Они застали только Фролова. Ельников был вызван в шахту, где в этот день случилось несчастье: после взрывов в промежутке между двумя сменами насосы внезапно перестали работать и шахту затопило.
— Но я уверен, что скоро все будет исправлено и Аркадий Егорович вернется. Здесь его ждут спешные вопросы и люди, приехавшие из Владивостока по делам, — прибавил Фролов, приглашая прибывших в приготовленное для них помещение.
— А не сходим ли мы к шахте, господа? — предложил Баранов не без ехидной мысли застать главного директора в затруднительную минуту и понаблюдать его распорядительность.
Хотя все были утомлены переездом по морю и ходьбой по городу, желание увидеть знаменитую шахту перевесило усталость, и вся комиссия в сопровождении Фролова направилась через площадь к надшахтному зданию, которое прибывшие приняли было за балаган цирка. Возле здания толпились рабочие смены, не спустившейся из-за воды, и любопытные; все оживленно обсуждали происшествие.
— Аркадий Егорович в шахте, — доложил дежурный машинист. — Мы пытались уже пустить в ход запасный насос, но он работает впустую и воду не подает, хотя на днях еще был исправен.
— А зачем же директор спустился в шахту? — спросил Баранов. — Это ведь дело слесарей починить насосы.
— Аркадий Егорович там вместе с инженером Киото. Сами пожелали узнать, в чем дело, потому что слесаря не понимают, где порча, — ответил машинист.
— Странно! — заметил Фролов. — Но как же он спустился, если шахту затопило?
— Платформа еще не затоплена, Семен Петрович, вода поднимается медленно.
— Не желаете ли спуститься, господа? — спросил Фролов. — Увидите, кстати, шахту в спокойную минуту, когда там нет адского шума, от которого можно оглохнуть.
— А это не опасно? — спросил один из акционеров.
— Думаю, что нет. Впрочем, можно спросить самого Аркадия Егоровича.
Фролов подошел к телефону, соединявшему надшахтное здание с платформой, и позвонил; некоторое время ответа не было, но затем послышался звонок, Семен Петрович задал вопрос и получил ответ.
— Аркадий Егорович сообщает, что можно спуститься, но только немедленно, потому что вода поднимается и скоро затопит платформу, — сказал Фролов, возвратившись к остальным. — Он просит спустить вместе с нами два новых шланга для насосов, — обратился он к машинисту.
Последний отдал приказ принести запасные шланги и пустить машину, чтобы поднять клети, находившиеся внизу. Плавно заработали шатуны, завертелись кривошипы, стальной канат побежал, наматываясь на барабан, и через минуту верхнее отделение клети появилось над колпаком шахты. Открыли дверцу, и из нижнего отделения вышел инженер Киото в брезентовой куртке, запачканной грязью и смазочным маслом Фролов представил его посетителям.
— Ну, как дела? Что там случилось? — обратился к нему Путилин.
— Мы уже вскрыли камеры обоих насосов, — ответил Киото. — Они исправны, и единственное объяснение несчастия — внезапное засорение шлангов; поэтому мы хотим переменить их.
— Как же они могли засориться оба сразу! — вскрикнул Фролов. — Ведь запасный насос не работал.
— Это-то и непонятно! Понимаете ли, не подают ни капли воды.
В это время рабочие притащили два толстых шланга и сложили их в клеть.
— Пожалуйте! — предложил Киото. — Но поторопимся, иначе придется вам промочить ноги, — прибавил он, заметив нерешительность столичных гостей, никогда не бывавших под землей.
Фролов, подавая пример, вошел в клеть, за ним последовали другие. Инженер запер дверцу, нажал кнопку, и клеть понеслась вниз.
— Работает, как хороший лифт! — заметил Путилин. — А какая глубина достигнута?
— Вчера, кажется, прошли сто девяносто пятый метр, — сказал Фролов.
— Вы не совсем в курсе дела! — улыбнулся Киото. — Если бы не случилась неприятность с насосами, мы сегодня к вечеру отпраздновали бы вторую сотню. Вчера было уже 198,5 м.
— Они идут так быстро, что трудно уследить за ними. Каждые сутки прибавляют 3 м, — пояснил Фролов.
— Иногда немного меньше, часто больше, в зависимости от твердости породы, — сказал Киото. — Вчера с утра начался очень рыхлый песчаник, и мы подвинулись почти на 6 м. Но зато и воды прибавилось и, может быть, рыхлостью песчаника и прослойками глины в нем объясняется быстрое засорение насосов. […].
Остановка клети прервала беседу. Ельников встретил их вопросом:
— Привезли шланги? Вода уже вышла на платформу. Каждая минута дорога.
Все поторопились выйти из клети, и слесари вытащили шланги.
— Старые уже отвинчены и утонули, — заметил Ельников, обмениваясь торопливым рукопожатием с гостями. — Их нельзя было вытащить — вероятно, придавило породой. Если новые не помогут — будет большая задержка. Шахту сильно затопит, прежде чем мы установим новый насос на более высоком уровне. Вы приехали в трудную минуту. Извините, что я не мог встретить вас наверху.
— Какие тут извинения! — прервал его Путилин. — Но я очень рад, что представители акционеров собственными глазами увидят, с какими затруднениями вам приходится бороться. Я надеюсь, что шахта не погибнет?
— Конечно, нет! С водой всегда можно справиться. Вся неприятность в задержке. До сих пор все шло как по маслу.
Ельников говорил отрывистыми фразами, как всегда в минуты волнения.
— Вода прибывает быстро! — сказал Фролов, указывая на окраины платформы, несколько выпуклой к середине; по краям под лучами фонаря уже широкой полосой блестела мутная вода; с каждой минутой полоса расширялась. В отделении насосов слышалась возня и сдавленные голоса, но когда они замолкали, в шахте водворялась жуткая тишина, так что слышно было зловещее журчание воды по стенкам за крепью.
— Один шланг привинтили! — раздался голос слесаря.
— Спустите сопло под платформу! — скомандовал Ельников, подошел к телефону и дал сигнал наверх.
— Пустите запасный насос! — прокричал он в телефон, когда конец шланга, окруженный густой сеткой, препятствовавшей проникновению обломков породы и грубого сора внутрь, был просунут в отверстие платформы. В отделении насосов что-то загудело, и все взоры в трепетном ожидании стали следить за краем полосы воды — будет ли он наступать по-прежнему или остановится.
— Берет, берет! — послышалось из насосной.
Действительно, прибыль воды прекратилась и полоса вскоре стала отступать, медленно, но неизменно.
— Ну, слава богу! — сказал Фролов, а Ельников облегченно вздохнул, опасность затопления была устранена.
— Навинчивайте-ка новый шланг на второй насос! — распорядился он. Нужно пустить и его, чтобы поскорее откачать всю воду и возобновить работу. И так уже два часа потеряли, — прибавил он, взглянув на часы.
— А сколько времени продолжится откачка? — спросил Путилин.
— Около получаса, я думаю. А до тех пор нам здесь делать нечего, господа, — обратился Ельников к посетителям. — Поднимемся наверх, и пока я вам покажу машины и объясню все.
— Когда откачаете воду, выдайте старые шланги наверх, мы там расследуем порчу, — прибавил он, обращаясь к Киото, который остался руководить работой, тогда как остальные вошли в клеть.
Когда они поднялись, был пущен второй насос. Немного погодя все смогли убедиться, что и из второй трубы широкой мутной струей полилась вода.
— Сердечно поздравляю! — сказал Путилин, пожимая руку Ельникова.
— Благодарю! Теперь я могу спокойно объяснить вам, что засорение насоса случалось и ранее. На то и поставлен второй, чтобы откачка воды не прерывалась. Вся опасность этого случая состояла в том, что и второй неожиданно отказал.
Он повел посетителей по надшахтному зданию, объясняя им устройство подъемной машины, насосов и вентилятора. Рядом с последним шла установка огромного компрессора, новой машины, которая должна была вскоре заменить вентиляторы и нагнетать в шахту охлажденный воздух, чтобы понижать температуру. Затем посетили соседнюю мастерскую, где подготовляли звенья кольцевой чугунной крепи, тщательно подгоняя их друг к другу, чтобы внизу оставалось только ставить их на место и соединять болтами. Здесь визжали электрические напильники и сверла, стучали молотки; клещи небольшого крана подхватывали готовые звенья и складывали на вагончики, которые должны были везти их к клети.
Незаметно минул назначенный срок, и когда посетители вернулись к шахте, из клети как раз вытаскивали старые шланги.
— Откачали воду? — спросил Ельников подошедшего Киото.
— Не совсем. Но очередная смена уже спустилась и начала уборку породы. Теперь подаем крепь.
Действительно, к клети уже подкатывали два вагончика со звеньями крепи. Один насос был уже остановлен, а из второго вода лилась небольшой струей откачка кончалась.
— Ну-ка, исследуем шланги! — распорядился Ельников.
Рабочие отвязали сетки с сопл — в них было только немного мелкого сора, который не мог препятствовать воде подниматься в камеру насоса. Отвинтили и внутренние стенки — и здесь ничего. Шланги казались исправными.
— Что за черт! — воскликнул Ельников. — Принесите-ка длинный прут. Нет ли чего-нибудь внутри шланга? Я начинаю подозревать злой умысел, — прибавил он вполголоса, обращаясь к Фролову.
Шланги растянули на полу и стали вводить в них железный прут. Недалеко от верхнего конца шланга он наткнулся на препятствие.
— Там что-то твердое, гладкое, вроде камня! — сказал рабочий.
— А ну, попробуйте вытащить его рукой, он близко, — приказал Киото.
Рабочий засунул руку в шланг.
— Не поддается, должно быть, круглый валун, застрял крепко, — говорил он, стараясь вытащить препятствие.
— Теперь все ясно! — воскликнул Ельников. — Естественным путем такой камень не мог попасть в шланг ни снизу через сопло, ни сверху из камеры насоса. Кто-то нарочно засунул его туда. Очевидно, и в другом шланге будет то же.
Прут и во втором шланге нащупал препятствие. Рабочий с трудом вытащил круглый валун, хорошо подобранный по диаметру трубы и загнанный в нее не без усилий. Злой умысел становился несомненным.
— Негодяй мог засунуть камень в шланг действовавшего насоса только сегодня во время взрывов породы, когда шланг поднимают и насос минут десять не работает. Запасный насос могли испортить и ночью, — сказал возмущенный Киото.
— Злоумышленник был не один, — заметил Ельников, побледневший от гнева. — Нужно по крайней мере два человека, чтобы отвинтить шланг и, придерживая эту тяжесть, забить туда валун. Они надеялись, что мы не сразу спохватимся переменить шланги, так что вода успеет затопить камеры насосов и проделка будет открыта спустя много часов, в течение которых они успеют скрыться.
