Я упоминал о сравнении поэзии Гейне с легендами веков при вспышках магния. И, правда, Гейне словно боится оставить вас долго под обаянием одной картины; он будто не хочет, чтобы вы усомнились хоть минуту в быстроте и свежести его крыльев.
Из Египта он переносит вас в Сиам,[36] чтобы умчать через страницу yа Гастингское поле,[37] а оттуда в грязную лачугу угольщика;[38] затем вы видите себя в Версале,[39] чтобы на минуту завернуть в Палестину[40] и тотчас же вернуться в Jardin Mabille[41] и т. д. Поэт везде дома: он точно смеется над климатом, языком и формой построек. Да и в самом деле, не все ли ему равно, где размыкивать тоску проклятых вопросов и вспоминать о дочери дюссельдорфского палача:[42] в Египте или в rue Lafitte?[43]
Когда-то, еще на заре своей жизни, Гейне пережил поцелуй, так мучительно воспетый позже, в наши уже дни, ноющей кистью Штука: это был поцелуй сфинкса.[44] И с тех пор, как бы легко ни было прикосновение жизни к следам от когтей этой женщины, сердце Гейне чувствовало себя задетым навсегда.
Кошмар разнообразия гейневской поэзии носит печать не только богатой и бессонной, но и болезненно раздражительной фантазии.
В этом отношении особенно замечательно его «Романцеро», сборник, который был издан в 1851 г., когда Гейне лежал в постели, уже прикованный к ней навсегда и своей слепотой почти совершенно разобщенный с внешним миром.
Но глубокая безысходная тоска начала в поэте свою творческую работу гораздо раньше, чем он заболел спинной сухоткой. В сущности, Гейне никогда не был весел. Правда, он легко хмелел от страсти и самую скорбь свою называл не раз ликующей. Правда и то, что сердце его отдавалось бурно и безраздельно. Но мысль — эта оса иронии — была у него всегда на страже, и не раз впускала она свое жало в губы, раскрывшиеся для веселого смеха, или в щеку, по которой готова была скатиться бессильная слеза мелодрамы.
Впервые: газета «Слово» (Литературное приложение), 1906, э 10. Автограф: ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 182. Не полностью сохранившийся автограф статьи представляет собой разрозненные черновые наброски. Существенных разночтений нет. Печатается по тексту газеты с исправлением опечаток.
Это первая из статей Анненского о Гейне. Написана она, очевидно, в начале 1906 г.; по-видимому, Анненский хотел приурочить ее к 50-летней годовщине со дня смерти Гейне (17 февраля 1856 г.). Несомненна связь этой статьи с написанной несколькими месяцами позднее статьей «Гейне прикованный» (2КО). Первая статья воспринимается как преамбула ко второй, эстетически более совершенной и методологически иной по построению.
