Война за Нагорный Карабах способствовала консолидации армянского народа, в том числе – армянской диаспоры, и росту национального самосознания. Победив в этой войне, Армения резко повысила (но и проблемативизировала!) свой международный статус. В известном смысле, только после этой победы Армения была признана во всем мире и в макрорегионе Большого Кавказа, как «настоящее государство», способное выжить и добиться реализации своих целей.
Одновременно победы создали и несколько трудноразрешимых проблем.
Во-первых, армянская метрополия фактически оказалась «во враждебном окружении». Очевидно, что Азербайджан не смирился с потерей территории, тем самым, любая антиармянская коалиция получит его поддержку. Военный успех Армении усилил естественное взаимопонимание Азербайджана и Турции (обе страны исповедуют Ислам суннитского толка). По ряду причин, из которых не последняя – страх перед военной мощью Армении, Грузия дипломатически и экономически выступила против Армении. Отношения с Ираном развиваются более благоприятно, но необходимо помнить, что Иран – мусульманское государство и притом, рассматривающее себя как «визитную карточку исламского мира». Ожидать, что Иран будет во всех случаях поддерживать христианскую Армению, было бы политически наивно.
Во-вторых, негативное отношение соседей привело к послевоенной инфраструктурной блокаде Армении, оказавшей крайне негативное влияние на развитие хозяйства Республики. Практически, инфраструктурная недостаточность страны была на рубеже веков тем основным фактором, вокруг которого выстраивалась любая перспективная национальная стратегия.
В-третьих, победа привела к образованию Нагорно-Карабахской Республики. Это политическое и административное образование находится в тесной генетической, организационной и финансовой связи с Арменией, поэтому Армения вынуждена создавать механизмы взаимодействия с НКР. Между тем, весь опыт географически разделенных стран (Германия в 1918 – 1939 гг., Пакистан в 1948 – 1973 гг. и пр.) указывает на «затратность» и непрочность таких политических конфигураций. Территориальная связность Армении с НКР отрицательна, это означает, что некоторая доля вовсе не безграничного ресурса армянской метрополии изначально расходуется на поддержание взаимодействия с НКР.
В-четвертых, победа резко усложнила внутриполитическую жизнь Армении, приведя к росту влияния военных на государственные дела. Внутриполитическая обстановка в Армении потеряла стабильность – может быть, не до такой степени, как в Азербайджане, Грузии или Турции, но вполне осязаемо.
В этих сложных условиях руководство страны решало фундаментальный вопрос о «векторе развития» Армении. Существенную помощь в принятии основополагающих решений сыграли организационно-деятельностные игры команды Щедровицкого, проведенные в октябре 2002 и 2003 года, а также активная деятельность клуба «Армения 2015».
Борьба стратегий, развернувшаяся на рубеже веков, была также и борьбой элит. Военное руководство страны, исходя из приоритета безопасности, выступало за тесные отношения с Россией. Ей противостояла государственная и административная «верхушка», тяготеющая к независимости и рассматривающая Россию как слишком большого и слишком близко расположенного соседа. Эта группа, однако, не может четко сформулировать приоритеты развития.
Критически отнеслись к идее союза с Россией представители армянской диаспоры (особенно – проживающие в западных странах). В качестве альтернативы предлагалась ориентация на ЕС.
Наконец, во влиятельных предпринимательских средах активно обсуждалась тема ускоренного постиндустриального развития Армении (АТ-технологии) с опорой на собственные силы. Эти стратегии были прописаны в качестве «ирландского» и «сингапурского» варианта развития.
На организационно-деятельностной игре октября 2003 г. было введено важнейшее стратегическое понятие проектной когерентности: регистр удержания реальности (экономика, снабжение, электроэнергия, транспорт) должен быть естественно соотнесен с регистром изменения реальности, то есть – с поисковой активностью. В приложении к стратегическим императивам это означало обязательное соглашение об «особых отношениях» с Россией. Большое впечатление произвела фраза одного из депутатов парламента, участвовавшего в игре:
