия присутствующих дам. — Но желательно, чтобы вы взглянули лично, прежде чем он все исправит. Мальчик ждет в прихожей на случай, если вы захотите ответить.
Полный дурных предчувствий, Тристан встал, бросил на стол салфетку и, склонив голову, улыбнулся Милисент, Флоре и Этелреде:
— Прошу прощения, дамы. Мне придется заняться делами.
Почтенные дамы, приходившиеся ему родственницами бог знает в каком колене, но считавшие его своим покровителем, проводили «милого мальчика» молчанием, которое, как прекрасно знал Тристан, сменится оживленным обсуждением происшедшего, едва за ним закроется дверь. Но Тристан уже забыл о них. Внутри нарастало привычное напряжение, и он с энтузиазмом бросился навстречу необходимости что-то делать, навстречу возможной опасности. Мальчишка ждал его в холле, жадно разглядывая роскошную обстановку. Тристан натянул пальто, взял перчатки. Лакей распахнул двери. В следующий момент лорд Трентем двинулся по улице в направлении Монтроуз-плейс. Мальчишка спешил следом вприпрыжку не поспевая за его широкими шагами.
— Видите, что я имел в виду?
Тристан кивнул головой. Биллингс привел его на задний двор и указал на окно. На раме видны были небольшие царапины: окно открывали снаружи.
— Ваши люди на удивление наблюдательны, — заметил Тристан.
— А то как же! И внутри кто-то побывал. Мы всегда кладем инструменты определенным образом — так удобнее, вот, они сдвинуты в сторону.
— Покажите!
Мужчины вошли в дом, и Биллингс провел хозяина в кухню, а затем в небольшой коридорчик, который заканчивался дверью на улицу.
— Мы оставляем инструменты здесь, сэр, просто чтобы никто не наступил и не сломал. Мало ли что.
Тристан задумчиво оглядывался. Часть инструментов исчезла: в доме кипела работа и слышались стук молотков и звуки рубанков и напильников. Кое-какие вещи все еще лежали на местах, а по следам на пыльном полу нетрудно было догадаться где находились остальные. И еще он заметил у самой стены след ноги. Присмотрелся. Рабочие ходили в грубых башмаках с квадратными мысами, но этот след явно оставила нога, обутая в изящный ботинок на кожаной подошве, какие носят джентльмены.
Тристан точно знал, что он был единственным, кто приходил сюда проверять работу. Кроме того, след отпечатался не просто в пыли, а в легчайших опилках, которые появились тут недавно — когда начались отделочные работы. Сам он к этой двери не подходил прежде, да и размер обуви явно меньше его собственного. Он поднял глаза на дверь, выходившую в переулок между домами. Тяжелый ключ торчал в замке. Тристан вынул его и вернулся в кухню. Здесь было заметно светлее благодаря широким окнам. Внимательно осмотрев ключ, он заметил на бороздках следы воска.
Биллингс, который заглядывал через плечо хозяина, нахмурился и мрачно пробормотал:
— Он сделал слепок.
— Похоже, что так и есть.
— Я прикажу поменять замки. — Мастер был сердит и растерян. — Никогда прежде не случалось ничего подобного.
— Сделаем так. — Тристан задумчиво вертел ключ в руках. — Закажите замки, но не ставьте их, пока я не скажу.
Биллингс понимающе кивнул:
— Хорошо, милорд. Раз уж вы здесь, может, глянете на третий этаж? Мы уже закончили.
Тристан вернулся к двери, вставил ключ именно так, как его оставил неизвестный: чтобы не помешал открыть дверь снаружи вторым ключом. Вслед за Биллингсом он поднялся на второй этаж. Здесь работы продолжались: отделывали столовую и гостиную. Кроме того, на этаже располагалась еще одна небольшая гостиная, которую члены клуба предполагали отвести для встреч с дамами, если возникнет необходимость. В глубине была небольшая комната для сторожа. И более просторная — для мажордома.
Они пошли дальше. На втором этаже уже трудились маляры, отделывая библиотеку и зал для собраний. На третьем этаже располагались спальни. Мужчины не спеша прошли по всем комнатам, и Биллингс указывал на те или иные новшества и улучшения, сделанные в ходе ремонта. В комнатах стоял свежий запах дерева. Помещения выглядели очень уютными, и хоть на улице было ветрено и холодно, здесь не чувствовалось ни малейшего сквозняка или сырости.
