Выясним, насколько границы нас оберегают. Вернемся к зданию, в котором мы пишем книгу. Пока мы здесь сидим, мальчишки могут избрать наше окно мишенью для стрельбы из рогатки. Значит, это здание нас не охраняет. А район, город, Россия так ли уж защищены? Вспомним 1941 год. Война началась, хотя все были уверены в обратном. Страна расположена на континенте. Если верить преданиям, Атлантида была надежно устроена на континенте. Ее слизало. Нет Атлантиды. Так ли уж это невозможно для Евразии?
Перейдем к временным границам. Баба Дуся увлеклась поздним телесериалом и, в результате, оказалась в конце очереди за компенсацией. Деньги выплатили только первой десятке, а бабу Дусю увезли на «Скорой помощи».
Следовательно, ни пространственные, ни временные границы нас не охраняют. Очевидно, что любая граница, которую мы ставим, не является надежным препятствием для катастроф, катаклизмов, неприятностей. Нам только кажется, что мы защищены. Нас не оберегает неведение, страусовая привычка «прятать голову в песок», делать вид, что мы абсолютно защищены.
Когда мы привыкаем к установившемуся режиму, он защищает нас временно а стало быть, не защищает в принципе. Мы идем в лес по грибы, а попадается ядовитый гриб; мы выходим в солнечную погоду, а промокаем под ливнем. Как можно жить в этом мире, люди добрые? Невероятно! Если мы подумаем, где находимся и чем пытаемся себя защитить, то нужно прямо сейчас всем харакири сделать! Любые границы, которые мы создаем, нас не защищают, а, наоборот, губят и ведут рано или поздно к гибели.
Пространственные границы — мои личные вещи, моя комната, мой дом, моя улица, моя страна, моя планета, моя солнечная система, моя галактика. Временные границы — мой рабочий день, мой месяц отдыха, мой учебный год, моя юность, моя зрелость, моя жизнь. Еще есть внутренние границы — мои планы, мои идеи, мои переживания, мои мечты, мои привычки, мои страхи, мои болезни, мое здоровье. Все это границы, отличающие меня от других людей. А где же нахожусь Я?
В мозгу, в душе, в центре вселенной, в физическом теле, внутри своего сознания? Любое слово выделяет, отграничивает какой-то объект. И если я называю что-то, то, тем самым, ставлю границу между этим объектом и тем, что этим объектом не является.
Вспомним нашего друга, товарища и брата Кощея Бессмертного. Куда он спрятал свою жизнь? В иглу, иглу в яичко, яичко в утку, утку в зайца, зайца в шкатулку, шкатулка подвешена на дереве, дерево находится на острове в море-океане. Он окружил собственное Я такими границами, что, казалось, достичь его было невозможно. Но именно потому, что к любой границе есть ключик, известные персонажи добрались до его жизни.
Что останется, если убрать, сбросить все границы? Представим, что мы раскрываем все оболочки, как матрешки, и доходим до последней. Что внутри нее? Пустота. Но эта пустота является основой всей жизни. Оболочки, в которые мы себя одели, случайны, эфемерны и взаимозаменяемы. Но то, что находится внутри — нетленно и неприкосновенно. Все мои внешние и внутренние обозначения — это только упаковки моего вечного, глубинного, беспредельного Я.
Подытожить приведенные рассуждения можно классическим высказыванием.
Есть нечто бесформенное, прежде неба и земли существующее, беззвучное, бескачественное, ни от чего независящее, неизменное, всепроникающее, неизбывное. Его можно назвать матерью всего, что существует под небом. Истинного имени его мы не знаем.
Это определение, принадлежащее классику даосизма Лао-Цзы, достаточно наглядно и убедительно, хотя оно и состоит из слов. Мы не можем назвать то, что неназываемо. Мы не можем употребить ни одно понятие, ни одно определение, тем самым не поставив очередную границу.
