Она знала, что Надежда говорит правду и действительно ее жалеет.

— Может быть, на ночь пойдешь к нам? — оторвав ее от воспоминаний, предложил участковый. — У меня дома есть где переночевать.

— Спасибо, дядя Леша, — поблагодарила она. — Я сегодня и здесь переночую. Вы не беспокойтесь. Не скажите, что будет с мамой?

— Посадят однозначно, — вздохнул он. — Все квалифицируют как пьяную драку с превышением пределов необходимой обороны. Твои показания следствие приобщит к делу, так что, может быть, срок немного скостят.

Захотелось пить, и Ира отбросила махровую простыню, которой укрывалась летом, и прошла на кухню. Из всей посуды остались только старый эмалированный чайник и две алюминиевые кружки. Девочка налила себе в кружку воду из чайника и присела на табурет, стараясь не наступать на то место, где раньше была лужа крови. Шум за спиной заставил ее испуганно вздрогнуть и обернуться. Прямо над тем местом, где раньше лежало тело, теперь отчетливо была видна радуга, свернутая в двухметровый круг. В самом центре круга чернело небольшое пятно. При взгляде на это разноцветное чудо у девочки закружилась голова. Было такое впечатление, что она перегнулась через перила и смотрит в глубокую пропасть. Головокружение усиливалось еще и из–за того, что разноцветные полосы вращались с большой скоростью. Пятно шевельнулось, притянув к себе взгляд. Всмотревшись, девочка увидела крошечное изображение женщины, одетой в очень длинное темное платье. Внезапно изображение начало стремительно расти, пока не превратилась в настоящую старушку, а радужный круг за ее спиной сжался и исчез. Ира во все глаза смотрела на гостью. Лицо женщины с тонкими, некогда красивыми чертами было все испещрено морщинами, а густая грива волос, собранная сзади в обычный конский хвост, белела сединой. Одета она была в черное бархатное платье, подолом которого за малым не мела пол, а голову покрывал небольшой берет из той же ткани. Никаких украшений Ира на ней не увидела, если не считать высокого стоячего воротника с кружевными вставками и золотым шитьем.

— К тебе можно зайти? — услышала девочка.

Хотя губы гостьи были крепко сжаты, у Иры почему–то не возникло ни малейшего сомнения в том, что говорила именно она.

— Конечно, можно, — ответила девочка. — А зачем вы спрашиваете, если уже все равно зашли?

— Так получилось, — на лице старушки появился намек на улыбку. — Врата нельзя держать долго. Ответь на вопрос: здесь недавно пролилась кровь?

— Да, — ответила Ира. — Сегодня моя мать зарезала отчима. А почему у вас не открывается рот?

— Я не знаю вашего языка, а ты — моего. Пока мы можем разговаривать только так. Ты дворянка, девочка?

— Я не знаю, — сказала Ира. — Я похожа на папу, а Волковы — это дворянская фамилия. Только у нас уже пятьдесят лет нет никаких дворян. Отец мне ничего об этом не говорил. Раньше за подобное родство можно было пострадать. Сейчас за такое не наказывают, но все равно это не то, чем принято хвастать.

— Тонкие черты лица, большие глаза, лебединая шея, — гостья внимательно изучала девочку, — стройная фигура и тонкая кость. В тебе, вне всякого сомнения, течет благородная кровь. Ответь мне, девочка, ты счастлива?

— Я так счастлива, что впору сдохнуть! — ответила Ира. — Мне в жизни уже настолько все безразлично, что я даже вас не боюсь, кем бы вы ни были. Вы ведь ведьма?

На этот раз гостья улыбнулась по–настоящему.

— Кем только меня не называли! — сказала она. — Называли и так, только все это неправда. Я принадлежу к знатному роду и владею тайными знаниями. В остальном я обыкновенная женщина. И я не служу темным силам, хотя временами они служат мне. Главное в нашей жизни, девочка, это не средства, а та цель, для выполнения которой они привлекаются. Злом можно творить добро и наоборот. Но об этом можно поговорить потом, если ты примешь мое предложение.

— А что вы мне хотите предложить?

— Я тебе предлагаю уйти в другой мир и стать моей ученицей. Я сделаю тебя богатой и сильной. Ты больше не будешь следовать обстоятельствам, ты их будешь творить сама по своему разумению.

— Так вы из другого мира? Как же можно путешествовать из мира в мир без космических кораблей?

— Мне непонятно, о каких кораблях ты говоришь, но мне никакие корабли не нужны. Используя магию, я хожу сквозь пространство.

— Магия — это волшебство?

— То, что промелькнуло у тебя в голове, это не магия, а выдумки. Магия — это наука. И это сила, причем во всех мирах.

— А я смогу потом вернуться обратно?

— После того как я научу тебя прокладывать врата, и ты мне поможешь, сможешь вернуться.

— Тогда я согласна. Только подождите минутку, я возьму с собой фотографию папы!

Ира бегом бросилась в свою комнату и, открыв ящик письменного стола, схватила лежавшую сверху черно–белую фотографию отца. Через минуту она уже снова была на кухне. Желание бежать из мира, который ополчился на нее без всяких причин, охватило девочку с такой силой, что ее бросило в дрожь при мысли, что гостья может уйти без нее. Но старушка по–прежнему ждала ее на кухне, с интересом рассматривая алюминиевые кружки.

— Интересный металл, — сказала она. — Они дорогие?

— У нас это один из самых дешевых металлов, — ответила девочка. — Но он очень легкий и не ржавеет. Если хотите, их можно забрать с собой.

— Возьмем! — решительно сказала старушка, забирая обе кружки. — Ты готова? Тогда не будем терять времени! Отойди подальше к двери, я буду открывать врата.

— А как мне вас называть? — спросила Ира, послушно делая два шага назад.

— Называй Райной. А теперь немного помолчи, мне нужно сосредоточиться.

Старушка не говорила заклинаний и не размахивала руками, но посередине кухни возник слабо светящийся белесый вихрь, который постепенно рос и уплотнялся. Внезапно он раскрасился всеми цветами радуги, став копией того, который исчез полчаса назад.

— Иди первая прямо в центр, — приказала Райна. — И поспеши, потому что мне трудно долго держать врата.

На мгновение Иру охватил страх, и она невольно замешкалась, но потом сделала над собой усилие и с закрытыми глазами шагнула в радужный туман. В последний момент недовольная ее нерешительностью старушка подтолкнула девочку в спину, в результате чего та с ускорением выскочила из такого же вихря в каком–то большом полутемном помещении с высоким сводчатым потолком. Почти тотчас же вслед за ней появилась и сама Райна, после чего врата закрылись, и стало еще темнее.

— Где мы? — оглядываясь по сторонам, с невольным испугом спросила девочка.

— Это единственная уцелевшая башня в этом замке, — прозвучал в голове ответ Райны. — Здесь я занимаюсь искусством. Слугам сюда вход запрещен.

— Так мы не здесь будем жить?

— Нет, конечно. Пойдем, я покажу замок и познакомлю со слугами. Правда, у тебя не получится нормально с ними общаться, пока не выучишь наш язык.

— А ваша магия не поможет его выучить? А то у меня с языками не очень. По английскому еле поставили четверку.

— Магия в учебе не помощник, тебе все придется учить самой. Ничего, память у тебя хорошая, а мы ее еще усилим кое–какими отварами. Только сначала мне нужно тебя изучить. Внешне мы очень похожи, но внутренне можем сильно отличаться. Мне нужно выяснить, что для тебя может оказаться вредным или смертельным. Это мы сделаем в лаборатории. Иди за мной.

Ира поспешила за Райной, которая, несмотря на преклонный возраст, очень быстро передвигалась, высоко поднимая ноги, чтобы не зацепиться за неровности на стыках каменных плит пола. Старуха подошла к одной из стен и открыла неприметную с виду дверь, через которую они вошли в коридор и по полого спускающейся лестнице перешли в небольшой зал. Из этого зала анфиладой шли пять точно таких же. Везде было пусто и грязно.

— Это нежилая часть замка, — пояснила Райна, видимо, прочитав ее мысли. — У меня осталось слишком мало слуг, чтобы поддерживать порядок во всех уцелевших помещениях.

— А здесь есть и не уцелевшие? — спросила Ира. — Кто–то штурмовал ваш замок или было землетрясение?

— Меня это никогда не интересовало, — равнодушно ответила Райна. — Когда я больше полувека назад заняла этот замок, он уже тогда был таким. Скорее всего, его разрушили при штурме, земля здесь на моей памяти никогда сильно не тряслась. Пойдем быстрее. Это в твоем мире уже ночь, здесь у нас сейчас время обеда, а мне еще нужно разобраться, что тебе можно есть, а что нельзя. А я уже проголодалась.